Михаил Март - Круглый болван

Пересчитав деньги и убедившись, что все в полном порядке, очередной вкладчик Национального банка Лос-Анджелеса отошел от окошка, над которым висела табличка с надписью: «Старший кассир Кристофер Дэйтлон».

Молодой человек привлекательной наружности нисколько не походил на кассира, да и вообще на клерка Стоило ему сменить костюм, и его вполне можно было принять за преуспевающего дельца или спутать с сыном покойного миллионера, вступившим в права наследства.

Он был высок, строен, держался независимо, что редко удается людям подневольной профессии, обладал изысканными манерами и ослепительной улыбкой.

У клиентов банка общение с этим молодым человеком неизменно оставляло весьма благоприятное впечатление. Администрация знала об этом, и его перевели за то окно, где обслуживались самые богатые и почетные клиенты банка.

Это устраивало всех, но только не нашего героя.

Крис Дэйтлон с юности мечтал о блестящем будущем предпринимателя и бизнесмена. Но в жизни не всегда бывает так, как это себе рисуешь. Судьба распорядилась иначе.

Он рано потерял родителей (они погибли в автокатастрофе), и у него осталась одна-единственная родственница – его тетка, которую он навещал раз в неделю. Пробивать себе дорогу пришлось, без посторонней помощи. Отслужив в морской пехоте, он смог поступить в Мичиганский университет, где посвятил себя серьезному изучению теоретических и прикладных наук в области экономики и финансов. Денег не было, и приходилось перебиваться случайными заработками, жить в конуре, недоедать и недосыпать. Тем не менее, надежда не покидала его. Грызя науки, он верил в свою звезду.

Мечты остались мечтами.

Получив диплом, Дэйтлон около года искал работу. Парень с улицы мало кого интересовал. Его талант и знания не находили, как он считал, достойного применения. Кругом только и твердили о кризисе, парализовавшем всю страну.

Дэйтлон пересек Штаты с востока на запад и уперся в Тихий океан. Случайно ему повезло в Лос-Анджелесе, он устроился в банк кассиром. На поиски у него уже не осталось ни сил, ни средств.

Около двух лет он проработал в банке, пересчитывая груды чужих денег и получая за это гроши.

В двадцать семь лет потребностей значительно больше, чем возможностей, и Дэйтлон решил во что бы то ни стало изменить уровень своего внешне благопристойного существования.

Поначалу в голову не приходило ничего путного, – так, пустяки, – но, в конце концов, Дэйтлон пришел к единственному решению. И вот уже четыре месяца выжидал удобного случая, чтобы осуществить свой замысел.

Сидя за своим окошком и регистрируя выплаченные чеки, Крис с удовольствием думал о предстоящем вечере. Сегодня он с приятелями собирался провести время за картами и не сомневался, что выиграет.

Его мысли прервал телефонный звонок.

– Дэйтлон слушает!

Нежный женский голосок пропел в трубку:

– Мистер Дэйтлон? Вас беспокоит Линии. Мистер Олсен просит вас срочно зайти к нему.

– О'кэй, Линии, сейчас буду.

Линии была секретаршей заместителя управляющего банком Харли Олсена, и Дэйтлон понял, что предстоит серьезная работа, раз шеф вызывает его к себе, а не дает инструкции по телефону.

Сложив деньги и документы в сейф, он запер его и поднялся на второй этаж, где размещались кабинеты руководства.

Олсен сидел за массивным дубовым столом и перебирал бумаги.

Крис остановился в дверях.

– Вызывали, сэр?

Олсен взглянул на вошедшего и отложил бумаги в сторону.

– Проходите, Дэйтлон, садитесь. Заместитель управляющего выдвинул ящик стола и достал из него листок.

– Вот чек на двести пятьдесят тысяч долларов. Мне передали его десять минут назад от мистера Дорсета.

Дэйтлон взял чек в четверть миллиона и абсолютно бесстрастно спросил:

– Что необходимо сделать, шеф?

Олсен в раздумье утюжил подбородок, искоса поглядывая на подчиненного и теребя пальцами зажженную сигару.

– Странная история, коллега. Дорсет присылает мне чек на бешеную сумму и записку с просьбой выдать ее наличными в пятнадцать часов.

Он взглянул на часы, стрелки которых показывали полдень.

– И вот что он пишет! – Олсен поправил очки на мясистом носу и прочел: «Прошу выдать указанную в чеке сумму купюрами достоинством в пятьдесят долларов и вручить их моему посыльному в пятнадцать часов. Посыльный предъявит кассиру мою визитную карточку с пометкой. – С благодарностью, Д. Дорсет».

Олсен бросил листок и откинулся на спинку кресла. Толстый слой пепла от сигары упал на белоснежную сорочку.

– Мне это совершенно не нравится… Конечно, не наше дело совать свой нос в причуды миллионеров, и мы обязаны выдать деньги по чеку, но мне кажется, что тут пахнет жареным. Возможно, кто-то шантажирует Дорсета… Почему он не приехал, как обычно, сам? Зачем ему наличные, да еще столько? Мало того, ему нужны мелкие банкноты– в полсотни, не больше! И, наконец, он мог бы просто позвонить и передать все на словах, а потом прислать посыльного с чеком!

Олсен прошелся по кабинету, затем вернулся на место и продолжил:

– Странная история, очень странная! Может, есть смысл позвонить в полицию? Шантажист мог запугать Дорсета, и тот сам не решился позвонить в комиссариат. Что вы думаете по этому поводу?

– Видите ли, мистер Олсен, мы не вправе вмешиваться в дела наших клиентов. Мы лишь обязаны беспрекословно выполнять их капризы, если даже они нам и кажутся странными, – ответил Дэйтлон.

– Инструкции я и без вас знаю! – вспылил Олсен. – Но вы только вдумайтесь, о каких деньгах идет речь! Четверть миллиона!

Дэйтлон не стал вдумываться.

– Опасаюсь быть советчиком в подобных делах, сэр. Мне проще исполнять, чем решать.

– Хорошо. Идите с чеком в хранилище и получите деньги согласно инструкциям. Я позвоню им… Ждите посыльного… И вот еще что – перепишите номера купюр, сколько успеете, подключите еще одного-двух человек к этому делу.

Дэйтлон встал.

– Я могу идти?

– Да. Идите. И будьте внимательны.

Кассир вышел из кабинета. Он был согласен с шефом, ему необходимо быть внимательным. Пройдя мимо Линии, он даже не удостоил ее дежурной улыбкой, чего с ним не случалось прежде.

Столько времени ждать удобного случая и оказаться неподготовленным! Как же он мог допустить такое?

Кровь стучала в висках. Он миновал длинный коридор с бесконечной цепочкой дверей по обеим сторонам и подошел к спецлифту.

Мозг лихорадочно работал. Дэйтлон собрал волю в кулак и заставил себя сосредоточиться на деле.

Лифт миновал первый этаж, углубился на три этажа под землю и остановился. Еще несколько стальных дверей, и кассир оказался в хранилище.