Ли Чайлд - Слишком много времени

— Почему мы не делаем это в зале совещаний?

Она не ответила. У Ричера сложилось впечатление, что ей нравится, что их разделяет решётка. Так она чувствовала себя в безопасности.

Он спросил, — Вы думаете, я виновен?

— Неважно, что я думаю. Важно, что я могу сделать.

— С чего начнём?

— Давайте поговорим, — сказала она, — Вам необходимо объяснить, почему вы были там.

— Ну, где-то же я должен быть. Пусть лучше объяснят, почему я так поступил со своим подельником. Я вручил его им готовеньким.

— Они считают, что вы просто неуклюжий. Вы собирались схватить сумку, но сбили его с ног по ошибке. Они думают, что он должен был продолжать бежать.

— Почему детективы округа участвовали в операции штата?

— Экономия, — пояснила она, — К тому же, нужно делиться, чтобы каждый получил по конфетке.

— Я не брал сумку.

— У них четыре свидетеля, которые говорят, что вы наклонялись к ней.

Ричер ничего не сказал.

Она сказала, — Почему вы были там?

— На этой площади было тридцать человек. Почему они были там?

— Свидетели показывают, что парень бежал прямо к вам. Не к ним.

— Всё было не так, я встал у него на пути.

— Точно.

— Вы думаете, я виновен.

— Неважно, что я думаю, — снова повторила она.

— И что по их словам находилось в сумке?

— Они не говорят.

— И это законно? Разве я не должен знать, в чем меня обвиняют?

— Я считаю, что это законно на данный момент.

— Вы считаете? Мне нужно что-то большее.

— Если вы хотите другого адвоката, идите прямо сейчас и заплатите за него.

Ричер спросил, — А парень в футболке уже заговорил?

— Он утверждает, что это было простое ограбление, ион думал, что девушка использует сумку в качестве кошелька. Он говорит, что надеялся найти там наличные и кредитные карты. Может, еще сотовый телефон. Агенты из штата рассматривают это, как заранее придуманную на всякий случай легенду.

— Почему же, считают они, я тоже не сбежал? С какой целью я остался?

— По той же причине, — ответила она, — Заготовленная ранее легенда. Всё пошло не так. Увидев, как они схватили вашего приятеля, вы оба сразу перешли на план B. Он — грабитель, а вы помогаете правоохранительным органам. Он получит лёгкое наказание, вас погладят по головке. Это требует определенного уровня мастерства от вас обоих. Наверное, это серьёзная сделка.

Ричер кивнул, — Как вы думаете, насколько сделка велика?

— Это серьезное расследование. Оно продолжается уже долго.

— Дорогое, как вы думаете?

— Думаю, да.

— И это в то время, когда с финансированием, похоже, имеются проблемы.

— Финансирование всегда является проблемой.

— Так же, как и самооценка, репутация и рейтинги успешности. Подумайте о Делани и Куке, поставьте себя на их место. Длительное и дорогостоящее расследование разваливается из-за какой-то случайности. Они вернулись к самому началу, а может быть, еще хуже. Возможно, пути назад совсем нет. И это очень стыдно. Что будет дальше?

— Не знаю.

— Такова человеческая натура, — сам же ответил Ричер, — Сначала они кричали, ругались и били в стену. Затем включился их инстинкт выживания. Они стали искать способ прикрыть свою задницу. Они искали возможности представить всё так, будто операция на самом деле была успешной. Агент Делани сказал именно так. Они придумали идею, что парень был участником развода. И тут они услышали, как Аарон разговаривает со мной, и я говорю, что нигде не живу. Я бродяга, как сказал Аарон. Это навело их на еще лучшую мысль. Можно убить двух зайцев одним выстрелом и доложить, что упаковали двух парней и вырвали сердце у этой проклятой гадины. Их даже могут похлопать по спине и вручить благодарственные письма потом.

— Вы хотите сказать, что они слепили дело.

— Я знаю это точно.

— Это уже слишком.

— Они дважды проверили меня, чтобы подстраховаться. Они убедились, что я не ношу сотовый телефон с собой, и никто не знает, где я нахожусь. Они поняли, что я идеальная жертва.

— Вы согласились с версией, что парень был не просто грабитель.

— Гипотетически, — сказал Ричер, — И без восторга. Как часть профессионального обсуждения. Они начали мне льстить, сказали, что я разбираюсь в этой работе, а я просто издевался над ними. Они придумывали всякую хрень, чтобы прикрыть свои задницы. Хотя, я пытался быть вежливым.

— Вы сказали, что это возможно.

— Зачем бы я сказал так, если б был замешан в этом?

— Они думают, что это двойной блеф.

— Я не настолько умён, — сказал Ричер.

— А вот они уверены в обратном. Вы служили в элитном подразделении военной полиции.

— Разве это не означает, что я на их стороне?

Адвокат ничего не ответила, только немного поёрзала на своём стуле. Ричер понял. Отсутствие симпатии, недоверие, а, может быть, даже отвращение и желание уйти. Это человеческая натура. Он знал, что это такое.

Ричер попросил, — Проверьте время на ленте. Они услышали, как я сказал, что у меня нет адреса, колёсики в их головах закрутились, и сразу же после этого они перехватили допрос и начали работать со мной. Затем они снова ушли, всего на минуту, чтобы переговорить наедине. Они обсудили друг с другом, достаточно ли у них для этого, и может ли это сработать. Они решили, что всё нормально, вернулись и арестовали меня.

— Я не могу предъявить это на суде.

— А что вы можете предъявить?

— Ничего, — сказала она, — Лучшее, что я могу сделать, это попытаться пойти на сделку с правосудием, признав вину.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Вам будет предъявлено обвинение в очень серьезном преступлении. Они собираются представить рабочую версию в суд, и подкрепить свидетельствами очевидцев, обычных людей штата Мэн, все из которых являются буквально или фигурально друзьями и соседями членов жюри. Вы — никто и неизвестно откуда. В самом деле, откуда вы?

— Вообще-то, ниоткуда.

— Где вы родились?

— В Западном Берлине.

— Вы немец?

— Нет, мой отец был морским пехотинцем. Родился в Нью-Гемпшире. В то время Западный Берлин был его местом службы.

— Значит, вы всегда были военным?

— С самого детства.

— Плохо. Люди, конечно, благодарны вам за вашу службу, но в глубине души они думают, что вас всех искалечила война. Существует большой риск, что вы будете осуждены, и если да, то получите большой тюремный срок. Гораздо безопаснее признать себя виновным в меньшем преступлении. Вы бы сэкономили им время и деньги на состязательном разбирательстве, а это очень важно. Есть же разница между пятью годами и двадцатью. Как ваш адвокат, я нарушила бы свой долг, если бы не рекомендовала вам это.

— Вы советуете мне отсидеть пять лет за преступление, которого я не совершал?

— Все утверждают, что они невиновны. Жюри к этому уже привыкло.