Альберт Байкалов - Воздушные пираты

— Ты же не долетишь до цели, свалишься в штопор, — устало проговорил Парсек, наблюдая в экран монитора за тем, как ученик-араб меняет полетный режим.

На втором экране вспыхнули красные лампочки потери высоты, а бесстрастный женский голос автоматического предупреждения сообщил на английском о возникновении аварийной ситуации.

Сидевший рядом переводчик стал что-то говорить в микрофон.

Курсант задергался. Утер со лба пот, снова потянул рычаги на себя.

— Скажи ему, пусть выходит, — скомандовал Парсек и встал из-за пульта.

Не сказать, чтобы курсанты были слишком тупые. Скорее, сказывалась его неопытность, как инструктора. Шутка ли, преподавать управление воздушными судами, при этом не имея соответствующего образования. Чаще всего курсанты попадались намного лучше подготовленные, чем он. Хорошо, что ни переводчик, ни Кучук не были профессионалами в этом деле и ничего не замечали. Так или иначе, но каждый раз из-за пульта Парсек выходил мокрый, словно пробежал не один десяток километров с полной выкладкой.

Занятие состояло из трех частей. На вводной или вступительной он объявлял тему и цель занятия, а также способы их отработки. Инструктировал курсантов по мерам безопасности. Причем ему удалось убедить Ибрагима, что это немаловажная часть занятия. Ведь от сохранности оборудования и здоровья обучаемого зависит качество подготовки будущих камикадзе. Потом он забирался в симулятор и подробно объяснял действия пилота на том или ином этапе. Те, кто планировал занятия, исходили из того, что никому из курсантов не придется осуществлять взлет, а тем более посадку. Как правило, террористы завладевали воздушным судном уже после того, как оно набирало высоту и ложилось на курс. Объяснив и показав действия пилота в той или иной ситуации, Парсек уступал место курсанту и тот приступал к практическим занятиям.

Одновременно в одном из классов эти же курсанты изучали системы охраны аэропортов, способы проникновения в закрытые зоны, собирали взрывные устройства, которые маскировали под пивные банки, авторучки, блокноты или футляры очков. Достаточно совсем небольшого количества взрывчатого вещества, чтобы разгерметизировался самолет. На большой высоте из-за перепада давления его попросту разорвет в клочья, а люди мгновенно умрут из-за закипевшей крови. В общем, ситуация была более чем серьезная, ведь в результате из этих стен выходили мотивированные камикадзе-многостаночники. Все они без исключения, в отличие от Гаера и Парсека, прошли через сито идеологической обработки.

Парсек уже направлялся к выходу, когда его нагнал Озбек. Выбравшийся из кабины симулятора, пилот был сильно взволнован.

— Что он хочет? — спросил Парсек переводчика.

— Ты говоришь по-английски? — неожиданно спросил Озбек, не дав открыть рот переводчику.

— Конечно, — подтвердил Парсек, немного обескураженный обращением.

— У меня плохо все получается, — Озбек бросил взгляд на переводчика, который рассеянно переводил взгляд с него на Парсека: — Я летал на русских «мигах». Знаешь такие самолеты?

— Конечно, знаю, — подтвердил Парсек.

— О чем вы говорите? — спросил возникший рядом Ибрагим.

— Он сказал, будто ему плохо дается обучение из-за того, что он знает другой тип самолетов, — объяснил Парсек.

— Почему вы отказались от переводчика? — возмутился Ибрагим.

— Это долго и не всегда правильно, — зло ответил Парсек. — Неужели ты не доверяешь мне?

— Хорошо, — Ибрагим успокоился. — Спроси, чего он хочет?

Парсек перевел ему вопрос.

— Я знаю, что у правительственных войск было захвачено много самолетов, — торопливо заговорил Озбек. — Не проще было бы дать мне один из них?

Парсек вздохнул и перевел сказанное Озбеком.

— Скажи, что мы уже думали над этим, но они все неисправные, — Ибрагим развел руками.

Парсек повторил ответ на английском и собрался было идти дальше, но сириец буквально вцепился ему в руку:

— Я, до того как сесть за штурвал, был техником.

— Что еще? — недовольно проворчал Ибрагим.

Он торопился на намаз и нервничал.

— Судя по всему, хочет убедить нас, что может отремонтировать один из таких самолетов, — предположил Парсек.

— Если у них есть хотя бы два похожих самолета, я могу собрать из них один, — подтвердил на английском Озбек.

— Что? — насторожился Ибрагим.

— Что я и говорил. — Парсек вздохнул. — Готов отремонтировать.

— Скажи, мы подумаем, — проговорил Ибрагим. — А пока пусть учится летать на таком самолете.

С этими словами чеченец направился прочь. Переводчик поплелся следом.

Парсек знал, сириец провел в специальном лагере почти два месяца. С утра до вечера его оболванивали сказками о загробной жизни джихадиста, изматывали изнурительными физическими тренировками и учили стрелять. Кроме сорока девственниц на том свете гарантировали и вполне мирские блага. В случае если шахид выполнит поставленную задачу и отправит в ад много неверных, родственникам обещают безбедное существование. И все же что-то подмывало Парсека поговорить с этим человеком.

— Что тебя подвигло уйти в ИГИЛ?

— Вера, — ответил Озбек.

— Врешь, — открыто сказал Парсек. — Ты не готов умереть.

— Ты прав, — Озбек побледнел. — Мне ничего не оставалось делать, как стать смертником.

— Чего так? — Парсек склонил голову набок.

— Я два года воевал на стороне оппозиции, — стал рассказывать Озбек. — Верил, что свержение Асада принесет нам счастливую жизнь. Но на деле оказалось все не так. На тех землях, которые брал под контроль наш отряд, мужчин убивали, женщин делали наложницами, а тех, кто мог хоть что-то делать своими руками, облагали налогами. У меня не было даже жены. Я не такой…

— Зачем ты мне это говоришь? — Парсек напрягся. Озбек говорил с ним так, словно знал, кто он. Что это? Проверка? Или его раскусили?

— Однажды эмир обвинил меня в том, что я прелюбодействовал с чужой женой. Потом на рассвете на площади на моих глазах закопали по грудь какую-то несчастную и забили ее камнями. — Он поежился. — Меня бросили в яму и стали готовить к смерти, но потом кто-то вспомнил, что я летчик.

— Я не понимаю тебя. — Парсек развернулся к выходу, уверенный, что на их диалог уже обратили внимание, но Озбек забежал вперед и преградил ему путь.

— Дослушай меня, — попросил он.

— Хорошо, говори, — Парсек скрестил на груди руки.

— Ты понимаешь, что все это было подстроено?

— Что именно? — Парсек сделал вид, что не понимает.

— Все!

— Чего ты хочешь от меня?

— Почему мне нельзя выполнить приказ на самолете, который я знаю?

Парсек неожиданно понял, чего он хочет на самом деле.

— Хитрец! — заключил он и похлопал Озбека по плечу. — Ты все просчитал верно! Если пассажирский самолет вы захватываете в составе команды, ко всему еще и в воздухе, то на истребителе ты взлетаешь один.