Сергей Зверев - Пустыня – наш союзник

– Молоток, Зима, на лету схватываешь! Вторая колонна идет только до окраины, первая и третья – по плану. Держи меня в курсе действий Сани и ситуации за пределами поселка. К боевикам могут подойти подкрепления с техникой. Вовремя предупреди, если что.

– Понял, Барс!

– Ну, давай, Зима. Ты наш тыл прикрываешь. Помни об этом.

Три старенькие БМП рванули вперед. Они постоянно выплевывали в пыльный вечерний воздух черные клубы дыма. Двигатели работали на максимальных оборотах. Котов резонно опасался, что машины, изношенные до предела, просто не выдержат даже такого короткого перехода.

Он отдал приказ приготовиться свой группе, сидевшей на броне второй БМП. Сейчас очень многое зависело от находчивости заместителя Сашки Белова. Черт дернул эту группу боевиков выдвигаться именно сейчас им навстречу. А у Белова там только трое бойцов плюс он сам.

Правда, старшему лейтенанту продержаться надо не очень долго. Атака фланговых групп внесет сумятицу в действия командиров боевиков, потом на них свалится сам Котов со своими бойцами, а следом, буквально через несколько минут, по всему фронту атакует батальон майора Сани. Сирийцы начнут теснить боевиков в северо-восточном направлении, отрезать их от штаба.

С тактической точки зрения все было спланировано идеально. Если бы не некоторые «но», которые очень часто вносят свои коррективы во время реализации даже самой тщательно продуманной операции. Одна неожиданность, единственный неучтенный фактор, и все дело может провалиться, захлебнуться. Появятся непредвиденные потери.

В данном случае таким вот тревожным моментом оказалось появление рейдовой группы боевиков. Она продвигалась как раз навстречу сирийцам, подходившим к поселку.

Старший лейтенант Белов хорошо понимал ситуацию. Он оценил по навигатору положение авангарда своих сил, скорость их передвижения и определил для себя время нападения на рейдовую группу боевиков. Через шесть минут. Именно так, не раньше и не позже.

У его маленькой группы будет всего несколько минут на ошеломляющую атаку и отвлечение внимания боевиков на себя. Этого времени хватит Брянцеву для прорыва на флангах к зданию штаба. Котов и первая рота сирийского батальона атакуют поселок с фронта, а две другие охватят его кольцом.

Группа забралась в кузов пикапа. Машина развернулась на узкой улице и исчезла между двумя крайними строениями, то ли сараями, то ли крытыми загонами для скота. Сейчас эти невзрачные, полуразвалившиеся каменные халупы и пыль, все гуще заполнявшая воздух, надежно закрыли машину спецназовцев. Пикап подскакивал на камнях. Боец, сидевший за рулем, напряженно вглядывался в неровности рельефа перед капотом, боясь пропустить какую-нибудь рытвину или очень уж опасный валун.

Белов постучал по крыше кабины, перегнулся через борт, показал рукой вперед и влево. Там виднелось небольшое понижение. Машина круто свернула и прибавила скорость.

Белов, прикрывая лицо рукой, внимательно вглядывался вправо, туда, где за пеленой пыли гудели моторы машин, на которых передвигались боевики. Пройдет еще пара минут, и нужно будет взбираться по склону и выходить на бандерлогов с левого бока.

Двое бойцов вскинули на плечи гранатометы. Сам Белов встал к пулемету, укрепленному на турели в кузове трофейного пикапа. Лента заправлена, ствол движется свободно и легко. Еще минута, и придет пора начинать.

Звуки моторов бронетранспортера и грузовиков теперь раздавались совсем близко. Это означало, что и боевики могут услышать шум двигателя пикапа спецназовцев.

– Давай! – заорал Белов в микрофон коммуникатора, расставил ноги и уперся ими чуть ли не в борта кузова машины для большей устойчивости.

Пикап взревел мотором и с разгона с легкостью взял склон ложбинки. Тут же в пыльной мгле мелькнули дощатые выщербленные кузова грузовиков, четыре больших колеса и ржаво-зеленая броня транспортера с башенкой. Бойцы Белова, упавшие на колено, уже навели на БТР тубы гранатометов «Хашим», позаимствованные у комбата Сани. Полыхнули две вспышки, и БТР заволокло сизым дымом. Потом из пробоин в борту вырвалось пламя. Бронированная машина медленно наехала правыми колесами на склон холма, чуть завалилась на бок и замерла.

Белов тут же развернул ствол пулемета влево, потому что их пикап резко принял вправо и понесся мимо грузовиков, сбросивших скорость. В кузовах машин повскакивали на ноги боевики. Длинные пулеметные очереди принялись хлестать по бортам машин, вырывать щепки из досок. Бандиты падали, кровь забрызгивала еще живых, заливала пол в кузове машины, корчились раненые. Многие боевики стали прыгать на землю, но тут же попадали под огонь еще двух автоматов спецназовцев, ведущих прицельную стрельбу.

Пули, выпущенные в ответ, свистели вокруг, но пикап упрямо описывал дугу, огибал грузовики сзади на расстоянии всего в 20–30 метров. Белов лихорадочно прикидывал, сколько еще осталось патронов в пулеметной ленте, подающейся из коробки. Он заливал свинцом все вокруг, не давал боевикам вести по одинокому пикапу прицельный огонь, позволял своим бойцам вовремя менять магазины в автоматах.

Этот дикий, совершенно непонятный для боевиков бой шел совсем недолго, меньше минуты. Запыленный пикап, изрыгающий огонь и смерть, пронесся вдоль колонны. Две гранаты, брошенные людьми, находившимися в его кузове, подняли еще больше пыли и добавили паники в ряды растерявшихся боевиков. Они пригнулись, пытаясь укрыться от осколков мелких камней.

Потом бандиты наконец-то подняли головы, стали прислушиваться и присматриваться. Пикапа поблизости не было. Впереди горел, удушливо чадя, бронетранспортер. Из открывшейся боковой дверки свисало обожженное мертвое тело. Один из грузовиков осел на пробитые скаты, у второго парил радиатор. Мертвые тела лежали в кузовах грузовиков, на земле, под машинами и вокруг них.

Командир боевиков насчитал больше десятка убитых и тяжело, безнадежно раненных. Еще восемь его людей со стонами зажимали дыры от пуль на руках и ногах.

Этот человек хотел хоть как-то организовать оборону на случай повторного нападения. Он схватился за рацию, чтобы сообщить в поселок о засаде, в которую попал. Тут его слуха достигли звуки отчаянной стрельбы. Они доносились откуда-то из поселка, с его окраин.

Из темнеющей пыльной мглы и мрака наступившего вечера вылетели три боевые машины с бойцами на броне. Автоматические пушки сделали по несколько выстрелов, и три грузовика превратились в огненные факелы. Боевики, разбегавшиеся в разные стороны, за несколько секунд под автоматно-пулеметным огнем полегли на камни, угодили под гусеницы БМП.

Хрустнула раздавленная рация, из которой только что раздавались крики на арабском: