Сергей Зверев - Тропический рейд

— Тебе и так идет, Наталья Максимовна. Рембо в юбке… нет, в грязном камуфляже, — заявил Свешников. — Сфотографировать бы, да нечем. Глядишь, лет через сто твои потомки перекопают семейный архив, найдут странную фотографию, затылок почешут, пожмут плечами, положат ее обратно, потом спохватятся: «Ба! Да это же знаменитая Наталья Максимовна Андронова, наша прабабушка, о которой нам столько родители рассказывали! И не обманывали ведь. Вон какая суровая и мужественная. Автомат, правда, музейный, да и природа вокруг странная, но все же это она».

Наталья повернулась, нахмурилась, потом вдруг расплылась в улыбке и проговорила:

— А еще скажут такое: «А что это там за горилла усатая на заднем плане? Наверное, так выглядели древние люди? Или это снежный человек перуанского разлива? Чего же тогда прабабушка его не подстрелила?»

Батяня кашлянул, понимая, что такой обмен шуточками может затянуться надолго, и поторопил балаболов:

— Чего встали? Потом будете трепаться!

Через несколько километров майору Лаврову стало ясно, что наводчик вполне жив, по-прежнему идет следом или параллельно. Полицейские никак не отреагировали на ложные следы, горланили уже практически со всех сторон, медленно окружали десантников, стягивались в кольцо вокруг них.

Майор помрачнел. Иного выхода, кроме как переправляться, не оставалось. Но в местных водоемах могла водиться любая тварь вплоть до пираний, и соваться в реку было рискованно. Тем более что в воде десантники будут крайне уязвимы. Полицейские смогут подстрелить их в любой момент.

— Ладно, пора немножко проучить этих копов, — проговорил Батяня, остановился и продолжил: — Если будем и дальше бегать, они в кольцо нас зажмут и мы из него уже не вырвемся.

— Это да, потом уже не дернешься, — сказал Свешников, достал из кармана парочку гранат и огляделся, выбирая место для них. — Останется только руки вверх поднимать.

Виктор без сил привалился к стволу дерева, еле дышал, медленно сполз в грязь, но все же сумел задать вопрос:

— И что же мы теперь делать будем? Сдаваться?

Батяня присел перед ним на корточки, достал из аптечки шприц-тюбик со стимулятором, вколол снадобье в ногу программиста и сказал, пристально глядя ему в глаза:

— Сиди пока тут. Лучше, конечно, ложись от греха. Как только мы прорвем цепь полицейских, сразу же вскакивай и беги за нами. Только не по прямой, а зигзагами. Ты все понял, Виктор?

— Я не смогу бежать.

— Сможешь. Через пару-тройку минут у тебя откроется второе дыхание. Только слишком быстро не лети. Где нам тебя потом искать?

— Хорошо. — Виктор явно не поверил майору, но все же кивнул.

Батяня прикрыл его листьями папоротника и начал готовиться к прорыву.

— Ну что, Владимир, покажешь в действии свои штуковины? — спросил он у Кузнецова.

— А то! Еще как покажу! Все Перу услышит!

Никифоров поежился и проворчал:

— Только не как в Сомали. До сих пор по ночам кошмары снятся.

Батяня кое-что вспомнил, вернулся к притихшему программисту и заявил:

— Виктор, рот держи открытым.

— Зачем?

— Взрывной волной может барабанные перепонки повредить. Надо, чтобы давление было одинаковым с обеих сторон.

— О чем это вы?

Батяня не стал пояснять, отмахнулся и буркнул:

— Потом поймешь.

— Сеньор, вы точно уверены, что русские там?

— На все сто процентов. — Мартинес злорадно ухмыльнулся. — Там они. Вы идете правильно. Прижимайте их к воде. Переправиться они не смогут, речка слишком уж сильно разлилась, да и плавсредств у них нет.

— Будем надеяться, что вы правы, сеньор.

Мартинес испытал желание заорать матом на тупого оператора, но сдержался и довольно спокойно проговорил:

— Я всегда прав.

Он поудобнее устроился на дереве, пропустил под собой цепь полицейских и осуждающе покачал головой. Удивительно, как такие поисковики ориентируются на местности. Глядят только себе под ноги, опасаются лишний раз наступить в грязь, обувь берегут, уроды, чистоплюи чертовы.

Неужели трудно поднять голову и осмотреть ближайшие деревья? В ветвях может спрятаться кто угодно, вплоть до целой дивизии. А они? Смотрят вниз, по сторонам, но наверх ни один не взглянет. Где таких берут? Кто их на свет производит? Неужели они надеются, что Мартинес всю работу будет делать за них?

А если бы он вовремя не среагировал и не отпрыгнул от растяжки? Что тогда? Русские спецназовцы запросто затерялись бы в сельве, и их никто не отследил бы, вот что.

— К берегу их прижимайте! Они там!

Все шло как надо. Полицейские при всей их лени совсем скоро прижмут русских к реке и возьмут в плен. Ну, подстрелят парочку, куда ж без этого, а в остальном все пройдет отлично.

За пару неделек Мартинес поднимет старые связи, даст пару взяток и темной ночкой проникнет в камеру, где держат русских. Разговор с ними будет коротким и закончится жестокой смертью всех этих убийц. Мартинес отлично владеет ножом.

— Ну, видите их?

— Не видим, сеньор.

— Вы глаза-то откройте. Они прямо перед вами должны быть. Деревья осматривайте, любую неровность, берег прошерстите… — Договорить Мартинес не успел.

Земная поверхность содрогнулась от чудовищного взрыва. Мартинеса буквально смело с дерева. Он упал в грязь, на пару жестких веток. Его перекрутило, земля и небо поменялись местами. Сверху свалился автомат и пребольно стукнул по лицу. Посыпались мелкие ветки, сор. Обильно полилась вода.

В голове Мартинеса шумело как при контузии. Он несколько минут ворочался в грязи, потом наконец-то смог встать и действовать более-менее осмысленно.

Тут еще один взрыв вновь бросил его в грязь и едва не лишил сознания. Сквозь грохот барабанов в ушах до слуха Мартинеса донеслись истошные вопли полицейских и беспорядочная автоматная стрельба. Судя по всему, копы со страху палили наугад во всех направлениях.

Можно было не сомневаться в том, что русские спецназовцы сейчас спокойненько уходили в неизвестном направлении. Два таких шикарных взрыва могли устроить только они, больше некому.

Мартинес с трудом пришел в себя. Он пошатывался, ругался и кое-как двинулся прочь от этого проклятого места. Ему надо было немного отлежаться и потом уже думать, как вновь обнаружить русских. Бандит начинал чувствовать по отношению к ним нечто вроде страха, смешанного с уважением.

— Ты всякий раз меня удивляешь, Вован. — Свешников пошатывался, его слух никак не мог восстановиться. — При следующем таком фейерверке я ватные тампоны в уши воткну.

— Не поможет даже шапка-ушанка, — заявил Кузнецов и злорадно ухмыльнулся.

Десантники, люди опытные, при взрывах не особо пострадали. А вот программист получил конкретно. Из его ушей текла кровь, он вообще ничего не слышал. Во время первого взрыва Виктор послушно открыл рот, как ему и было приказано, а вот второй проморгал. Шел теперь с расширенными глазами, мало соображая, и был похож на грязного зомби, который движется только по прямой линии.