Александр Тамоников - Дорога жизни

Это малозаметное движение еще более упрочило догадку Михаила.

«Опасается слежки», – решил он, посматривая на сирийца из-за ровно подстриженного куста.

Едва тот исчез в холле модуля, подполковник вновь вышел на дорожку и быстрым шагом направился за Дакуни.

В модуле было довольно шумно. Из комнаты отдыха доносились голоса спецназовцев, вернувшихся ночью, и музыка. Там на полную катушку работал телевизор.

Тем не менее Суслов постарался как можно тише пробраться в номер, ключ от которого взял ночью у Жилина. Осторожно ступая по линолеуму, он подошел к двери, мягко провернул ключ в замке и вошел в комнату.

Подполковник заперся изнутри и приблизился к стене, отделявшей его от соседнего номера. Она представляла собой щитовую конструкцию из двойной древесно-стружечной плиты. Собственно, из таких же штуковин был сооружен весь модуль. Хотя внешние стены имели еще и термоизоляцию, дабы уберечь людей от духоты и палящего солнца.

Слышимость в модуле была замечательная. Находясь в номере, Михаил не только разбирал, о чем говорят спецназовцы, находящиеся в комнате отдыха, но при желании мог и поддержать их разговор. Однако за стеной по-прежнему было тихо.

Подполковник медленно вытянул из кармана медицинский стетоскоп, вставил в уши оливы и приложил к перегородке головку прибора. В его арсенале имелись хитрые современные штучки, позволявшие вести скрытное прослушивание, но пользоваться ими он не стал намеренно, опасаясь наличия сканера у Дакуни.

Сначала Суслов прослушал высокочастотные звуки через мембрану, затем использовал так называемый колокол, неплохо усиливающий низкие частоты и мужской голос.

Вначале из соседнего номера доносились отдельные редкие щелчки. Затем послышалась речь.

– Джемал? – негромко произнес мужчина, и Суслов распознал голос Дакуни.

Скорее всего, тот использовал гарнитуру, и ответа начальник разведки, естественно, не услышал.

– У меня для вас срочное сообщение, – продолжал помощник доктора Хатара достаточно тихо и быстро. – Я только что получил информацию о том, что оба транспортных вертолета не долетели до известного вам населенного пункта. Но русские готовят повторную переброску контейнеров.

Несколько секунд Абдул Дакуни молчал, слушая собеседника, затем сказал:

– Нет, маршрут они решили не менять, так как посчитали обстрел следствием случайной встречи с нашими братьями. Повторный вылет одного транспортного вертолета и трех боевых назначен на шестнадцать часов.

Подполковнику все стало предельно ясно. Далее он слушать не стал, убрал в карман стетоскоп, отпер дверь, выскользнул в коридор и покинул гостевой модуль. Теперь ему предстояло проработать план дальнейших действий.

Вертушки уже выполнили четвертый разворот и снижались по глиссаде. До посадки оставалось несколько минут.

– Не томи, рассказывай, – поторапливал друга Суров.

– Ты разве еще не просек сути? – подивился прапорщик.

Женька вытаращил глаза.

– Нет.

– Ладно, слушай. Обзвонила, значит, Наташка подруг и знакомых на предмет аренды знатного мачо. А откуда у них такие? У всех мужья и дружки – выпивохи, не способные сделать внятного комплимента. В общем, не нашла и моментально переписала план действий.

– Как?

– Слушай и не перебивай. Она решила имитировать проживание в нашей квартирке своего якобы жениха. Обозначить, так сказать, некоторыми заметными деталями. Купила домашние тапочки самого большого размера и аккуратно поставила их в прихожей. В спальне на самом видном месте повесила на плечиках рубашку пятьдесят шестого размера, а в ванной комнате на полочке оставила мужской шампунь, коим я никогда не пользовался.

– Вот артистка!

– Ну да. Я прихожу в очередной раз, общаюсь с ребенком, вижу все эти штучки и грустно вздыхаю. Потом попросил я Наташку заварить чайку. Она через пять минут приносит незнакомую огромную чашку с надписью «Владимир». Я чаю попил, по старой привычке вымыл посудину на кухне и поставил на полочку.

Вертолет окончательно погасил скорость, повисел пару минут, коснулся колесами бетонки и покатил к стоянке.

В грузовой кабине стало чуть потише, но старлей придвинулся к Гриду еще ближе и спросил:

– И что дальше?

– А ничего. – Валера равнодушно пожал плечами. – Дней через десять я опять пришел. На сей раз в вазе на подоконнике стоял роскошный букет гвоздик, любимых Наташкой, а на вешалке в прихожей отдыхала мужская куртка.

– Что-то не пойму. – Женька захлопал длинными ресницами. – Она точно никого не завела, пока вы были в ссоре?

– Нет, конечно.

– Почему ты так уверенно об этом говоришь?

– Какой же ты нетерпеливый, – миролюбиво пожурил приятеля прапорщик. – Слушай и не перебивай.

– Молчу.

– Когда причина ссоры позабылась, а страсти улеглись, пришел я к Наташке с бутылкой шампанского. Сидим мы с ней на кухне, болтаем о том о сем, строим планы на отпуск. И так, помню, хорошо нам стало вдвоем. Она вдруг хитро посмотрела на меня и спрашивает: «Ну, что – мир?». «Мир», – отвечаю. «А как же твоя новая краля с грудью четвертого размера?» «Да не было никакой крали. Придумал я ее. Сделай одолжение, налей чайку». Наталья ставит на стол ту самую чашку с надписью «Владимир», запаливает газ под чайником. «Ну а что же твой женишок?» – задаю я ехидный вопросец. Она как ни в чем не бывало: «Предложил выйти за него. Ждет моего согласия». Тогда я переворачиваю кружку, и на стол падает золотое колечко с бриллиантом, которое я оставил в этой посудине с месяц назад.

– Вот те раз!.. – Старлей аж перестал дышать.

Вертолет доехал до стоянки, экипаж выключил движки, бортовой техник открыл дверцу и опустил трап. Лопасти винта продолжали кружить по инерции.

Суров глядел на товарища, забывая порадоваться прибытию на базу.

– То есть не было никакого Владимира?

– Нет, конечно. Она его придумала, как и я – грудастую кралю.

– Обалдеть. Чем же закончилась ваша ссора?

– Помирились. Наташка как увидела это колечко, так все и поняла. Она ведь у меня баба умная. Улыбнулась, расцвела, надела на пальчик, полюбовалась, обняла меня, поцеловала. Тут и дите наше, пританцовывая, прибежало на кухню.

– Пошли, братцы, в модуль. Выпьем чайку за счастливый финал этой грустной истории, – поторопил подчиненных Андреев.

– И то правда! – встрепенулся Суров, подхватывая вещи.

Снайперы поблагодарили экипаж и выбрались из вертолета на бетонку.

– Ситуация щепетильная. Мы обязаны действовать наверняка. – Грубанов пристально посмотрел на Суслова и осведомился: – Ты абсолютно уверен?

– Абсолютно, – ответил Суслов. – Я слышал его доклад так же хорошо, как сейчас слышу вас, Виктор Алексеевич.