Владимир Першанин - «Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»

Пехотный батальон майора Клычко пока справлялся. Но стрельба приближалась то в одном, то в другом месте. Иногда слышались взрывы ручных гранат, признаки близкого боя, который может вот-вот перейти в рукопашную схватку.

Десантный взвод держал вторую линию обороны и одновременно охранял самоходки от прорыва гранатометчиков и саперов. К машине Карелина подошел командир роты капитан Бобич. Оба закурили, прислушиваясь к стрельбе.

Павел помнил Сашу Бобича, долговязого младшего лейтенанта, начавшего свой боевой путь под Харьковом в марте сорок третьего. Тогда их батарея «сушек» спасла взвод Бобича, а младший лейтенант был поставлен командовать ротой.

Бывший недоучившийся студент, только что закончивший курсы младших лейтенантов, пытался ручным пулеметом отогнать немецкий бронетранспортер, чем сразу заслужил уважение и самоходчиков, и своих бойцов.

Много воды утекло с тех пор. Александр Сергеевич Бобич носил уже четыре звездочки на погонах, имел два ордена и несколько медалей. Скулу пересекал давнишний шрам, след осколка.

– Кажется, отходят фрицы, – сказал Бобич. – Стрельба отдаляется.

– Значит, будем ждать нового обстрела. