Сергей Зверев - Оранжевая рубашка смертника

И тут Котову повезло. На крыше склада вдруг появилась голова. Наблюдатель высунулся и, глядя на своего сменщика сверху вниз, начал что-то ему говорить. Разговор велся тихо. Нижний взялся за перила железной лестницы и… Человек наверху вдруг странно дернулся и стукнулся лбом о край крыши. Второй боевик не сразу понял, что произошло, но, когда несколько капель крови попали ему на лицо, кажется, догадался, что на них напали. Впрочем, вторая пуля ему самому попала под левую лопатку. Боевик разжал пальцы и, съехав лицом по двум нижним ступенькам, рухнул на землю.

Услышав команду командира, Савичев плавно, как в тире, подвел прицел под нижнюю часть лица и так же плавно, как лепестком цветка, нажал на спусковой крючок. Коротко лязгнул затвор, ствол глухо выплюнул пулю, и человек наверху откинулся на спину. Савичев успел увидеть, что лицо боевика превратилось в темное пятно, а со стороны затылка брызнула струйка крови. Он тут же опустил ствол. Второй боевик, который находился к спецназовцу лицом, конечно, различил в ночи странные звуки и небольшое движение перед собой метрах в десяти. Его рука дернулась, чтобы навести ствол на опасный участок местности, но его грудь вдруг разорвала огненная боль. Он не видел вспышки и не сразу понял, что в него стреляют из бесшумного оружия. Вторая пуля попала ему в глаз и пробила мозг.

Зимин по плану должен был, после того как двое боевиков отправятся дальше сменять наблюдателей, дождаться, чтобы Ларкин «снял» третьего, а потом громко, не скрываясь, начать подниматься по лестнице на крышу нефтехранилища. Там позвать по-арабски часового или привлечь его разговорами, и когда тот высунется, убить его. В крайнем случае… в самом крайнем случае Зимин должен был подняться, стараясь не вызывать подозрения, и выстрелить сам в наблюдателя из пистолета с глушителем.

Но сейчас все изменилось, и опыта молодого лейтенанта не хватало, чтобы принять правильное решение. Он смотрел в темноту, где скрывался его напарник, смотрел на двух боевиков, продолжавших о чем-то беседовать прямо возле люка. И никак не хотел первый, неизвестно зачем вышедший, уходить, а второй подниматься и менять своего товарища на крыше. Если сейчас Котов и Савичев чуть-чуть лишнего нашумят, то эти вполне успеют поднять тревогу. И Ларкин молчит. Вызвать по коммуникатору? Не солидно, глупо, ты же офицер! Тьфу, мысленно сплюнул Зимин. Какие глупости в голову лезут в такой ответственный момент!

И тут переводчик отчетливо услышал, как в тишине ночи раздался тихий звук, и коротко лязгнул затвор «винтореза». Боевики не поняли, откуда этот звук, и оба задрали головы вверх. К их изумлению, с крыши нефтехранилища что-то падало, задевая металлическую стенку. На камни упал и разлетелся стеклом и пластмассой прибор ночного видения. Сирийцы переглянулись, видимо, решив взорваться криками негодования, что их приятель уронил с высоты почти пятнадцати метров такой дорогой прибор.

Тихо лязгнул затвор «винтореза», и один из боевиков вдруг споткнулся и упал лицом вниз. Его напарник, только что с ним говоривший, недоуменно глянул на тело, даже протянул руку, и тут ему в бок угодила пуля. С коротким стоном он согнулся пополам, роняя автомат. Вторая пуля разнесла его висок и опрокинула мертвое тело на землю рядом со вторым трупом. Отряхивая колени, из темноты вышел Ларкин, держа винтовку на сгибе руки.

– Его нерусскую мать, – тихо сказал он, подходя к трупам, – еле дождался, когда тот, наверху, рожу высунет. Думал, до утра придется целиться.

Зимин расплылся в улыбке, сомневаясь, выходить ли ему из-за своего укрытия в районе лестницы или ждать приказа командира. И тут услышал, как Ларкин коротко трижды стукнул по микрофону, призывая к вниманию:

– Барс, это Лимон! Минус три. У нас чисто.

Черт, насупился лейтенант. Надо было командиру докладывать, а не ждать, когда это сделает сержант. И не терзаниями заниматься, а о деле думать.

Получив приказ собрать оружие убитых, Зимин и Ларкин стали ждать командира и Савичева. Ларкин повесил «винторез» на шею стволом вниз и взял один из автоматов убитых, второй бросил лейтенанту. Рассовав еще по паре магазинов по карманам, они остановились у люка. Да, обычный люк со ступенями вниз. Две створки, откидывающиеся в сторону. Через такие люки в подвалы продовольственных магазинов мешки и ящики спускали, вспомнил Зимин. Есть еще такие в провинциальных городах, в домах старой планировки.

Котов и Савичев бежали в темноте быстро, но тихо, ставя ногу не на всю ступню, а чуть на внешнюю сторону, смягчая удар армейского ботинка. Полиуретановая подошва помогала двигаться почти бесшумно. Впрочем, ребята бы предупредили, если бы появились новые противники.

– Что у вас? – тут же спросил Котов, подбегая к своим бойцам. – Оружие взяли? Хорошо.

Они с Савичевым тоже повесили снайперские винтовки на грудь дулом вниз. Так они будут под рукой, если возникнет необходимость, и не будут мешать во время возможного боя. В руках каждый держал по автомату, которые они забрали у убитых боевиков. «АК-74» с черными прикладами, в довольно хорошем состоянии. В начале своей командировки Зимина очень интересовало, откуда столько российского оружия в Сирии. Потом он вспомнил, что огромное количество военных складов правительственной армии Асада оказалось в руках вооруженной оппозиции. Ведь ко времени, когда президент обратился к России за помощью, у него оставалась под контролем едва ли четверть территории страны. А еще Зимин помнил скандалы с поставками из Украины оружия сначала в Грузию, до осетино-грузинского конфликта 2008 года, потом в арабский мир. Это ведь не старый «АК» калибра 7,62, это уже более совершенные «АК-74» калибра 5,45.

– Первыми идем я и Сова, – приказал Котов, проверяя, насколько хорошо расстегиваются кармашки с гранатами на куртке. – За нами идет Зима, замыкает Лимон. Не растягиваться, в кучу не жаться. Все время быть на связи. Слушать меня и вовремя подтверждать получение приказов. Вопросы?

Все, что командир сейчас говорил, он больше говорил именно для лейтенанта Зимина, самого неопытного в их маленькой группе. Контрактники показали себя не раз в сложных ситуациях, у них многолетний опыт участия в боях в горячих точках. Они не подведут, не растеряются. Этих не подгонять или учить, этих порой сдерживать приходится, удаль сдерживать и азарт.

Вопросов не было. Контрактники и так знали, что и как делать, прекрасно понимая, что дисциплина в бою – самое главное. Зимин вопросов не задавал, полагая, что зададут и без него, а он выглядеть сопляком, которому что-то непонятно, не хотел. И переводчик решительно засунул пистолет сзади под ремень брюк и перекинул на левую руку автомат. Помедлив, он, как и остальные спецназовцы, опустил дуло автомата вниз. Так безопаснее в случае непроизвольного выстрела.