Александр Тамоников - Дорога жизни

«Он только что спросил о присяге. Дата ее принятия значится едва ли не на первой странице дела, а сейчас генерал знакомится с моей деятельностью в десантной бригаде. Неужели у него такая феноменальная память, и ему достаточно одного короткого взгляда?» – подумал Серега и решил проверить свое предположение.

– Кто был первым командиром взвода в училище?

– Старший лейтенант Емелин. – Это была намеренная ошибка.

Генерал изучал последнюю характеристику, написанную на Жилина командиром батальона, вскинул бровь и сказал:

– Напряги память. Ты служил под началом этого человека всего семь лет назад.

Изумлению капитана не было предела.

Он кашлянул в кулак и назвал правильную фамилию:

– Старший лейтенант Амелин.

– Это другое дело, – сказал генерал, захлопнул папку с личным делом и впервые поднял взгляд на офицера, сидевшего перед ним. – Последний вопрос. Ты хотел бы служить в управлении спецмероприятий?

– Да, товарищ генерал.

– Что ж, судя по представленным документам, результатам экзаменов и собеседованию, ты нам подходишь. Я впишу тебя в приказ, и через неделю ты станешь командиром мобильной группы численностью до двадцати пяти человек. Это небольшое подразделение, но задачи вы будете выполнять очень серьезные и сложные. Ты станешь элитным спецназовцем, твоя работа будет сопряжена с немалыми опасностями и постоянным риском.

– Я готов, – ответил Жилин.

– Свободен, – сказал генерал. – Пригласи в кабинет следующего.

Группа «Байкал» продолжала выполнять задание полковника Северцова до захода солнца. Результат был тот же. ЗУ-23-2 в селении обнаружить не удалось.

Ровно в двадцать два часа Жилин вышел в эфир и сказал своим подчиненным:

– На сегодня все, отбой заданию. Объявляю сбор на прежнем месте.

Спустя полтора часа группа воссоединилась. Теперь майору предстояло доложить полковнику Северцову о результатах работы.

Связист настроил радиостанцию, подал командиру гарнитуру и сказал:

– Готово.

Полковник ответил сразу, словно весь день сидел у радиостанции и ждал ценной информации.

– Докладывай! – приказал он.

– За объектом и его окрестностями наблюдали в течение светового дня. Перфораторов не обнаружили. Однако на грунтовке, выходящей из объекта на юго-запад, имеются следы автомобилей. Кроме того, нами зафиксировано от полутора до двух десятков лиц, имеющих при себе автоматическое оружие.

– Понял. У тебя все?

– Все.

– К выходу готов?

– Да, группа в сборе.

– Во сколько планируешь быть на точке?

– Через три часа.

– Хорошо. Транспорт будет на месте ровно в два часа тридцать минут.

Когда ведущий вертолетной группы передавал руководителю полетов свое сообщение, генерал Грубанов присутствовал на вышке.

Он взял в руки микрофон и заявил:

– Двести второй, на связи первый.

– Приветствую вас, первый.

– При аварийной посадке все уцелели?

– Так точно. Бортовой техник по моему приказу покинул машину, но «двадцатьчетверка» подобрала его.

– Значит, все три борта находятся в заданной точке?

– Так точно. Сидим. «Двадцатьчетверки» через пятнадцать минут будут готовы к вылету и пойдут домой. Вторая «восьмерка» при обстреле получила значительные повреждения. Она вылететь не сможет. Каковы наши действия?

Генерал наморщил лоб, задумался на пару секунд, затем четко и недвусмысленно приказал:

– Борт бросать нельзя. Вам и «двадцатьчетверкам» оставаться на месте до прибытия технического состава и подразделения спецназа для охраны. Как поняли, двести второй?

– Я двести второй. Вас понял. Ждем техников и спецназ.

– Еще вопрос.

– Слушаю, первый.

– Медицинскую помощь раненому технику оказали?

– Так точно. Он сейчас в палатке медиков.

– Ранение опасное?

– Полагаю, нет. Осколком снаряда зацепило шею и щеку.

– Ясно. Пусть у рации кто-нибудь дежурит. Вам сообщат о вылете.

– Понял.

Грубанов вернул микрофон руководителю полетов, обернулся к начальнику штаба и приказал:

– Немедленно сформируйте техническую группу и отправьте ее в Эр-Сабах на транспортном вертолете под прикрытием пары «Ми-24»!

– Есть, товарищ генерал!

Однако это было только начало реализации того плана, который вмиг созрел в голове Грубанова. Он покинув вышку и приказал срочно собраться в штабе всем своим заместителям, а также командиру авиагруппы подполковнику Орлову и начальнику разведки подполковнику Суслову.

Внеплановое совещание началось спустя четверть часа.

Шум движков «Ми-8» Жилин не спутал бы ни с каким другим. Даже если бы в небе одновременно появились с десяток вертушек различных типов, невидимых из-за плохой погоды, он все равно узнал бы его.

Майор задрал голову, глядел на огоньки, плывущие в темном небе, и не переставал удивляться. Как можно ночью в малознакомой стране не только отыскать нужное место, но еще и умудриться зайти на посадку и сесть на крохотный пятачок? Да, все-таки не зря работа вертолетчиков всегда пользовалась у его ребят уважением.

Вертушка действительно готовилась опуститься на площадку, расположенную в южной оконечности длинного ущелья. Точно в том месте, где спецназовцы высадились чуть более суток назад. Местечко было довольно глухим. Ближайший населенный пункт находился километрах в двадцати отсюда. Так что опасаться нежелательных встреч не стоило.

Загорелась посадочная фара. «Ми-8» медленно приближался к бойцам группы «Байкал», поджидавшим его. Дверь грузовой кабины была полностью сдвинута назад. Из чернеющего проема торчал пулеметный ствол.

Луч фары слегка покачивался. Вертолет немного повисел над площадкой, раздувая пыль, затем плавно опустился на нее.

– Погнали! – крикнул Жилин и хлопнул по плечу заместителя, стоявшего перед ним.

Тот пригнул голову, сорвался с места и побежал к вертолету. За ним последовали остальные бойцы группы. Последним на борт «восьмерки» поднялся командир.

– Все? – спросил бортовой техник.

– Все! Можем отплывать.

Бортач поднял трап, закрыл дверцу и прошмыгнул в пилотскую кабину. После этого обороты двигателей увеличились, вертушка качнулась и оторвалась от земли. «Ми-8» набрал вертикально метров двадцать, завис на мгновение, затем наклонил носовую часть и стал разгоняться с одновременным набором высоты.

Все современные модификации «Ми-8» были оснащены элементами броневой защиты экипажа и бортовым вооружением. Общий вес всего этого был относительно невелик и не особо сказывался на грузоподъемности машины. Даже при полной заправке топливом «восьмерка» могла принимать на борт до тридцати двух десантников со штатным вооружением и амуницией. Случалось, что в грузовую кабину «восьмерки» набивалось более сорока человек. В самых безвыходных ситуациях эта машина вывозила и до шестидесяти бойцов, правда, при пустых ракетных блоках и неполных топливных баках.