Валерий Рощин - Русский камикадзе

Тот сделался чрезвычайно серьезным и от охватившего напряжения даже перестал жевать.

— Ты хорошо запомнил тот загородный дом, где пострелял охрану и прикончил пожилого мужика?

— Д-да. Очень х-хорошо.

— Сейчас тебе предстоит туда прогуляться снова.

— Кого н-надо г-грохнуть?

— Девку, которую ты стерег. Она дочь того мужика.

— Так з-зачем ты п-приказал ее отп-пустить? — силясь понять знакомца, наморщил грязный лоб бомж.

— Так надо было, — скривился от досадных воспоминаний ранний гость. — И еще запомни: в том доме, вместе с девкой, возможно, будет парень — ее дружок. Они с ней ровесники… И его кончишь. Если кто помешает — клади, не жалей. Всех клади! Оружие и пара запасных обойм под продуктами, на дне сумки. Пистолет, как всегда оставишь на месте. Все понял?

— П-понял. Ты д-давай, п-приход-ди поч-чаще. Ж-жрать с-суки выб-брасывают мало. К-козлы!.. П-подохнешь тут…

Сухопарый пожилой мужчина вытащил из кармана пачку дешевой моршанской «Примы» и, прикурив сигарету, хитро улыбнулся:

— Слушай Печкин, а почему я тебе тогда кличку придумал такую прикольную?

— А х-хрен тебя з-знает. Ф-фамилия у меня раньше б-была Х-хлебоп-пёков. М-мож поэтому…

— Хлебопёков? Что ж, логика прослеживается.

— А ты поч-чему Р-роммель?

— Наверное, потому, что Роммель был очень умным и дальновидным генералом. Правда, в итоге плохо кончил… — задумчиво молвил худощавый старик с хорошей выправкой. И вдруг снова пришел в веселое расположение духа: — Так что не дрейфь, Хлебопёков-Печкин! Чуток переждем неприятные времена, смену губернатора и его команды… Потом опять все наладится! Если я когда-то нашел тебя, вытащил с того света, вылечил и нанял на службу, то с голоду умереть не позволю.

Он приблизил к немытому бомжу холеное лицо с коротко подрезанными седыми усами, с двумя пылавшими краснотой ожогами на левой щеке, покрытыми слоем жирной мази и прошептал:

— Работа у нас с тобой всегда найдется. Такие как мы без дела никогда не сидят и не голодают! Понял?

— П-понял. С-сколько у меня дней?

Роммель улыбнулся, двумя пальцами снимая с языка частичку табака:

— А сроки, мой дорогой, как и наши привычки, меняться не должны…