Вячеслав Миронов - Операция «Паритет»

Там включаю аппаратуру, щелкаю по камерам. Всё показывает. Микрофоны обладают хорошей чувствительностью. Соседи рядом с оборудованной квартирой громко разговаривают на своём языке. Что является хорошим тестом для микрофонов.

Но не сидеть же мне здесь до встречи! Часть аппаратуры прячу на чердаке. Спускаюсь. Хочешь стать незаметным – одень униформу. Вот и сейчас я невидим для окружающих. Рабочий день строителей заканчивается. Мой, вроде, тоже как к концу идёт. И в поношенной робе из секонд-хенда, усталой походкой иду к фургону, который купил у электрической компании. Пусть не экономичный дизель, а прожорливый бензиновый двигатель. Зато более быстрый.

Отгоняю за три квартала. Переодеваюсь в фургоне. У меня даже нет комнаты в этом большом городе. Да, и с жильём сейчас напряженно. Ярмарка. Хорошее место для встреч. Стенды издательств со всего мира. Агентства литературные. Писатели маститые подписывают книги. Литераторы начинающие снуют между стендами, пытаются пристроить свои гениальные нетленные произведения.

Самые лучшие, конечно, выставки – это секс-вставки. В Германии они проходят ежегодно, в различных городах. Берлин, Штутгарт, Трир. Вот там можно спокойно поговорить, передать хоть атомную бомбу в разобранном виде. Никто даже не увидит этого и ничего не заподозрит.

Все посетители увлечены экспонатами, моделями, роботами. Вот там – райское место для встреч с источниками и связниками.

Ну, а сейчас, пешочком, ножками, два квартала. В Германии кварталы большие. Иду прогулкой усталого человека, возвращающегося с работы. Смотрю на часы. Есть время перекусить. Когда мне ещё это удастся! Ужин плотный. Сосиски с квашенной капустой, кофе.

Вот и ещё одна моя машина. Поддержанный БМВ 5-й серии. Нет времени для угонов. Бак залит под горловину. Купил.

Прячу машину среди тяжелой строительной техники, которая днем занималась укладкой труб.

Народу местного на улице много. Высыпали. Здесь же питаются многие. Некоторые вытащили столы и семьями едят. Кто-то в стороне курит кальян. По запаху – не со смесью для кальянов. Тетрагидроканабинол. Воняет издалека. Ко мне тут же подбегает местная шпана:

– Герр! Марихуана?! Девочки?! Мальчики?! Может, оружие?

– На мели я, пацаны.

Одет я в поношенную одежду. Непрезентабельно. Широкая куртка, свитер, штаны цвета хаки, с множеством карманов, армейские ботинки. Всё в магазинах поношенной одежды.

Небольшой грим изменил лицо. Стало больше землистого цвета, как зачастую у пьющих людей, опускающихся на социальное дно. Рванные перчатки дополнили мой гардероб. Не нищий, не бич, но уже на грани этого. И походка соответствующая. Шаркающая, опущенные плечи, руки в карманах, шмыгающий нос. Глаза поднимаются от земли только, когда прохожу мимо еды. Меня ничто и никто не интересует. Только еда, выпивка, кров. Я почти старик. Но, видно, что я всё еще в форме. Широкие плечи не скрыть. Могу сдать сдачи, несмотря на то, что почти старик в глазах местной молодёжи.

Стараясь держаться ближе к стене, там тень, так легче просочиться в подъезд, двигаюсь к намеченному подъезду. В квартире, где будет встреча, нет света.

На чердак проник без приключений. Подключил аппаратуру. На входе навалил кучу всякого хлама, чтобы задержать непрошенных гостей. Два экрана планшетников мерцают в темноте. Вся информация записывается на съёмные носители. В случае чего, бросается всё на месте, ломается ногами, только специальные флэш-карты уносятся с собой.

За пятнадцать минут до назначенного времени прибывает Рихард Ланге, он же Конфуций, он же любитель русских женщин. Хотя его сложно винить. У него на родине так много крокодилиц.

Рихард прошёлся по квартире, брезгливо провёл пальцем по столу в кухне. Помыл палец. За отсутствием полотенца, палец вытер об одноразовый платок. Платок бросил в ведро.

Заглянул в платяной шкаф, вдруг там враг сидит. Открывал он его смешно. С кухни взял стул. В одной руке стул. Встал сбоку, с торца, кое-как вытянул правую руку и резко дёрнул дверь. Потом стулом попытался ударить того, кто мог выскочить из шкафа. Было видно, что он заметно нервничает. Постоянно вытирает пот. Открыл окно. Потом закрыл его, задернул занавески. Затем немного раздёрнул, чтобы воздух свежий поступал в комнату. Протёр кресла, журнальный столик в зале. И всё одноразовыми салфетками! Сколько у него их там?! Потом он надел перчатки и снова начал протирать поверхности, только уже там, где могли остаться его отпечатки пальцев.

Рихард похож на свои фотографии. Что в молодости, что на газетном фото. Жизнь, конечно, потрепала офицера. Голова седая, седые волосы уложены на идеальный пробор. Раньше стояли ёжиком. Залысины. Глубокие морщины залегли на лбу. На щеках. Одежда отутюжена. Но видно, что не новая.

Одет он был в длинную просторную куртку. На голове кепи. Не бейсболка, а именно кепи. Выправка неуловимо выдавала военного. А внешний вид... Долго думал, подыскивая на кого он похож. Так в кино изображают водителей английских сэров-пэров. Чопорность. Сдержанность.. Некая величавость. Надменность.

Но, вот он достал мобильный телефон. Разблокировал, нажал на зеленую кнопку вызова.

Камера сумела зафиксировать кому он звонит и номер абонента. Звук на полную катушку. Ни одного вздоха не пропустить. Жаль, что камеры дешёвые, плохо передают мимику.

– Алло! Это я.

Что говорит собеседник не разобрать, слышно только по голосу, что девушка, женщина молодая. Я обратился в слух.

– Да, нет. Всё тихо. Да. Квартиру осмотрел. Чисто. Не в смысле гигиены, с этим здесь наоборот – очень мерзко. Боюсь присесть на диван, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу. Протёр всё вокруг. Да, я в перчатках. И район хороший выбрали. Сюда никто не сунется, а ты смотри улицу. Хорошо. Я сейчас раздвину шторы, и ты всё увидишь.

Конфуций раздёрнул шторы. Правая рука с телефоном у уха, левой машет кому-то в окно.

– Видишь? Да, как договаривались, телефон я отключать не буду, положу в карман. Если что-то будет не так – немедленно уходи. Не жди. Уходи. – голос с ласкового меняется на металлический, на командный, не терпящий возражений – Это приказ! Ты поняла?! Повтори! Вот так лучше. Это для твоей же и моей безопасности. Если тебя возьмут, то я сломаюсь. Ты – единственное, что есть у меня. В случае чего – сразу уезжай из города, встретимся, где договаривались. Если меня в течение суток не будет, значит, домой. И молчать. Заявляй в полицию о моей пропаже. Всё. Не раскисай. Всё будет хорошо. Русские мне заплатят. За всё заплатят, по полной. И будут ещё благодарны. Наблюдай за улицей. Если что-то заметишь, то сразу на второй телефон звони или отправь СМС. Мне нужно собраться мыслями. Я на связи.

Он положил включенный телефон в нагрудный карман куртки.