Эрик Амблер - Грязная история

У меня часы давно остановились, но, по мере того как шло время, Уилленс все чаще посматривал на свои, и ему явно все меньше нравилось то, что он видит. Наконец мой сосед вытащил листок бумаги и карандаш, сделал какие-то вычисления и результаты протянул Кинку. Они принялись что-то кричать друг другу на ухо, но я уразумел лишь, что, если мы вскоре не приземлимся, у нас выйдет горючее. Кинк сходил в кабину потолковать с экипажем. Вернулся он, размахивая руками и знаками показывая, что минут через десять мы сядем на землю.

Уилленс опять скособочился на сиденье, но продолжал опасливо наблюдать за минутной стрелкой. Затем самолет слегка «нырнул», и у меня тотчас заложило уши — мы быстро теряли высоту.

Город, где мы в тот день сделали посадку, называется Джуба и расположен на берегу Белого Нила в Южном Судане. Пассажиры провели ночь в гостинице аэропорта, но команда осталась в самолете — видимо, охраняла груз.

В тот вечер Кинку впервые изменила обычная самоуверенность.

Уилленс, по-видимому, все еще размышлял о длительности нашего полета. Почти несъедобный обед тоже вполне мог способствовать недовольству и раздражительности. В общем, едва мы начали пить кофе, как разгорелся этот спор.

Уилленс, с отвращением оттолкнув чашку, вперил взгляд в сидевшего напротив Кинка.

— Нельзя ли нам поточнее узнать о запланированном на завтра полете? — довольно воинственно спросил он.

Кинк улыбнулся:

— Конечно. Отсюда мы летим в Форт-Аршамбо в Чаде.

— А где будем дозаправляться?

— Нигде. Никаких посадок не предусмотрено.

— А вам известно, какое максимальное расстояние способен преодолеть «СИ-47» при нормальной скорости?

— Это известно пилоту.

— Мне тоже. Так вот, оно составляет чуть больше двух тысяч километров.

— До Аршамбо не так уж далеко.

— Возможно, и, слава богу, нам уже не придется так часто увиливать от горных пиков, как сегодня, но что, если задует встречный ветер и мы собьемся с курса? У нашего самолета не самое современное оборудование.

— Зато экипаж экстра-класса.

— Я не говорю, что они новички. Но в подобной местности и на этих высотах ошибиться способен даже самый опытный штурман. Это необходимо иметь в виду. У нас должно быть время, чтобы исправить возможные погрешности в расчете курса.

В разговор вмешалась миссис Уилленс, высокая, привлекательная брюнетка лет тридцати, с веселыми умными глазами и чувственным ртом. Судя по произношению, она была австралийкой.

— Мой муж налетал на этих самолетах четыреста часов, — заметила она, — и знает, что говорит.

По-французски миссис Уилленс изъяснялась лучше супруга.

Кинк галантно улыбнулся:

— Я в этом не сомневаюсь, мадам. Но уверен также, мы все знаем, что говорим. Во всяком случае, я.

— Если мы заправимся в Ялинге, то наверняка долетим без проблем, — настаивал Уилленс.

— Мы преспокойно долетим и прямым рейсом.

Уилленс обратился за поддержкой к Гутару:

— Что скажете, Гутар? Вы разбираетесь в самолетах.

— Только в том, что касается прыжков с парашютом, — подмигнул, усмехаясь, француз.

Мадам Барьер, невысокая толстушка с озорным лицом, громко рассмеялась, немного разрядив обстановку. Кинк не преминул этим воспользоваться.

— Тем, кто боится лететь, мы охотно выдадим парашюты, — шутливо бросил он.

Уилленс и его жена не поддержали легкомысленный тон. Я же засмеялся, несмотря на то что мои симпатии были на стороне Уилленса. А тот упрямо гнул свое:

— По правде сказать, я предпочел бы вынужденную посадку в буше. — Он снова поглядел Кинку в глаза: — А что нам мешает остановиться на дозаправку?

— В этом просто нет необходимости.

— По-вашему.

— Да! — Лицо Кинка окаменело. — Но именно мое мнение решает дело. Могу лишь добавить, что, будь нужда дозаправиться в Ялинге или где-то еще, мы не следовали бы к месту назначения через Аршамбо.

— А кстати, как называется место нашего назначения? — полюбопытствовал Барьер. — К чему такая таинственность? Рано или поздно мы все равно это узнаем.

— Я предпочитаю, чтобы это произошло позднее, когда возникнет такая необходимость. — Кинк строго оглядел нас всех. — Офицерам безопасности незачем объяснять, какой вред наносит неосмотрительное поведение, но я вынужден напомнить вам, что в дисциплинированных военных отрядах приказы не обсуждаются. — Он встал. — Мы вылетаем завтра на рассвете. Полагаю, всем надо хорошенько выспаться. Спокойной ночи.

И Кинк, слегка поклонившись дамам, вышел.

Наступила тишина, затем Барьер презрительно щелкнул языком.

Кое-кто захихикал, но никто ничего так и не сказал. Райс, достав бутылку виски, пустил ее по кругу. Мы выпили и отправились спать.

Комнату со мной делил Гутар.

— Ну, — бросил он, пока мы раздевались, — что ты на это скажешь?

— Не знаю, что и думать. Вроде бы Уилленс знает, что говорит, а он совсем не похож на труса. В конце концов, сегодня мы и впрямь летели бог знает как.

— Однако благополучно попали сюда, и у нас еще остался запас топлива. Не забывай, я видел досье Кинка, и он не производит впечатление типа, способного на неоправданный риск.

У меня чуть не вырвалось, что я вообще не желаю рисковать, но это прозвучало бы не по-солдатски. И я поспешил высказать другую мысль, только что пришедшую мне в голову:

— Просто он что-то от нас скрывает.

— Что ты имеешь в виду?

Я сам толком не знал, что имею в виду, и пришлось срочно придумывать ответ. Затягивая время, я долго и старательно складывал брюки.

— Ну… — наконец задумчиво выдал я. — Кинк говорил, что мы узнаем, куда летим, когда это понадобится, и он, мол, предпочитает оттянуть этот момент, поелику возможно.

— Ну и что?

— Вот и возникает вопрос: почему? Где тут риск для безопасности? Мы едем все вместе, так с кем можем разговаривать, кроме как друг с другом?

— Но и у стен бывают уши, а потому разговор могут подслушать. Ты об этом?

— Не совсем. — Я делал вид, будто стараюсь найти все возможные объяснения, но я кое-что вспомнил, и с языка само собой слетело: — У нас на борту полно оружия.

— Естественно. Я же не слепой. Автоматические пистолеты и винтовки — обыкновенное ручное оружие. Ну и что здесь такого?

— А кроме того — минометы, — ввернул я. — И это — нечто куда более серьезное. Можешь быть уверен, здешние ребята из безопасности и таможни все проверили и не прочь выяснить, куда мы летим с таким арсеналом.

— И что?

— Да просто они хотят все о нас узнать. Мы представляем собой до зубов вооруженную группу. Допустим, нас стали бы допрашивать поодиночке. Такое вполне возможно. И что тогда? Знай мы, куда именно летим, и попытайся это скрыть, нас мигом поймали бы на вранье. Даже если бы мы сговорились твердить одно и то же, кто-то обязательно испортил бы всю игру. Лгать, когда тебя допрашивают, — не так просто, как многие думают. А в данном случае мы от этого избавлены. Нам известно лишь, что мы направляемся в Аршамбо, а в паспортах и так стоит соответствующая виза. Вот и выходит, что ничего выдумывать не надо.