Александр Афанасьев - Транзит из ада

– Я был на улице… увидел парня, он стрелял из винтовки в… русских, кажется. Русские открыли ответный огонь, его ранило пулеметной очередью. Я оттащил его в безопасное место, оказал помощь… после чего… повез в больницу.

Среднего роста человек, лет сорока, с аккуратной бородкой, одетый нарочито небрежно и дешево, но с Вашерон Константин [40]на запястье, пронзительно посмотрел на сопровождающего его здоровяка ростом под два метра, что-то сказал на языке, который Керр не понял. Здоровяк принялся оправдываться на том же языке.

Керр воспользовался небольшой передышкой, чтобы оценить ситуацию. Кем бы ни был этот тип, деньги у него явно есть. «Мерседес Майбах», бронированный, похоже. Две машины охраны. Охранники – не просто бандиты, профессионалы. Высоченные, шесть футов минимум, короткие рукава, постоянный поворот головы, стоят правильно – один постоянно рядом, остальные…

Израильтяне! Это израильтяне!

А язык – иврит.

– Как твое имя?

– Карл.

– Американец?

– Англичанин. Бывший солдат…

– А теперь?

– Журналист. Стрингер.

Человек – Керр про себя начал называть его «биг босс» или просто «босс» – оценивающе посмотрел на него.

– Какую работу ты хочешь, работу журналиста или работу солдата? У меня есть и та, и другая…

Надо было принимать решение. И Керр его принял.

– Солдата, сэр. Но меня ищут.

Босс хищно усмехнулся.

– Вон Леший. Твой новый босс. Его тоже ищут. И не в одной стране…

Леший – какой-то худой, смурной, с нездоровым цветом лица – заулыбался так, как заулыбался бы, наверное, вампир, встретивший на ночной дороге беззащитную девушку или подростка…

У Лешего оказалась отдельная машина («Тойота Ленд Крузер») и отдельная охрана – два боевика, в камуфляже, с автоматическим оружием (в Европе автоматы никогда открыто не носили, это было бы уголовное дело даже для охраны) и шевронами, на которых было написано «Батальон «Айдар». Они отъехали от больницы, какое-то время двигались в конвое, потом ушли в сторону.

Офис Лешего, или то, что под этим было принято понимать в здешних условиях, находился в какой-то промзоне. Керра обыскали, причем не только руками, но и детектором подслушивающих устройств, потом оставили в покое под присмотром одного амбала. Кофе, правда, налили. Так он сидел часа два, потом в комнату заглянул Леший и сделал знак – «за мной»…

Пока что Керр уяснил две вещи. Первая – все вооружены винтовками типа М4, что для постсоветского пространства очень нехарактерно. Вторая – приветствуют здесь словами «Слава Украине!», ответ «Героям слава!». Знак, который при этом делают, один в один похож на «римский салют» [41].

В офисе была какая-то движуха, по коридорам бегали люди, с оружием и без, носили ящики, явно не с офисной бумагой. Лешему до этого не было никакого дела.

Кабинет Лешего оказался большим, но запущенным, с дорогим евроремонтом, но при этом грязноватым. Ноутбук на столе, на стене фотографии. На некоторых из них – футболисты или Леший с футболистами, на некоторых – вооруженные люди в форме – и Леший среди них. В углу – черно-красное знамя и плакат: колорадский жук и надпись: «Увидел – убей».

– Присядь… в ногах правды нет.

Керр сделал, что сказали – Леший размашистым жестом повернул к нему ноутбук, на экране была его фотография.

– Похож?

Керр пожал плечами.

– Шпионаж… конкретно ты на хвост репьев нацеплял.

– Что?

– Да ничего. Первый раз шпиона вижу.

– Я не шпион.

– А кто ты?

– Журналист.

– Ага, – скептическим тоном сказал Леший, – это ты моей бабушке расскажи. Расскажи-ка мне еще раз, как ты в Днепре оказался.

Керр начал рассказывать. Он использовал старый прием разведок – говорить надо правду. Если нельзя говорить правду – надо говорить правду, но менять акценты и мотивации. Если нельзя менять акценты и мотивации – надо умалчивать. Керр разыгрывал свои карты, как мог… он понимал, что они не такие уж и плохие. Большая часть его истории поддается проверке, и проверку она пройдет, потому что так все и было. Леший слушал внимательно… возможно, он был не так прост, как казался.

– Значит, ты журналист, и тебе заказали расследование о контрабасе в Украине. Так?

– Не так, – сказал Керр, – я сам себе заказал.

– То есть?

– Я независимый журналист. Сам выбираю тему, о чем писать. Мне показалась интересной тема преступности и контрабанды на Украине – и я пробрался сюда нелегально, с помощью друзей, чтобы написать об этом. Материал, фотографии и видео я предложу ведущим изданиям и телекомпаниям мира. И если он им понравится – они его купят.

– А если нет?

– А если нет, то я зря ездил на Украину.

– В Украину.

– В Украину, – согласился Керр.

– А если они тебя кинут?

– То есть?

– Заберут фотки и не заплатят?

– Так не делается, – терпеливо объяснил Керр, – тогда они потеряют репутацию, и с ними никто не будет сотрудничать. Этот бизнес – как и любой другой – держится на доверии.

Леший снова скептически хмыкнул:

– Ну, хорошо. А как получилось, что тебя теперь обвиняют в шпионаже? Заметь – я не говорю «как ты стал шпионом». Я говорю – «тебя обвиняют в шпионаже»…

Керр вынужден был рассказать и вторую историю – ту, как он пробрался в Чернобыль и свидетелем чему стал. Несмотря на то что он прямо не контактировал с властями Украины в тот раз, он понимал, что, скорее всего, его досье появилось у местных спецслужб именно с того момента. А врать опасно, но еще опаснее – скрывать. Это вызывает подозрения, а в мафии от подозрения до исполнения приговора путь короткий. Он забыл упомянуть только о том, что он купил снайперскую винтовку в Киеве и стрелял из нее в некоего Абдаллу, он же Уильям Гор, британский подданный. Он не упомянул об этом специально. Если они не раскопают, это хорошо. Если раскопают – на этот случай у него был заготовлен второй, еще более правдоподобный вариант легенды…

Леший не торопясь отхлебнул кофе, почмокал.

– Сказать, что я тебе верю… значит соврать. А я врунов не люблю. Мутный ты по жизни. Мутный. Но ты Илью спас. Сына Бориса Львовича. А значит, шеф тебе по жизни должен. Ты вот какую работу любишь, солдатскую или журналистскую?

– Какая есть. С работой нынче… тяжело.

– А если я, скажем… предложу работу. Или сто штук евро сразу, и ты теряешься. Ну?

– Деньги, – моментально среагировал Керр.

Леший снова вампирски заулыбался:

– Хорошая реакция, молодец. Но сто штук, сам понимаешь, заработать надо. Скажем так, я начал доверять тебе чуть больше, чем раньше. Мое тебе предложение. Ты сидишь тихо здесь, за наш счет, пока мы перепроверяем твою историю и решаем, что с тобой делать. Это первое. Второе – ты забываешь обо всем, что видел и слышал, выходишь за ворота и теряешься.