Александр Тамоников - Пропуск с красной печатью

Сердюк вернулся вечером следующего дня – прибыл на такси, не заезжая домой, уставший, с онемелыми от долгого сидения ногами. Полковник поджидал его на служебной квартире. Настроение было приподнятое: в коротком телефонном разговоре Сердюк намекнул, что дело выгорело.

– Утомительная поездка, – признался подполковник, вытягивая ноги в кресле.

– И как там, в логове врага? – поинтересовался Бородко.

– Нормально, – пожал плечами Сердюк. – Как в те времена, когда Москва еще не считалась логовом врага. Неприятный тип этот Суханов. Мысль преследует, Григорий Степанович, – если там все генералы такие, то долго эта страна не продержится, сама себя купит и продаст.

– К сожалению, не все, Остап. Излагай. Каковы впечатления? Не юлит этот кадр? В цене сошлись?

– Думаю, не юлит. Не тот уровень, не тот вопрос, чтобы толкать лажу. Запросил десять миллионов – губа не дура. Я начал торг с пяти. Сошлись на восьми – предельная сумма, которую вы называли. Половину потребовал авансом – мелкими порциями на все счета. Думаю, следует заплатить, чтобы не пакостил. Вторая половина – в случае благополучного разрешения. У меня создалось впечатление, Григорий Степанович, что этот тип собирается свалить. Забрать деньги, объегорить свое начальство – и свалить куда-нибудь в соседнее полушарие.

– Это только мечты, – улыбнулся Бородко, – реальность сложнее. Не свалит, пока не разрешим. А если что, найдем. Второй планеты нет, а эта – маленькая. С оплатой решили. Выяснил про конвой?

– Да. Дата пока неизменна – 17 сентября. Старт с грузом – 9.30 утра. Откуда стартует конвой, ему неизвестно. Состав конвоя – четыре вооруженных офицера. Ни огнеметов, ни гранатометов, только стрелковое оружие. Транспорт – бронированный микроавтобус «Пежо». Семиместный плюс грузовой отсек. Кабина водителя и начальника конвоя – отдельно. Связь – по бортовому телефону. Блоки загружены в контейнер. Схема маршрута – уже на вашей электронной почте, можете ознакомиться. Связь с руководством у всех членов конвоя, так что сообщить о нападении они успеют. Машину с грузом ведут диспетчеры, их несколько человек – в каждом регионе. На схеме маршрута отмечены точки и время их прохождения – плюс-минус четверть часа. На участках дороги со сложным движением конвой может сопровождать ГИБДД.

– Что известно о микроавтобусе? Транспорт не могут заменить?

– Это стандартные автомобили в штате управления для перевозки малых и средних грузов. Не вижу причины, зачем им искать другую машину. Никто не ждет нападения, а «Пежо» оборудован «маяками» и всем необходимым для нужд конвоя. Если все же произойдут накладки, Суханов сообщит.

– Как взять машину с грузом? В чем ее слабые места?

– Слабые места – колеса, места соединения створок дверей – задних и боковых в салоне и вентиляционные устройства на крыше – там обычный чехол с сеткой, явный пробел в работе служб безопасности. Кстати, подобные машины – не изобретение управления по специальным проектам. Машины поставляются в готовом виде. И это тоже их большой минус. Устройство и начинку бронированных микроавтобусов «Пежо» можно найти в Интернете. Поставьте задачу Гальскому – они распишут операцию, не выезжая с Украины. И еще одно. Господин Суханов просил передать – в плане жеста доброй воли, так сказать, – маршрут конвоя проходит через Переславль-Залесский, далее дорогой общего пользования – на Юрьев-Польский, не доезжая до Владимира, сворачивает на Кольчугино, потом на Электрогорск, Орехово-Зуево. В крупные населенные пункты машина заезжать не будет. Дальнейший маршрут, по мнению Суханова, уже не актуален. Идеальное место для засады – за четыре километра до пересечения с дорогой М-7. Проедут Новосельцево, а дальше – протяженный лесной массив, исчерченный лесными дорогами. Справа, в нескольких километрах, – ветка железной дороги и переезд в районе полустанка Ветрово, слева – нетронутые леса. Движение на дороге будет, но не очень интенсивное. Рядом с дорогой можно спрятать машину, куда придется перегружать контейнер, и лесом же уйти. Прочесать эту чащу спецназ не сможет, потребуется армия. Суханов просил передать – дело, конечно, хозяйское, можно подыскать другое место, но лично он использовал бы это. Время, когда конвой будет проходить данный отрезок, – район полудня. Плюс-минус четверть часа.

