Сергей Зверев - Оранжевая рубашка смертника

– Я даже думаю, что Турай отправит разведчиков, – предположил Белов. – Это минус три или четыре человека.

– Обязательно пошлет. В тылу у противника не послал бы, а на своей территории пошлет обязательно. Поэтому рвать мотор Зимин будет вон на том бугорке, – показал влево Котов, – после того как вторая группа займет позицию между машиной и лагерем. Они и перехватят разведчиков. А снайперы с холмика будут через прицелы ночного видения держать лагерь и подыгрывать Зимину. Лейтенанту придется одному прыгать и скакать там. Увы, он у нас единственный штатный переводчик, квалифицированно ругаться по-арабски он один умеет.

– Я где? Иду со штурмовой группой?

Вопрос был резонный, но капитан ответил не сразу. Задача была поставлена командованием строгая – только живьем. Если они в процессе этой операции Гияса Турая случайно застрелят, то это будет означать почти провал. И Котова подмывало самому идти с основной группой и руководить захватом. Но, с другой стороны, его долг командира, руководившего всей операцией, заключался в том, чтобы находиться со второй группой, второстепенной. Он должен был видеть весь ход боя со стороны, должен был принимать решение при малейшем изменении ситуации.

– Конечно, – равнодушно ответил Котов, – кого же я еще туда пошлю? Ты ведешь основную группу, я со второй прикрываю и поддерживаю тебя. Слежу за обстановкой в целом.

Оставив на наблюдательном пункте лучших снайперов, а значит, самых внимательных и «глазастых» Алейникова и Крякина, офицеры вернулись к своим бойцам. Котов коротко обрисовал ситуацию, набросав на листке бумаги схему строений и порядок действий. Когда он объяснял задачу лейтенанту Зимину, бойцы старательно сдерживали смешки, соблюдая субординацию, но роль переводчика действительно была вполне комичной. Правда, смеяться над лейтенантом быстро расхотелось. За эти почти три месяца работы в Сирии все члены группы капитана Котова убедились, что их переводчик, выпускник МГУ, вполне боевой и толковый парень. Он многому уже научился, участвовал наравне с другими в боевых операциях, а не только помогал допрашивать пленных и переводить найденные документы.

В час ночи капитан отдал приказ выдвигаться. Белов и двое лучших мастеров рукопашного боя Максим Савичев и Максим Ларкин, два друга, «два Макса», как их звали ребята, тихо исчезли в темноте. За ними последовали еще пятеро бойцов группы. Офицеры отобрали именно тех, кто хорошо ориентировался в темноте и умел прекрасно стрелять «на слух».

– Пошли, – коротко приказал Котов четверке бойцов, которые должны были идти с ним.

Зимин кивнул командиру и посмотрел на наручные часы со светящимся циферблатом. Его задачей было вместе с двумя снайперами «поездить» вокруг лагеря боевиков, а когда поступит сигнал от Котова, «застрять» на возвышении в прямой видимости из лагеря и начать там шум, который должен показать боевикам Гияса Турая, что люди в машине о нем не знают и оказались тут случайно. Главное, отвлечь внимание часовых, а потом заставить Турая поднять всех своих бойцов на ноги и вывести к стенам на случай опасности со стороны незнакомцев.

Конечно, Турай не новичок. Он выставит наблюдение по всему периметру, но чисто психологически сначала отреагирует на машину. Пусть пару минут у него займет анализ ситуации и принятие решений, но эта пара минут даст спецназовцам возможность подойти на расстояние короткого броска. И когда Турай заставит своих расслабившихся от спокойной жизни бойцов наблюдать во все стороны, они уже попадут под удар.

Это в теории. А на практике очень часто все происходит не совсем так, как планируется. Часто появляются какие-то осложнения, неожиданности, которые необходимо нивелировать. Вот для этого командир и должен быть не на острие удара, а сзади, чтобы держать руку на пульсе операции и вовремя принимать решения для ее дальнейшего завершения и достижения основной цели. В таких случаях Котов вспоминал своих преподавателей по тактике в училище, инструкторов в центре подготовки и… фильм «Чапаев». Там главный герой устами актера Бабочкина очень доходчиво объяснял, где должен находиться командир на очередном этапе боя.

Передвигаясь в темноте, как тени, сливаясь с чернотой ночи, спецназовцы сближались с разрушенными стенами заброшенного поселка. И тут Котов уловил звук автомобильного мотора. Сначала он чуть не вспылил, решив, что это Зимин раньше времени завел один из пикапов, но тут же понял, что звук мотора раздается из лагеря боевиков.

– Замерли все! – злобно прошипел Котов в коммуникатор и сделал знак бойцам своей группы, чтобы они легли на землю.

– Барс, это Седой! – раздался в коммуникаторе голос Белова. – У «бандерлогов» завели машину.

– Седой, замри! – приказал командир. – Не попади под свет фар!

Мысли в голове Котова рванули, как резвый скакун с места в карьер! Одна машина, или сейчас заведут все и уедут. Или уедет кто-то один? Турай? Или они сейчас ночью хотят казнить заложников при свете фар? И машину перехватить они не успеют, потому что звук второй машины услышат в лагере, он их насторожит, и все полетит в тартарары! Вся операция коту под хвост, как говорит Сидорин, когда он недоволен действиями группы капитана Котова.

– Зима, это Барс, – напряженным голосом отдал команду командир. – Зима, не трогать машину! Замри!

– Барс, уйдет ведь! – чуть ли не взмолился лейтенант Зимин. – А если это наш «клиент»?

– Молчать! Наблюдать! Не двигаться! – недовольно оборвал переводчика Котов.

По камням лизнули светом фары пикапа боевиков. Машина развернулась и двинулась неторопливо к холму, на котором вскоре должен был разыграть свой спектакль Зимин.

Черт, на двадцать минут раньше начни мы выдвигаться, подумал Котов, и точно попали бы сейчас под фары. Началась бы большая пальба, и чем все закончилось бы, неизвестно. Нет, мы бы их перестреляли бы, конечно, но Турай! А если это Турай уезжает? Плевать, пусть! Мы тут закончим минут за пятнадцать-двадцать, а потом догоним, если надо. Без фар он не поедет, колеса переломаешь. Услышит стрельбу и встанет, а мы засечем азимут, прикинем расстояние и по светлому догоним. А если он ночью пешком захочет уйти, то мы на машине его догоним быстро. Тут до шоссе километров сорок. Пешком ему идти несколько часов. Куда он денется!

– Сокол, я – Барс! – позвал командир лучшего снайпера Алейникова.

– Сокол на связи.

– Сокол, ты с нами не участвуешь. У тебя задание – только эта машина. Зафиксируй направление, веди ее, пока не исчезнет из поля зрения. Что с ней делать, потом решим.

– Понял, веду машину, в ней только один человек.

Командир невольно повернул голову вслед удаляющейся машине. Один? Черт, уже не догнать, и стрелять не получится, ночь, можно ухлопать. Ладно, пусть едет.