Альберт Байкалов - Воздушные пираты

— Кто ходит в церковь? — спросила она и тут же сама ответила: — Старушки да политики, которые хотят повысить свой рейтинг. Молодежь половину жизни тусуется по ночным клубам, пьет спиртное, курит, употребляет наркотики, а потом лечит своих больных детей…

— У тебя был в первой жизни парень?

— Я готовила себя к чистой любви и хотела подарить своему мужчине целомудрие…

— Почему ты так говоришь? — начал он злиться.

— Как?

Турпал щелкнул пальцами, ища подходящее объяснение:

— Ты подражаешь нашим женщинам, которые выучили русский, но ставят слова в предложениях так, как если бы они говорили на чеченском или арабском языках.

— Я пропиталась духом ислама, — с пафосом заявила Настя.

— Хорошо. — Турпал вздохнул. — А куда пропал твой жених?

— Его арестовали.

— Почему ты не стала ждать, когда его выпустят?

— Это будет не скоро. — Настя перевела взгляд за окно. — Он передал мне через друзей, чтобы я так мстила за него.

«Глупая, тебе вправил мозги обычный вербовщик, — с горечью подумал Турпал. — Наверняка никто не арестовывал этого парня. Он просто сделал свое дело и теперь обрабатывает очередную дурочку».

— Ты знаешь, что в исламе запрещены измены и проституция? — пытаясь предугадать ответ, он следил за выражением ее глаз.

Но взгляд девушки был отрешенно холодным. Она будто запомнила эти ответы и сейчас доставала их из закоулков памяти.

— Кто же этого не знает? — вопросом на вопрос ответила Настя.

— Чтобы спать с тобой и не нарушать Коран, я заключил с тобой вчера временный брак.

— Я знаю. Мута заключается сроком от одного часа до девяносто девяти лет.

В динамике компьютера звякнуло, в углу экрана замигал конвертик.

— Письмо! — насторожился Турпал. — Открывай.

«Здравствуй, Доку! Я слышал, что тебе пришлось нелегко, — стал читать Турпал, едва слышно проговаривая слова. — Я рад, что Аслан умер на пути к Аллаху. Иншалла!»

— Что ответить? — Пальчики Насти замерли над клавиатурой.

— Здравствуй, брат, — стал диктовать Турпал. — Спасибо за добрые слова, но ответь мне для начала на один вопрос: где дочь Файзуллы?

«Рядом сидит», — тут же прочел он ответ.

Турпал едва успевал дочитать предложение до конца, как строчки исчезали. Он знал эту программу. Нигде не остается следов переписки.

— Как твое имя? — продолжил Турпал.

«Зови Джунаид».

— В таком случае у меня есть для тебя новости.

«Файзулла сказал, будто ты с трудом унес ноги от неверных и предателей, — побежала строка, — а твоему помощнику повезло меньше».

— Так и было, — согласился Турпал. — Значит, ты чеченец?

«Как догадался, брат? — удивился было Джунаид, но тут же исчезнувшую строку сменила другая: — Понял. Я сказал — «предатели». Так только мы называем своих земляков, вставших на сторону кафиров».

— Я сменил имя, — спохватился Турпал. — Теперь зови меня Вахид.

«Я знаю, Вахид Ядаев ты теперь».

— Аслан не зря умер, — перешел к делу Турпал. — Ему удалось найти и поставить в наши ряды хороших специалистов. Есть среди них летчики и химики.

«Не скромничай, — возразил Джунаид. — Аслан был всего лишь твоим помощником».

— Пусть будет так, — как бы нехотя согласился Турпал и стал ждать, когда пальчики Насти закончат стучать по клавишам.

Почти сразу появилась строка:

«Готовься срочно отправлять их к нам».

— Нужны деньги, — продиктовал Турпал. — Они небогатые люди.

«Деньги получишь переводом на свое имя».

— Где?

«На улице Авиамоторная тридцать четыре есть офис «Сбербанка». Жди завтра».

Настя отодвинулась от стола.

— Заниматься получением переводов и отправкой почты поручено мне, — сказала она.

— Могла бы не говорить, — проворчал Турпал, делая вид, будто знал об этом. На самом деле не скажи она ему, пошел бы завтра сам.

— Нормально, — подытожил Парсек, придирчиво изучив изображение, застывшее на экране планшета.

На фоне черного знамени с арабской вязью стояли тринадцать бородатых мужчин. По центру — Турпал. Он держал на уровне уха пистолет Стечкина.

— А почему дата и время другие? — спросил Гаер, ткнув пальцем в нижний угол экрана.

Он стоял за спиной и разглядывал сегодняшнее «портфолио» через плечо командира.

— А как ты бандитам объяснишь, почему после волны терактов на тебя в таком виде не обратили внимания? — морщась, вопросом на вопрос ответил Парсек. Он выдержал паузу: — Сегодня всем бороды сбрить! По прибытии в Сирию говорить, будто сделали это после атак во Франции.

— Я уже как-то привык, — Таджик почесал подбородок.

— Может, просто подстричь? — зачем-то спросил Вандал.

— В лучшем случае вас на борт не пустят, — ответил за Парсека Турпал. — Да и боевиков это сильно насторожит. Они в обе стороны через границу Турции ходят и всегда перед этим бреются.

Он сидел на скамье возле стены, на которой виднелись остатки синей краски. Фельдшерско-акушерский пункт, закрытый, как ни странно, по программе оптимизации здравоохранения, они арендовали за символическую плату в середине лета. Глава администрации поселения не только не стал спрашивать, для каких целей бородачам понадобилось помещение в глухом поселке на границе Московской и Рязанской областей, но и робко намекнул, что имеется еще и клуб, в котором уже десять лет, кроме мышей, никто не приобщался к культуре. Несмотря на такое попустительство со стороны местной власти, перед каждым собранием Вандал проверял помещение сканером, а остальные офицеры осматривали места возможной установки «жучков». Мало ли? ФСБ перешла на усиленный режим работы, и пересекаться с ней сейчас разведчикам было ни к чему.

— Вандал, — позвал Парсек.

— Я! — Лейтенант оттолкнулся от подоконника.

— Этот сарай сегодня ночью должен сгореть.

— Понял.

— Чекист подстрахует. На его машине вернетесь в Москву.

— Я могу устроить все так, что он сам по себе полыхнет после нашего отъезда, — зачем-то похвастал Вандал.

— Это любой из нас может. — Парсек нахмурил брови. — Нужно просто сделать это таким образом, чтобы утром среди головешек чей-нибудь труп не нашли. Это деревня. Мало ли кто сюда забрести может? Дверь слегка толкни, она с косяками вывалится.

До сих пор никто не посягал на их «мечеть». Именно так назывался теперь этот объект в ежедневных справках и докладах. После того как разведчики «всплывут» в Сирии, здесь начнут все песочить и свои и чужие. Пожар будет выглядеть вполне естественным желанием исламистов замести следы. Дальше дело техники. В новостях замелькает испуганное лицо главы администрации, дающего сбивчивые интервью о том, как приютил у себя в селе ячейку террористов. После этого с официальными заявлениями выступят пресс-секретари различных силовых ведомств, и, наконец, — телевизионные ток-шоу с участием родителей и жен, брошенных джихадистами. Артисты для этих целей уже учат сценарии, привыкают к необычным ролям и свалившимся на голову «сыновьям» и «внукам». Антураж должен быть таким, чтобы комар носа не подточил.