– Хорошо, Остап Николаевич, разберемся. Спасибо. Пока отдыхай.

Возбужденный полковник связался с майором Гальским, поставил расплывчатую задачу: приготовиться к началу выдвижения. Пока люди могут спать. К обеду завтрашнего дня группа должна находиться у пограничного поста «Закусино» (это Харьковская область). По приказу перейти границу.

Весь остаток вечера полковник сидел в полутемной комнате перед мерцающим монитором, прокладывал на карте маршрут движения конвоя. Маршрут извилистый – по автомагистралям было бы проще. Возможно, в этом есть резон. Секретность, во всяком случае, обеспечивалась. Можно устроить засаду на выезде из Ярославля – здесь ее точно никто не ждет. Можно на финальном отрезке пути – когда все устали и бдительность притуплена. Но надо не оригинально, а надежно. Он всматривался в очертания местности, отмечал близость населенных пунктов, возможности подъезда и быстрого отхода. К востоку от Новосельцева вообще заповедная зона, где еще не вымерли лоси, косули и даже кабаны. Как ни крути, а генерал Суханов, предавший свою Родину, был прав: район за Новосельцевом в плане атаки идеален.

И вдруг до него дошло. Осевшие в России агенты, о которых он вспоминал не далее чем вчера! Окрестности подмосковного Ногинска, за Большим Буньковом, поселок Ключевой, семья Гароцких, которая выдала себя за беженцев. До места предполагаемой засады километров двадцать, и район не перенаселенный. Там можно обустроить базу группы «Оцелот»! У Гароцкого припрятаны оружие, боеприпасы…

Бородко в возбуждении откинулся на спину стула. Семья Гароцких выехала в Россию под видом беженцев больше года назад. Проверку прошли быстро (особо и не проверяли). Ехать в Мурманск отказались, подались в Подмосковье. На окраине поселка 42-летний Геннадий Акимович Гароцкий купил усадьбу в тридцать соток, разобрал, а потом заново собрал здоровый двухэтажный дом, провел электричество, разобрался с водой. Цены в захолустье были бросовые, да и деньги у него имелись – как-никак до войны владел рестораном в Донецке, который потом разграбили и сожгли маргиналы-ополченцы. С началом заварушки семья бежала в Киев, там Геннадия Акимовича и завербовало СБУ. Добрые чекисты компенсировали ущерб за ресторан, за потерянную квартиру, еще и дали жилье в Киеве – с условием отработать четыре года по «распределению» в России. Работа непыльная – жить обычной жизнью, ждать. Геннадий Акимович условия принял – хоть какой-то выход из трудной жизненной ситуации. Семья состояла из трех человек, и никто из них не испытывал нежных чувств к «стране-агрессору». Супруге Ванде Владимировне было 36, сама из Львова, отец еще с конца восьмидесятых ратовал за «самостийность», призывал вешать москалей на всех столбах, состоял в радикальной националистической организации. Ванда Владимировна выросла в папу (он любовно называл ее Бандой Владимировной), и дочку Дину они с Геннадием Акимовичем вырастили с соответствующими убеждениями. Ребенку сейчас в районе шестнадцати, должна в школу ходить. Где там ближайшая школа в Ногинске? В Большом Бунькове? И как ей живется-можется в плотном вражеском окружении?