Александр Тамоников - Тени прошлого. Восставшие

– Смеешься, да?

– Почему? Вполне серьезно.

– Ага?! Серьезно, кто я, а кто Петровская. Я – прапорщик, она – капитан. И на хрен ей я, молодой? Около нее и наши офицеры, и полкачи трутся.

– Вот только не подпускает она никого к себе. Может, как раз и ждет, когда ты подвалишь! А хочешь, я прощупаю почву через Людмилу?

Сержант Людмила Румянцева – медсестра, с которой встречался Истомин.

– Ну уж нет, спасибо, – отказался борттехник, – а то потом, если что не так, медосмотр не пройдешь.

– Пройдешь!

– Это вас, пилотов, еще пропустят, а меня быстро заменят.

– Не заменят. Потому как экипаж это единое целое.

Фролов проговорил:

– И не надоело вам пустоту гонять?

– А что делать? – ответил штурман.

– Я приказал отставить базары.

– Только никто их не прекратил.

– Ну не молчать же? Черт, и на улицу не выйдешь, пекло градусов под пятьдесят на солнце. Сейчас и душ уличный не примешь. Там вода из скважины ледяная. В момент простынешь.

– Первый день здесь, что ли?

– Вот поэтому, командир, я и не люблю выходные. По мне лучше работа. И занят, и время быстрее летит.

Фролов усмехнулся:

– А когда работаем, то ноешь, что отдыха не дают.

– Это когда…

Штурман экипажа «33-го» хотел что-то сказать, но открылась дверь, и в проеме образовалась улыбающаяся физиономия борттехника соседнего экипажа, прапорщика Василия Кирсанова.

– Привет, соседи!

– Здоров, – ответил Истомин и тут же спросил: – А чего у тебя, Вася, морда лица такая довольная, как у кота, который только что поймал мышь?

– Как же не радоваться, Илья! У Ловеса сын родился.

– Да ты что? Когда?

– Сегодня рано утром.

– А как узнали?

– Как-то передали новость через штаб армии в полк.

Старший лейтенант Максим Ловес являлся штурманом экипажа вертолета с бортовым номером 34.

– Так что, ребята, Ловес приглашает своих друзей отметить данное событие. В 16:00 милости просим в наш шалаш.

Фролов спросил:

– Комэск в курсе пьянки?

– О чем вы спрашиваете, товарищ капитан? О рождении сына он знает, о пьянке, естественно, нет. Но мы тихо, немного.

– И Короленко не против?

Старший лейтенант Короленко – командир экипажа «34-го».

– Так он и настоял, чтобы штурман выставился.

– Ну если так, то в 16:00 будем.

– Понял, так и скажу своим. Подарков не надо, с собой ничего не брать. Я сейчас в военторге затарюсь всем необходимым.

– Магазин же сегодня не работает, – заметил Истомин.

– Это для кого как. Кто в магазине продавщица? – И сам же ответил: – Правильно, господа офицеры, несравненная Аллочка Ярцева, подружка нашего командира. Неужели она не откроет магазин ради возлюбленного? Да и открывать не надо. С черного входа возьму что надо. Аллочка уже поставлена в известность и ждет. Так что я погнал, а вы подходите к четырем.

Прапорщик Бобров предостерег:

– Ты смотри аккуратней с затаркой, а то попадешься на глаза замполиту, будет тогда обмывание.

– Чтобы я запалился? Обижаешь, Юра. Короче, до встречи, мужики.

Борттехник соседнего экипажа испарился.

Истомин поднялся с постели:

– Ну вот, хоть какое-то развлечение.

– Развлечение – это хорошо, – сказал Фролов, – но предупреждаю, больше трехсот граммов не пить.

– Командир?! – воскликнул техник. – Что такое для нас триста граммов? Нет ничего, давай хоть по пол-литра, ведь не спирт же жрать будем, а водку.

– Ладно, видно будет. А сейчас давайте собираться, пойдем на обед.

Истомин проговорил:

– Кто бы знал, как не хочется выходить из нашего прохладного, уютного отсека.

– Собирайтесь!

– Есть!

Обед прошел как обычно, летный состав питался в отдельном блоке, офицеры и прапорщики технической службы эскадрильи и полка – в общем зале офицерской столовой.

После обеда вновь отдых, от которого уже начинало тошнить. Карты и нарды надоели, на улице зной – тридцать пять градусов в тени, не прогуляешься, остается только спать. Кто-то писал письма, кто-то читал книги, кто-то смотрел видео, кто-то слушал музыку.

В 15:30 Истомин напомнил:

– Мужики, не забыли, в четыре посиделки у соседей?

– Не рано ли напомнил? – спросил Фролов.

– В самый раз, а то уснете, хрен потом разбудишь.

Фролов вздохнул:

– Да, надо вставать, размяться.

Бобров сказал:

– Хоть и говорил Вася Кирсанов, никаких подарков, но с пустыми руками идти к новоявленному отцу как-то неудобно.

Штурман заметил:

– Неудобно, Юра, в кабину через блистеры без лестницы залезать, остальное нормально.

Фролов же поддержал борттехника:

– Василий прав, подарок нужен. Впрочем, что за подарок и где его взять?

Он посмотрел на штурмана.

Истомин месяц назад вернулся из отпуска. Чемодан его не проверяли, но что-нибудь такое он должен был привести из Союза.

– А что ты на меня, командир, смотришь?

– Колись, что притащил из отпуска по семейным?

– Да так, ерунду всякую. Часы, самовар, электродрель, набор сверл, кое-что по мелочи.

– Давай дрель.

– С чего это? Я перед заменой на нее джинсовый костюм в комплекте обменяю, да еще в придачу пару блоков американских сигарет.

– Сколько ты этих джинсовых костюмов уже перетаскал в Союз? За отпуска и три командировки?

– Шесть комплектов, и что?

– На хрена тебе столько? – спросил борттехник.

– Вы че, в натуре, дурака из меня делаете? Понятное дело, на продажу. Я за каждый костюм по пятьсот рублей брал.

– Значит, мало? А кто тебе отпуск по семейным пробивал? – спросил Фролов. – Ведь явно было, что телефонограмма липовая. Заверенная каким-то сельсоветом, а не районным военкоматом. Но ведь отпустили же. Потому что я уговорил комэска.

– Базара нет, командир, ты помог, но не будь тогда на базе лишнего штурмана, у которого проблемы с заменой вышли, хрен бы и ты чего добился.

Фролов посмотрел на товарища:

– Значит, зажал дрель?

– Твою мать, да забирайте! Скажешь тоже, зажал? А может, Ловесу часов хватит?

– У него их три штуки, одни наградные.

– А сверла?

– И что без дрели с ними делать?

– В дукане обменять на батник приличный можно, а то еще и на майку хватит.

– Все с тобой понятно.

Командир экипажа взглянул на борттехника:

– Скажу тебе, Юра, подобного жлобства я от штурмана не ожидал.

– А я так вообще не думал, что Илюха зажмется. Никогда бы не подумал.

Штурман полез под кровать, достал чемодан, открыл его, бросил коробку на кровать.

– Вот вам дрель, забирайте.

– Э-э, дружок, так не пойдет, – усмехнулся Фролов, – ты ее от всего нашего боевого сплоченного коллектива и подаришь виновнику торжества.

– Ну и подарю, делов-то.

Борттехник подсел к штурману:

– Илюх, не в обиду.

– Ну что тебе?

– Ты же жаришь Румянцеву?

– Это не твое дело.

– Я же к тебе по-человечески, без обид. Конечно, это дело твое, но ведь жаришь?