Александр Афанасьев - Одесса на кону

– Рок-н-ролл!

И в этот момент у боевика зазвонил телефон. Он положил трубу рядом со мной, голова гудела, но звуки я еще слышал.

– Алле… да… чо… менты!!!

Мысли ворочались тяжело, медленно, вообще, когда пытают – время течет очень медленно, ты чувствуешь каждую секунду, которую проживаешь. Из-за ведра я не видел, что происходит…

Несколько секунд я думал: убьют, не убьют. Потом – глухой хлопок, и тут же разноголосое стаккато автоматных очередей в несколько стволов. Это продолжалось секунды две-три, потом наступила тишина, и только порохом пахло.

Я молча ждал решения своей судьбы.

Сначала ничего не происходило. Потом кто-то подошел, постоял около меня несколько секунд и снял ведро. Прищурился, болели глаза, болела голова, болели уши, все болело. Потом немного развиделся, полегчало.

Надо мной возвышался боец какого-то спецназа. Серьезного, потому что вооружен он был необычно – «Зброяром-10» с 16-м стволом. Неплохо он был и экипирован – шлем явно американский, еще и с ночным монокуляром, сейчас поднятым вверх. Форма – похоже, «Край» [37]или хорошая копия.

Я оглянулся, от света из разбитых окон снова заболели глаза, но я увидел, что нахожусь в школьном спортзале, и только в моем поле зрения были три трупа в камуфляже, разбросанные по полу. Один из спецназовцев занимался их досмотром, причем делал это «по правилам военного времени», начиная досмотр с контрольного в голову. Второй – с таким же крупнокалиберным «Зброяром» – находился на стреме.

Посмотрев дальше, я увидел вынесенную накладным зарядом дверь.

– Ты кто?

Я потряс головой, делая вид, что не слышу.

– Не играй контуженого…

– Меня похитили, – сказал я.

– Документы есть?

Я посмотрел вниз. Вопрос был явно глупый, учитывая то, что на мне в данный момент не было даже трусов.

– Це москалик тот, – крикнул боец, который занимался досмотром. – Медведь, может, и его в расход?

– Заглохни.

Командир штурмовой группы еще постоял несколько секунд, решая, что делать, потом наклонился, достал нож и разрезал веревки, которыми я был привязан к шведской стенке. Протянул руку и рывком поднял меня – мы были примерно одного роста, и мои глаза оказались на уровне его глаз…

– Запомни, москаль, – медленно проговорил он, – я бандеровец. Тебе жизнь спас бандеровец, понял?

Я кивнул, отчего закружилась голова и опять к горлу подступила тошнота.

– Мы уходим. Через пять минут.

– У меня нет одежды.

– Можешь у этих позаимствовать. Обувь тоже. Она им больше не понадобится…

Трупов только в спортзале было восемь. Повсюду следы крови: на стенах, на полу. Знаете, доски прилегают неплотно, и, даже когда моешь пол, что-то остается. Так вот – там была не грязь, а кровь.

Похитителей было восемь. Все были мертвы – их изрешетили из автоматов, а потом каждого добили выстрелом в голову. У меня был стандартный рост и стандартная фигура, потому я кое-как, но оделся и обулся. Верх, правда, немного запачкан кровью, но не смертельно.

Бойцы закончили досмотр и с любопытством смотрели на меня. На шевронах у них было написано «Группа «А» СБУ Украины».

– Живыми не брать? – сказал я.

– Они наших вбили, – сказал один из бойцов, – такое не прощают. Пошли…

Пройдя коридорами, мы вышли на воздух… Он был настолько теплым и свежим, что пьянил. У подъезда заброшенной, с побитыми стенами школы пыхтел тяжелый, бронированный «КрАЗ».

– Где мы? – спросил я.

– Мариуполь. Залезай…

Пахло морем.

Похищение иностранного инструктора – полицейского в Одессе – вызвало немалый переполох, из Киева прибыла специальная группа и спецпредставитель ЕС по вопросам сотрудничества в сфере правоохранительной деятельности – испанец по имени Альваро Гомес. Гомес – это не только фамилия, он и сам был, кажется, гомес. По крайней мере, при виде его складывалось именно такое впечатление.

Меня же спецназ доставил в пункт постоянной дислокации украинской «Альфы», в Мариупольский аэропорт. Там меня осмотрел врач. На удивление, особо серьезного ничего не нашлось – несколько ребер на соплях болтаются, сотрясение мозга, проблемы с почками, но не особо серьезные. После лечения меня вертолетом доставили в Одессу.

Уже в Одессе я написал рапорт о случившемся. Рапорт, как всегда, был написан эзоповым языком и содержал полуправду. Я написал о том, как мы вопреки запрету предприняли самостоятельное расследование убийства Курченко и в результате вышли на сложившуюся еще в АТО банду, промышляющую в Одесском порту. Упомянул я и про Васыля – о том, как он на свой страх и риск начал расспрашивать своих сослуживцев, информация дошла до банды – они убили его и попытались убить нас с Игорем. Упомянул о том, что банда занималась незаконными делами в портах Одессы и Белгорода-Днестровского, а также о гражданской школе снайперов, на которую вышли мы с Игорем. Эту всю информацию я «свалил» на Васыля, якобы – он узнал. Потому что так это или нет – у Васыля уже не узнаешь.

Понятно, что про саммит в Одессе, про Слона – я не упомянул ничего. Полагаю, что уже того, что я упомянул, достаточно, чтобы сорвать планы террористов, в чем бы они ни заключались. Тем более что террористы мертвы. Надеюсь, что все.

В Одессе ко мне приставили охрану – два сотрудника «Альфы» дежурили посменно у номера, в котором я отлеживался. Ко мне приходили из прокуратуры и Гомес, расспрашивали о деталях. Я говорил, что мог.

Наконец, назначили дебрифинг – то есть разбирательство всего этого. Дебрифинг должен был проходить в здании обладминистрации.

Когда я зашел в комнату, то увидел два составленных стола и стул перед ними – это для меня, грешного. Господи, почти 30 лет прошло со времен, как исчез СССР, но ничего не изменилось. Это проработка называется.

Ну-ну…

Я занял место подсудимого.

– Господин Беднов, спасибо, что пришли.

Ого. А вон и прокурор сидит местный… Ну и рожа. Помните, я про него рассказывал – это он бил в коридоре суда кого-то портфелем по голове. Несчастная страна…

– Мы собрались здесь для того, чтобы принять решение, – продолжил Гомес, – по экстраординарным событиям, произошедшим в городе Одессе. Как я понимаю, речь идет о расследовании убийства, к которому имел отношение господин Беднов и его экипаж.

Один из «костюмов», сидевших рядом с Гомесом, поправил микрофон.

– Кхе…

– Прошу вас…

– Генеральная прокуратура Украины, – заговорил он, – выражает благодарность господину Беднову и всей международной полицейской миссии за раскрытие особо опасной банды, терроризировавшей города Одесской области и совершившей значительное количество тяжких и особо тяжких преступлений. В настоящее время Генеральная прокуратура и СБУ Украины ведут следствие по данному делу и имеют основание утверждать, что участники раскрытой и уничтоженной банды причастны по меньшей мере к 26 убийствам, совершенным за последнее время…