Юрий Корчевский - Фронтовик не промахнется! Жаркое лето пятьдесят третьего

Темнеть начало. Феклистов звонок сделал, на часы посмотрел.

– Сейчас машины придут. За рулём таксисты, люди опытные. Но при них о делах – молчок. Фролов, ты отправишься по адресу Варенникова, я к квартире смотрящего. Пристроюсь за его «ЗИМом». Думаю, позже бандиты в одном месте встретятся, и мы тоже. Устроят резню, не вмешиваться. Потом победителей арестуем. Наручники у всех? Тогда по коням.

Вышли опера, к райотделу две «Победы» подкатили неприметного коричневого цвета, с шашечками на бортах.

– Фролов, с тобой Чумаков и Ватутин, Пименов и Гаевой – за мной.

Фролов впереди уселся, водителю адрес по бумажке прочитал.

По вечернему времени машин на улицах мало, светофоры немногочисленные работают в жёлтом мигающем режиме, поэтому доехали быстро. Как свернули на нужную улицу, Андрей стал на номера домов смотреть. За два дома до искомого попросил водителя остановиться.

– Фары погасите, все сидим в машине.

Через несколько минут к дому Варёного лихо подкатила «Победа», из неё выбрались два братка, не глядя по сторонам, вошли в дом. Андрей приготовился долго ждать, но ошибся. Уже через десяток минут парочка показалась, толкая перед собой Варёного. Андрей не видел его никогда, да и сейчас свет от фонарей едва освещал место стоянки бандитской машины, но был уверен, что уголовники ведут именно его. Все уселись на заднее сиденье машины, и она рванула с места. Андрей попросил водителя:

– Держитесь за этой машиной, но не вплотную, чтобы не заметили.

Преследуемая машина покрутилась по городу, остановилась в небольшом переулке у частного дома. Когда-то эти постройки были пригородами, а сейчас, по мере строительства и расширения столицы, влились в её состав.

Бандиты вытолкали из машины Варёного, завели в дом. Андрей размышлял, что предпринять? Ждать или вмешаться, повязать всех? Выйдя из машины, прошёлся по переулку до угла, прочитал на трафарете надпись. Ну, куда же без имени вождя? Деревни сливались с городом, и в столице образовались и улица, и проспект, и переулки, и тупики с его именем. Сущий кошмар для почтальонов. Уж коли сейчас в бандитский притон решил не идти, стоило навестить его позже, для этого надо точный адрес знать. На зрительную память полагаться нельзя, ночью и днём местность может выглядеть по-разному. Да и не факт, что сюда с обыском поедет Андрей, а не другие опера из отдела. Бандитов не было на этот раз долго, больше часа. Вышли прежним составом, втроём, но на этот раз двое поддерживали за руки третьего, который шёл неверной походкой. Видимо, применили меры физического воздействия. В бандитской «Победе» был ещё водитель, но из машины во время остановок он не выходил. Бандиты не доверяли или он на шухере был?

«Победа» бандитов снова тронулась, на этот раз в сторону области, выбравшись на Калужское шоссе. Отъехали километров двадцать, свернули в сторону. Такси с операми держалось сзади. Похоже, бандиты ещё их не заметили, поскольку не делали попыток оторваться. Проехав немного по грунтовке, бандиты свернули ещё раз. Показалось – в лес, но нет, малоезженая дорога туда шла.

– Стой! Сверни под деревья, глуши мотор, гаси фары! – приказал Андрей. – Парни, за мной!

Оперативники покинули машину, бросились к перекрёстку впереди, свернули влево. Были видны ещё красные огоньки габаритных фонарей. Бандитская «Победа» ехала медленно, переваливаясь на неровностях, потом остановилась. Оперативники сошли с дороги, двигались параллельно ей между деревьев. Лес типично подмосковный, смешанный – ели, берёзы, осины. Лес старый, захламленный валежником, поваленным сухостоем. Потянуло табачным дымком, послышался тихий разговор.

– Парни, тихо, они рядом где-то, – шёпотом предупредил Андрей.

Деревья кончились, открылась поляна, на которой стояла большая бревенчатая изба. Вокруг неё забор из штакетника, слева темнеют хозяйственные постройки. Хутор, скорее всего кордон лесника, место глухое, уединённое. А от Москвы рукой подать. Для тёмных дел – самое то!

Бандиты, толкая перед собой Варёного, зашли в дом. Сообщить бы Феклистову, да как? У Андрея не разведгруппа армейская, рации нет. Да и где он, представления не имел.

Его под локоть толкнул Ватутин.

– Смотри, в избушке телефон есть.

И правда. К хутору шли столбы, на изоляторах, электрические, а ниже характерные телефонные. Стало быть, у бандитов связь есть. Минута шла за минутой. Несмотря на летнее время года, в лесу свежо. Послышался шум мотора, и к хутору подъехал отечественный «Москвич», из него выбрались два человека. Ещё через полчаса почти неслышно прибыл «ЗИМ». Знакомая машина! Из неё выбрались шесть человек. Ого, в доме только приехавших десяток, а оперов всего трое. Да и в избе кто-то был до приезда первой машины. Чтобы штурмовать хутор, целое отделение нужно, а не три опера с пистолетами. То, что у бандитов оружие есть, никто из оперов не сомневался.

Сзади лёгкий треск веток послышался. Оперативники насторожились, взялись за пистолеты. Бандиты?

И знакомый голос Феклистова:

– Спокойно, свои. Фролов, введи в обстановку.

Андрей доложил:

– Прибыли три машины. В «Победе» привезли, по-видимому, Варёного. В «Москвиче» двое неизвестных. А из «ЗИМа»…

– Сами видели. Четверо во главе со смотрящим и двое захваченных. Один точно Гога, глаз у него один, с повязкой. Другого опознать не успели, – наверное, подельник Варёного по убийству Бугая.

– Весёлая компания.

– Сколько человек на хуторе?

– Не знаем.

– Гранату бы им в окно.

– А лучше две.

– Кровожадный ты, Фролов, – хихикнул Феклистов. – Дадим время на разборки или сразу войдём?

– Ты начальник, тебе решать. Я бы подождал. Гогу могут для сходки в живых оставить, всё же вор в законе. А Варёного и второго наверняка после допроса с пристрастием пришьют. Вот тогда бы и входить. Можно предъявить обвинение в убийстве, задержать.

– Сам так думаю, хотел подтверждение своих мыслей получить.

Ну да, войди сейчас, какие обвинения предъявишь? Собрались? Так выпить, погулять, сыграть в карты. Не запрещено законом. Придётся утереться и уйти. Феклистов распорядился:

– Гаевой, обойди хутор сзади, Пименов – слева. В случае захвата ни один не должен уйти.

Оперативники исчезли в темноте. Глаза к темноте адаптировались, кое-что видно стало. Из избы вышел человек, встал у калитки, закурил. Потянуло дымком.

– Вот сволочь, – прошептал Пименов. – Курить охота, сил нет, а он дразнит.

– Потерпи, я думаю – недолго осталось.

Через полчаса из дома стали раздаваться звуки ударов, крики. Братва выбивала из пленённых преступников признания. Через открытые форточки звуки по ночному лесу разносились хорошо. Немного погодя ещё крик, полный ужаса и боли, внезапно оборвавшийся. Феклистов прошептал Фролову: