Александр Тамоников - Выжженный плацдарм

Впрочем, аппетит приходил во время еды. Танки начали рассредоточиваться по сторонам дороги, медленно двинулись вперед. Ополченцы припали к амбразурам и мешкам с песком. Приготовились пулеметчики в дотах. Но если пехота и была в грузовиках, то она не спешила их покидать. Танки прошли по полю метров тридцать и встали.

Олег припал к брустверу траншеи, следил в бинокль за действиями противника. Рядом возился Донец из огневого взвода, пристраивал гранатомет. За ним примостился с «калашом» Мишка Фендик. Он где-то раздобыл упаковку ржаных сухариков, разорвал обертку, насыпал часть содержимого в ладонь и собрался отправить в рот.

Невдалеке работал расчет АГС-17, перенесенный с восточного поста. Здесь, на западном, он был важнее. Бойцы закрепляли гранатомет на станке, вставляли ленты с выстрелами.

Ахнула танковая пушка. Бойцы машинально пригнули головы. Взрыв прогремел метрах в тридцати перед траншеей.

Мишка, сидя на корточках, принялся ссыпать сухарики обратно в упаковку.

– Аппетита нет? – посочувствовал Донец, покосившись на него.

– Я понял, что не такой уж и голодный, – ответил Мишка.

– Давай сюда, я съем. – Донец протянул ладонь.

– Перебьешься. – Мишка аккуратно свернул упаковку и всунул в боковой карман.

Надо сказать, что он сделал это весьма своевременно. Выстрелил второй танк. Снаряд рванул перед самой траншеей. Взметнулись в небо комья земли, пошла ударная волна. Бойцов засыпало землей.

Мишка поднялся, отполз на коленях и стряхнул себя глину. Разумеется, он не молчал, дал яркую и крайне негативную оценку действиям украинских танкистов.

– Ты как? – спросил Донец и покосился на него.

– А что, по мне не видно? – возмутился Мишка.

– Радуйся, что недолет. Живой остался.

– Да не убьют меня, – отмахнулся Мишка. – Костюмчик вот жалко, последний он у меня. С одежкой в этой местности сложно. Магазинов поблизости не наблюдается.

– Костюмчик надо беречь, это точно, – заявил Ракитин, окопавшийся по соседству.

Голова бойца была обмотана бинтами, поэтому выглядел он весьма мужественно, просто геройски. Пережить потерю половины уха было трудно, но боец справился с этим, проявил высокий моральный дух.

Третий танк произвел выстрел. Снаряд взорвался рядом с дотом. Бетонный блок покосился, дал трещину. Брызнула жесткая крошка, но, слава богу, никого не зацепила.

– Лениво как-то стреляют, – прокомментировал Донец. – Драйва у них нет.

– Пивень, ты готов? – спросил по радиостанции Нестеренко.

– Как юный пионер, командир, – отозвался наводчик, сидевший в танке.

– Тогда огонь. – Олег приподнялся и крикнул: – Эй, в БМП – огонь! Гранатометчикам – огонь!

Пивень выстрелил. Снаряд промчался мимо ополченцев, зарывшихся в землю, и угодил во вражескую боевую машину. Ее сразу же окутало дымом. Танкисты смогли распахнуть люк, из которого вырвалось пламя.

Ополченцы оживились.

– Получил по лобовухе, гаденыш? – крикнул Мишка.

Ударила автоматическая пушка, установленная на БМП. Заработали гранатометы. Пивень в танке, стоявшем за спиной у ополченцев, демонстрировал чудеса скоростной стрельбы. Он единственный мог работать прицельно, остальные лупили как бог на душу положит.

Но танки стояли кучно, и еще одной машине досталось. С нее сорвало гусеницу и выбило катки. Экипаж покинул подбитый танк и осматривал повреждения.

Ополченцы стреляли из автоматов. Благо боеприпасов, с учетом трофейных, было достаточно. Но и противник не стоял с выпученными глазами. Уцелевшие танки открыли беглый огонь. Несколько снарядов взорвались рядом с траншеями. Спецназовцы падали, закрывали головы руками.

Прямым попаданием накрыло гнездо, в котором располагался гранатометный расчет. Обрушилась часть ската, ударная волна понеслась по траншее. Донец с Мишкой заорали дурными голосами, бросились выкапывать гранатометчиков. Бесполезно. Одного порвало на куски вместе с бронежилетом, другой получил проникающее ранение головы и мягких тканей шеи, несовместимое с жизнью. А вражеские снаряды ложились все точнее.

– Всем в укрытия! – выкрикнул Нестеренко.

Спрятаться можно было только в доте, но далеко не все воспользовались предложением. Гранатометчики продолжали работать, несмотря на обстрел. Дальность действия РПГ-7 составляет семьсот метров. Танки противника находились даже ближе.

«Тупая какая-то война», – мелькнула мысль у командира роты.

Взрывом свернуло бетонную глыбу, прикрывавшую дот. Откололся увесистый кусок, придавил рядового Иваненко. Откуда здесь взялся этот калечный?! Оказывается, он выполз из дота с забинтованной ногой, решил поучаствовать в бою.

Олег уже был рядом. На пару с Гуревичем они отбросили бетонный шмат. И здесь все беспросветно. Тридцатикилограммовая глыба переломила ополченцу позвоночник, он задыхался, давился кровью, зажмурился, со всей мочи превозмогая дикую боль, и затих, умер с закрытыми глазами.

Дуэль становилась все ожесточеннее. Украинские танкисты боялись приближаться к блокпосту – и правильно, для кого мины ставили? – хлестали огнем по позициям ополченцев. Те в долгу не оставались, расчеты станковых гранатометов работали не покладая рук. В сторону врага летели реактивные гранаты, выпущенные из РПГ-7.

За спиной у рядового Печкина грохнул взрыв. После армии он работал почтальоном, как это ни смешно. Голову посекло осколками, и каска не спасла.

Но перелом в ходе позиционного боя уже наступал.

Пивень произвел еще один удачный выстрел. Снаряд прожег броню, порвал внутренности украинского танка. Зачадил еще один костер, и ополченцы разразились мстительным ревом.

Следующий снаряд ударил с перелетом, воспламенил кабину грузовика, стоящего первым в колонне. Огонь быстро перекинулся на кузов, и машина превратилась в чадящий факел.

Вражеские танкисты дрогнули. Машины стали отползать, продолжая огрызаться. Ополченцы не сбавляли темп стрельбы, повредили ходовую часть еще одного танка. Этого оказалось достаточно, чтобы уцелевшие машины убрались восвояси. Они пятились, потом развернулись и ушли прочь. Растаяли в дымном мареве грузовики.

Защитники блокпоста укрепляли поврежденные пулеметные гнезда. Погибших было трое, еще двоих посекло осколками, к счастью, не фатально. Ополченцы завернули мертвых товарищей в брезент и отнесли в ложбину. В ходе боя выбыли из строя два гранатомета АГС-17, но по этому поводу никто особо не расстраивался. На замену им пришли точно такие же, недавно находившиеся на вооружении бойцов капитана Шелеха.

Славик Вербин сидел на краю бруствера. Он жадно докурил сигарету и тут же вытряс из пачки еще одну.

– Что, старина, держимся? – Он оскалил в улыбке дрожащие губы.