Сергей Зверев - Экстрасенс из спецназа (сборник)

– Ты только группу крови наколол?

Варяг шевельнулся, показывая ему левое плечо.

– А, и летучая мышь… ну ясно. А еще говорят, наколки в спецназе запрещены!

– Традиция! – глубокомысленно изрек Шест и покачал указательным пальцем. Он прищурился, вспоминая, и фальшиво пропел:

– Этот мир придуман не нами…

– И не нам его менять, – кивнул Варяг, натягивая простыню на плечо. Сергей откинулся на прохладную деревянную скамейку. Твердые рейки врезались в обнаженную кожу спины, но он не обратил на это внимания. Ему было хорошо. Отличная сауна, предоставленная в полное распоряжение разведчиков на целый вечер, два ящика пива и мысль о том, что боевая задача выполнена, делали осознание бытия наиболее полным и приятным. Они сделали все, что могли. Это и есть отдых солдата, подумал он. Честный отдых. Заслуженный. Сергей прикрыл веки и глубоко вздохнул. Перед его глазами сразу же возникли неровные холмы, покрытые зеленью и освещенные солнцем… голубое небо… фигура летчика, вышедшего из водопада… пахнущая привычным солдатским запахом палатка генерала… а потом раздался грохот, и мир вокруг него затрясло. Казалось, что какой-то невидимый великан принялся перекапывать горы, с громовым гулом втыкая гигантскую лопату в землю и подкидывая почву высоко вверх. В небо, испачканное серым дымом, полетели деревья и пласты земли. Сергей, не открывая глаз, слегка прогнулся в пояснице и поморщился. Ныла спина. Потом перед его глазами замелькала трава. Обычная трава. И по ней идут ботинки. Его ботинки. Вид сверху, так сказать. И где-то впереди, на границе периферического зрения, мелькающие запыленные берцы Шеста. Он вдруг отчетливо вспомнил, как после очередного бомбового удара поднялись в воздух тысячи прелых хвоинок, лежавших между деревьями, и потом снова опустились обратно. Тогда Сергей с трудом удержал равновесие. Потом он чуть не споткнулся об испачканного в крови кабана. Оглушенный зверь тяжело ворочался и тоненько визжал, ерзая огромной треугольной головой по земле. Китаец, шедший сзади, добил его короткой очередью. Грохот выстрелов утонул в громовом гуле разрывов.

Сергей, неудобно наклонив голову и ежеминутно поправляя сползающее с плеч тело штурмана, упрямо шел за мелькающими впереди ногами Шеста. Ничего не упускающий из виду Варяг вовремя заметил его предельную утомленность, движением руки остановил шатающего Сергея и что-то крикнул. Подбежавший Шест ловко взвалил на себя летчика, и маленький отряд снова двинулся вперед по вздрагивающим горам. Шест, стиснувший зубы и ничего не видящий вокруг, пер вперед, словно мощный трактор, вдавливая в землю траву. Один раз он свалился в огромную дымящуюся воронку. Летчик коротко простонал, валясь с плеч Шеста в разрыхленную почву, остро вонявшую сгоревшей взрывчаткой. Варяг зло выругался, и немного отдохнувший Сергей снова понес на себе худощавого, но почему-то очень тяжелого Витю.

И когда у него перед глазами уже закружились темные круги и не стало хватать воздуха, его аккуратно, чтобы не повредить ценный груз, который он тащил, повалили в траву. Сергей уткнулся носом в комбинезон летчика и ощутил запах самолета. Рядом громко, что-то выясняя, кричал Шест. Сергей, лежа с закрытыми глазами, честно пообещал себе целых пятнадцать секунд, чтобы отдышаться. А потом он услышал родной язык, несколько приукрашенный крепкими выражениями. Он поднял голову и осмотрелся. Шест активно участвовал в переговорах с какими-то людьми, которые прятались в лесу. Внезапно загремели очереди, и из-за деревьев прямо на группу разведчиков начали выскакивать фигуры в камуфляже и без знаков различия. Какая-то большая фигура наклонилась к нему, заслоняя солнце. Сергей дернулся, поднимая автомат, но его успокоили несколькими весьма специфическими выражениями, которые знает каждый русский. Летчика перевернули на спину, кто-то крикнул: «Живой! Мишаня! Тащи его!» Только тогда Сергей понял, что на них (наконец-то!) вышла наша поисковая группа. А потом был привычный грохочущий салон «Ми-8» и усталые донельзя лица Варяга и Шеста. А где был Китаец, подумал расслабленно Сергей. Китайца я не видел. А, да, как обычно, он уснул на брезентовом чехле. Саид? Саид помогал доктору, собранному и властному мужику в постоянно съезжающей с плеч разгрузке. Подстелив чью-то куртку прямо на металлический пол, врач делал операцию. Сергей видел его мелькающие окровавленные руки. Летчик, оглушенный двойной дозой промедола, лежал без сознания, закрыв веки. В трясущемся салоне вертолета пахло кровью и лекарствами. Глаза у врача были злые и сосредоточенные. Потом врач выпрямился, оглянулся и крикнул, чтобы ему дали сигарету. Курить в вертолете категорически нельзя, но Варяг увел обмякшего доктора в хвост, за плотную клеенчатую занавеску, и дал ему покурить. Знакомый борттехник… Костя, что ли… сделал вид, что ничего не заметил. Ну, а потом был привычный аэродром, «Скорая» и оранжевое огромное солнце, садившееся за море.

– Шест, ты где пропадал, когда мы на вершине тебя ждали? – негромко спросил Варяг, раздирая сухую рыбину сильными пальцами. – Я тебя знаю. Ты ведь слышал мой вызов… давай колись, пока Саид в парилке.

Шест выпрямился, поставил банку на столик и передернул плечами.

– Да ерунда какая-то вышла, Варяг. Я, честно говоря, так ничего и не понял.

– Даже так?

Варяг бросил в рот твердый соленый рыбий бок.

– В общем, прихватили нас басмачи, – тяжело вздохнул Шест. – Вот так, командир. Первый раз я в плену был. Аж целых двадцать пять минут.

– Это много, – помолчав, сказал Варяг. Сергей очнулся и открыл глаза. Сидевший в углу Китаец вытянул шею.

– В общем, взяли нас в плен. – Шест взял банку, качнул ее в руке и сплюнул. – Нам деваться было некуда. Сверху на скале пулемет и снайпер, и мы перед ними как на ладони.

Тишина в командирской сауне наступила такая, что слышно было, как журчит вода в маленьком квадратном бассейне. Варяг потянулся к сигаретной пачке, лежавшей перед ним на маленьком столике, заваленном рыбой и пустыми банками. Шест щелкнул зажигалкой. Варяг затянулся и закашлялся. Да он же не курит, вспомнил Сергей. Хотя после такой новости не только закуришь. Тут впору призадуматься о том, как будешь отвечать за пленение своего подчиненного при выполнении боевой задачи. Со всеми вытекающими последствиями.

– Стрелять было невозможно, да и куда стрелять? Никого не видно. А потом они гранату бросили. Без запала, правда. Показали, что с нами будет, если мы начнем брыкаться.

Варяг уже пришел в себя. Он затушил горящую сигарету, ткнув ее в стол перед собой. В нагретом, влажном воздухе запахло жареной рыбой.

– Ты продолжай, Шест, – сказал чужим голосом Варяг. – Дальше что?