Александр Тамоников - Ядовитое жало

– Грася сказала, что я настоящий мужчина, раз ради нее готов даже на такой поступок.

– Проводила тебя, нежно поцеловала?

– Представьте себе, да.

Королев достал сигареты, прикурил, приспособил под пепельницу целлофан, снятый с пачки.

– А как ты думаешь, ждет тебя твоя Грася? Или, может быть, богатый папаша уже нашел ей женишка подостойней?

Корник вздохнул:

– Женишка ей никто не искал, но она – как бы это правильно выразить?.. – не очень ждет. Товарищ звонил мне еще в Грузию и говорил, что Грася вовсю развлекается в ночных клубах, что у нее есть мужчины.

– Неплохо. Представляю, каково тебе было слушать это.

– Нет, вы не можете такое представить.

– Ну почему же? Я ведь тоже любил.

– И все равно не представляете.

– В принципе, мне без разницы твои личные дела.

– Тогда зачем спрашивали?

– Просто хотел понять, что ты за человек.

– И что? Я обычный человек. То, что Грася имеет мужчин, еще ничего не значит.

– Вот как? Хорошенькое дельце. Это у вас так принято?

– Она познала близость. Со мной!.. Молодой женщине нельзя быть без мужчины, это вредит ее здоровью.

– Ну ты даешь, Корник! Значит, пусть спит с кем попало?

– Главное, чтобы дождалась меня.

– Ты на самом деле идиот или прикидываешься?

– Зачем вы оскорбляете меня?

– Это не оскорбление, а диагноз. Ну да ладно. Все равно теперь тебе не видать ни Граси, ни других женщин, ни родного города, ни вообще свободы. – Королев затушил окурок.

Поляк нервно пригладил непослушный ежик волос и проговорил:

– Скажите, пан майор, я как-то могу облегчить свое положение? Ведь я не совершал ни одного из всех тех преступлений, за которые, по вашим словам, могу быть осужден.

– Не совершал? Оружия при себе не имел, границу незаконно не пересекал, в банде не состоял.

– Но я не переносил через границу взрывчатку, сопротивление сотрудникам правоохранительных органов не оказывал.

– Возможно, вот только доказать это будет сложно. Но облегчить свое положение ты можешь искренним раскаянием и сотрудничеством с нами.

– Я готов рассказать вам все, что знаю.

– Это похвально. Тем более сейчас, пока сюда не прибыл один очень строгий старший офицер антитеррористического управления, ненавидящий таких людей, как ты. Он беседовать с тобой, как я, не станет. Прикажет вколоть спецпрепарат, сыворотку правды. Если же твой мозг окажется заблокированным, то он, не задумываясь, отдаст команду пробить блокаду. А это значит, что твой мозг будет подвержен такому воздействию, что после нормально функционировать не сможет. Другими словами, ты превратишься в растение. Таких на суд не выводят. В дурдоме тебя держать за счет российского налогоплательщика тоже не имеет смысла. Проще пристрелить к чертовой матери и отписаться, что оружие было применено в целях самообороны, так как ты во время допроса неожиданно набросился на следователя.

Поляк побледнел.

– И вы сделаете это?

– Я нет, а вот полковник? Понимаешь, у него сын погиб здесь, на Кавказе. Раненым попал в плен к такому, как Дабиров, отморозку. Тот издевался над офицером изощренно и долго, а затем устроил публичную казнь. С живого сына полковника содрали кожу и видео казни отправили отцу. После этого у полковника с боевиками разговор короткий.

– Но я же никому не принес вреда.

– Уже того, что ты был в банде, ему хватит, чтобы отыграться на тебе.

– А вы могли бы как-то защитить меня?

– Я уже назвал условия, при которых ты можешь облегчить свое положение.

– И вы?..

– Все, Корник, мы не на базаре. Есть что сказать, говори.

Поляк задумался, затем произнес:

– К сожалению, я очень мало знаю.

– Отвечай на вопросы.

– Да, пан майор.

– Где банда перешла границу?

Корник всполошился.

– Езус Мария, клянусь, точное место мне неизвестно. Знаю лишь, что шли ущельем и пограничников не встретили.

– Тебя с подельниками Дабиров отправил в лес у Веджи, так?

– Да. Там меня и пленили.

Королев усмехнулся:

– Это мне известно. Куда Дабиров повел основной отряд?

– Не знаю.

– Вот видишь. То ты не знаешь, это не ведаешь. Я не смогу помочь тебе.

– Подождите! Как-то, еще в Грузии, перед самым выездом, я слышал часть разговора Дабирова, его инструктора или советника Гуадзе и еще одного человека, англичанина или американца.

– Почему ты решил, что третьим был англичанин или американец? Разговор велся на английском языке?

– На русском, но тот, третий, говорил с акцентом, который я слышал у американцев, когда они приезжали в лагерь.

– Зачем приезжали?

– Их приезд не касался дел группировки Дабирова. Они смотрели местность, что-то заносили на карту, делали съемку. В Варшаве я слышал, как говорят американцы и англичане. Их сейчас в Польше много.

– Ладно. Так что ты слышал?

– Дабиров говорил, что особенно весело будет в каком-то то ли Тамлаке, то ли Амлаке. А третий, скорей всего, американец, сказал, мол, ты идешь в Россию не веселиться. Потом они упомянули какое-то ущелье, где оборудована запасная база. Название не запомнил, но оканчивается оно на «ран». А после я отошел от их палатки, так как появился мой сменщик.

– Ты был в карауле?

– Да, тогда я еще служил в охране. Нас в тот же день заменили на турок. Почему это было сделано, не знаю. Но думаю, не без участия того же американца.

– Вы от лагеря к границе шли пешком или ехали на машинах?

– Минут двадцать на машинах по серпантину, но что-либо увидеть оказалось невозможно. Кузова были плотно закрыты тентами. Затем, когда вышли на небольшое плато, спешились. Машины ушли обратно. Весь отряд двинулся дальше пешком. После отдыха в лесу у Большого перевала Дабиров вызвал Али, Омана и меня. Кстати, все мы раньше служили в его охране. Он приказал нам следовать в район, где вы нас уже ждали. Интересно, что мы получили задачу, а отряд не готовился к маршу. По крайней мере, ближайшее окружение Дабирова и первая боевая группа.

Королев посмотрел на поляка.

– Ждали технику?

– Очень может быть.

– Сколько вы шли до зеленки, где был устроен фальшивый лагерь?

– Часов пять.

– Как преодолели Большой перевал?

– Мы его не преодолевали, там был проход, по нему перешли.

– Трое? Или кто-то сопровождал вас?

– Трое. Со мной были Али и Оман. Я даже их фамилий не знаю.

– Вместе охраняли тело Дабира, и не знаешь?

– Нет. Мы обращались друг к другу только по именам.

Королев поднялся, достал карту, развернул ее на столе.

– Подойди!

Поляк подчинился.

– Читать карту, надеюсь, тебя научили?

– Да.

– Узнаешь местность?

– Вот роща, где мы несли службу, перевал.

– Большой перевал.

– А вот проход, по которому мы вышли в рощу.

– Лисий проход. Как шли к нему?