Александр Тамоников - Я сам судья. Я сам палач

Не отводя глаз от прицела, Илья вышел из-за дерева. За кочкой валялся подстреленный охранник. Пуля прошила бедро, кровь лилась, как из тазика. Идеи дотянуться до оружия и продолжить баталию у парня не возникало.

Метрах в пяти от дерева стоял еще один, с явным переизбытком мышечной массы. Он покачивался, с тихим ужасом смотрел на Илью. Парень держал автомат обеими руками, но ствол смотрел в землю.

Из простреленного живота вытекала бурая жижа. Падать ему почему-то не хотелось. Он не верил, что все закончилось так просто. Но от размера бицепса, как известно, пуля траекторию не меняет. Бугай хрипло выдохнул, начал поднимать автомат.

Ну и что с ним теперь делать? Илья выпустил в него два последних патрона. Охранник повалился навзничь, раскинул руки. Илья отрешенно посмотрел на него. Потопал товарищ к райским вратам.

Мороз вышел из оцепенения. Не созрел, значит, до убийства, да?

В уши ему вгрызся отдаленный гул. Не к добру.

Он сорвался с места, бросился к поваленному дереву, схватил охотничье ружье отца, к которому, хоть тресни, не осталось патронов. Помчался вдоль опушки, в сторону, противоположную от поместья. Заметил дерево, пораженное молнией. Его выворотило из земли, под корнями разверзлась яма. Капитан затолкал туда ружье, бросил бесполезную «беретту». Позднее достанет, найдет это место.

Бежать по сосняку было нетрудно. Дорога в этом месте входила в поворот. Через минуту Илья вывалился на опушку.

Серебристый джип стоял на обочине. Двигатель невозмутимо попыхивал. Из выхлопной трубы вырывался сизый дымок. Ай, спасибо, парни!

Мороз, не задумываясь, бросился к машине, взгромоздился за руль, вывел красавца на дорогу и утопил до упора педаль акселератора.

Телефон не работал. Какого черта?! Почему? Пот струился по лбу. Одной рукой Илья сжимал баранку, другой пытался реанимировать окаянный аппарат. Трещина на экране такая же глубокая, как Большой каньон под Бахчисараем. Когда успел? Телефон тупо не включался.

Понимание утраты пришло не сразу. Когда Илья понял, то ужаснулся. Он мог ведь забрать у мертвеца и оружие, и телефон. Но очень спешил. А теперь у него ни того ни другого. И ни одной души в округе.

Капитан ехал по безлюдным проселкам, огибал с севера родную деревню. Погоню он давно стряхнул с хвоста. У них людей не хватит заблокировать все дороги в районе. Как бы ни бесился Эдуард Геннадьевич, а десяток верных людей он уже потерял, причем один из них наверняка двинул на тот свет.

Грунтовка петляла между пригорков. Под обрывом проплыли крыши захудалой деревни, прогремели бревна наката — еще один мостик через петляющую Томку.

«Это безумие пора кончать. Пользы от партизанской деятельности нет. Матвеев соберет все, что у него есть, подключит ментов, начнет обшаривать весь район. Родители в безопасности, это плюс. Надо забирать из Быстровки Катю и убираться как можно дальше, в Новославль, например. Связываться с куратором, ждать у моря погоды», — раздумывал Илья.

Но телефон не работал. Он не помнил адрес подружки, к которой пошла прятаться Катя. Хоть убей, позабыл.

Илья снова пошел ва-банк, и сам изумлялся собственной наглости. Он спустился на краденом джипе с горки и с юга въехал в Быстровку. Надоело ноги стаптывать. На быстроходной машине больше шансов уйти от погони.

Как-то сомнительно, что его будут искать именно в Быстровке. Натворив такое, преступник должен уходить как можно дальше, а не возвращаться к отчему дому.

В деревне все оставалось по-прежнему. Кудахтали куры, в загонах мычал рогатый скот. В механических мастерских что-то дребезжало и лязгало. Проехал грузовик с отвалившимся бортом.

Илья не замечал ничего подозрительного. Свернул на Трубную улицу, проехал по ней взад-вперед. Оба дома — и Катин, и родительский — стояли как ни в чем не бывало. Спасибо Эдуарду Геннадьевичу — не сжег.

Улица была пуста. Обычное дело в разгар дня.

«Зачем я сюда явился? Надо найти телефон, позвонить Кате и убегать с ней из этого гиблого места. Где тут, черт возьми, можно раздобыть мобильник?! И почему я чувствую каждой клеточкой, что должен находиться здесь?»

Он загнал машину за трансформаторную будку, чтобы не торчала посреди дороги. Перебежал колдобины проезжей части, шмыгнул в калитку Катиного дома. Илья сжимал в ладони гвоздодер, который нашел под сиденьем джипа. Интуиция пока помалкивала.

Мороз шмыгнул через калитку, перебежал двор. У соседей угрожающе заворчала собака. Отлично! Будь тут посторонние, она бы лаем изошла.

Дверь была не заперта. Тоже ничего странного. Гвоздодер не понадобился ни в качестве инструмента, ни в роли оружия.

Может, старый телефон где-то завалялся? Илья носился по комнатам, обшаривал шкафы, выдвижные ящики. Ничего. Иногда он подбегал к окнам, оглядывал окрестности.

Что-то во всем этом было не так. Капитан не мог понять, что именно, но гадкая тишина, царившая в округе, здорово настораживала его.

Он выбрался в сад через окно. Сарай осмотреть? Катя говорила, что хранит там ненужные вещи, которые жалко выбросить.

Грохот и треск вдруг раздались в том самом сарае! Он застыл, спина покрылась мурашками.

Илья покрепче стиснул гвоздодер и двинулся на шум, перепрыгивая через грядки. Нет, шум доносился не из сарая. Он раздавался рядом, у границы участков. Окрестности строения заросли крапивой. Кто-то провалился в яму. Такое бывает. Грунт плывет. Если рядом старые постройки, то возможны любые сюрпризы.

Он подлетел к яме с занесенным гвоздодером, облегченно выдохнул и опустил стальную штуковину. Заклокотало что-то в животе. Не смешинка ли?

На дне ямы копошилась Катя, вполне живая, почти не пострадавшая, но чумазая как поросенок. Она отшатнулась, увидев тень, а когда разглядела его лицо, тоже испустила облегченный вздох.

— Боже правый, это ты…

Вот поэтому он и чувствовал каждой клеточкой, что должен быть здесь! А говорят, что нет судьбы и предопределения.

— Илюша, милый!.. — Катя смеялась сквозь слезы.

— Я не понимаю, что такая красивая женщина делает в этой дыре. Давай руку, замарашка.

Он вытащил ее наружу, обнял со всей нежностью.

— Господи, это ты. — Голова закружилась, он размяк, глупо улыбался, гладил ее плечи. — Моя, родная, такая теплая.

— Из натурального пуха. — Катя жалобно всхлипнула и вдруг оттолкнула его от себя. — Ты что творишь, Илья? Почему не отвечал на звонки? Не мог? Почему сам не озаботился? Я набирала тебя вечером, ночью, утром. Твой телефон ни фига не работал! Я уже терпеть не могла, сбежала от подруги, кинулась сюда, надеялась, вдруг ты придешь.

Судьба опять свела их в этом месте в интересное время. Значит, телефон он разбил еще вечером, о чем не имел ни малейшего понятия. Другие дела занимали.