Сергей Зверев - Оранжевая рубашка смертника

Серый внедорожник стоял с торца здания с работающим двигателем и явно кого-то ждал.

– Скорее вниз, и к машине! – крикнул капитан.

– А вы? – остановился на полпути журналист, удивленно глядя на русского.

– Я вас буду ждать там, – ответил спецназовец, берясь за ручки оконной рамы.

Журналист кивнул и побежал вместе с сирийцем к лестнице. Котов проводил их взглядом и открыл окно, стараясь не шуметь. Забравшись на подоконник, примерился и спрыгнул вниз. Земля мягко приняла его, и ноги привычно спружинили. Он выпрямился, посмотрел вперед. В этой части территории до выезда на проезжую часть было пусто. С пяток деревьев, склон к реке. На дорогу можно выехать сразу, а можно чуть дальше, метров через пятьдесят.

Водитель, стоявший возле открытой передней двери и что-то укладывавший в салон, обернулся на звук. Он не успел даже испугаться, как неизвестный оказался рядом с ним и оглушил его одним ударом в голову. Быстро пробежав рукой по карманам водителя, Котов подтащил тело ближе к спуску и столкнул вниз. Перевернувшись пару раз, тело замерло возле кустов. Тут его никто не заметит, пока он сам не очухается.

Топот ног за углом здания заставил Котова обернуться и спрятаться за машину. Тонированные стекла «Тойоты» позволяли видеть, что происходит за ней, но скрывали самого спецназовца. Ага, Музафир и Кларк! Он вышел вперед, скомандовал:

– В машину! Быстро садитесь! – и, прыгнув на переднее сиденье и дождавшись, пока те усядутся, тронулся с места, стараясь не слишком газовать. Пусть подольше не хватятся машины.

Он ехал, плавно приближаясь к шоссе, и посматривал в зеркало заднего вида. Из здания никто не выбегал, руками никто не размахивал, криков по поводу пропавшей машины не издавал. Хорошо! Повернув руль, Котов вывел машину на асфальт и прибавил скорости.

– Вы город знаете, Музафир? – спросил он сирийца, сидевшего рядом с ним.

– Если вы хотите выехать незаметно и миновать посты на больших дорогах, то лучше свернуть на север, вон туда. Там окраинами можно выехать к лесу и найти любую грунтовую дорогу.

– Хорошо, – кивнул Котов и повернул направо. – Выедем за город, и там мы с вами расстанемся. Вы поможете Кларку?

– Да, я спрячу его и свяжусь с друзьями. Они сообщат журналистам о том, что их коллега жив и в безопасности. А куда направитесь вы?

– У меня много дел, друг, – туманно ответил Котов, и вдруг ему стало стыдно за свою скрытность. – Думаю, мы с вами делаем одно и то же дело. Мы делаем все, чтобы Сирия осталась независимой, целой и неделимой. И чтобы сирийцы сами, без указки со стороны, решали, кому быть президентом и по какому пути идти дальше.

– Спасибо, Иван, – серьезно кивнул сириец.

– Это вам с Кларком спасибо. Вы мне помогли выбраться из переделки.

– Ну, вы бы и сами выбрались. Но вы вытащили нас. А спасибо вам за то, что вы все фактически спасли нашу страну, в последний миг спасли. Еще несколько недель, и ее бы не было, как нет теперь Ливии.

– Пустяки, – усмехнулся Котов. – Вы потом только не забудьте, кто у вас в мире друг, а кто враг. А то в двадцатые годы прошлого века Турция молилась на нашу страну, клялась в вечной дружбе за помощь, которую мы ей оказали, спасая ее государственность. А теперь нам норовят нож в спину воткнуть. Ну, вам тоже… Вон туда, выше поднимайтесь.

Котов остановил машину, заглушил мотор и выпрыгнул на траву. Кларк и Музафир тоже вышли и приблизились к русскому.

– Спасибо, Иван, – протянул руку сириец.

– Спасибо. – Журналист тоже протянул руку и потряс его кисть. – Надеюсь, когда-нибудь узнать ваше настоящее имя и написать статью о том, кто и чем на самом деле занимался в это время в Сирии.

– Кто знает, – засмеялся спецназовец, махнул рукой и быстрым шагом двинулся на северо-восток.

До конца дня Котов прошел, по его предположению, около 30 километров. Есть хотелось неимоверно, и пока не начало темнеть, пока еще можно было разжечь костер, надо было подумать об уединенном месте и какой-нибудь еде. Впрочем, выбор у спецназовца был не очень богат. Самое быстрое, что он мог поймать и приготовить на костре – это пресмыкающиеся: ящерицы, в изобилии снующие по горячим камням и в траве, хамелеоны, висевшие на ветках кустарника и низких деревьях, да толстая палестинская змея.

Котов не был брезгливым, да и служба в спецназе, работа в разных, самых экзотических природных условиях приучили выключать воображение и оставлять на повестке дня только физиологию. Все, что шевелится, можно есть. Чтобы выжить, есть надо все, вот и вся логика.

Вдруг внимание спецназовца привлек шум моторов за холмом. Оставив пока в стороне проблему подкрепления сил, он взбежал на холм и лег на живот, глядя вниз.

Это были какие-то ангары из светлого рифленого железа. Они стояли на окраине небольшого поселка, и возле них суетились люди. Три грузовика, с длинными, крытыми синим тентом кузовами, отъезжали. Отъезжали тяжело, медленно выворачивая с грунтовой дороги на асфальт. Шоссе вело на северо-запад, и насколько хватало глаз, оно этого направления не меняло. Идея закралась в голову и осела там основательно.

Котов смотрел, как еще три грузовика, объезжая ангары, занимали погрузочную площадку. Вот с боку у каждого стали расшнуровывать тент, забрасывая его на крышу. В кузов забрались несколько человек и стали принимать груз, который подавали внутрь погрузчиками. Коробки, ящики, тюки, снова коробки и ящики. Борта зашнуровывали, натягивая тент, закрывали задние двери, запирали на навесные замки.

Весь склон был покрыт густым и высоким кустарником и можжевельником. Котов присел на корточки, еще раз оглядел местность и стал быстро спускаться вниз, придерживаясь наиболее густо заросших участков. Минут через пять он был внизу. Первый грузовик уже запирали, второй и третий заканчивали грузить. Почти все пространство было заполнено грузом. Котов сидел на корточках и выжидал. Перед ним была открытая настежь дверь последнего грузовика, но внутри еще суетились рабочие. Вот они уложили последнюю коробку и спрыгнули на землю. Тент упал, повис, и его начали натягивать, продевая в металлические ушки на кузове толстый шнур. Минут пять они провозятся с закреплением тента и…

Котов тихо выбрался из кустов и двинулся к грузовику, стараясь идти так, чтобы его ноги не были видны за задними колесами машины. Тяжелый двадцатитонник даже не шелохнулся, когда спецназовец легко запрыгнул в кузов через открытую заднюю дверь. Осторожно, чтобы не издавать шума и не повредить картонные коробки, что может броситься в глаза, он полез на верхний ряд ящиков. Еще минута, и улегся там так, что его не было видно снаружи. Двери захлопнулись, и внутри стало почти темно, только сквозь щели на стыках тента проникал свет.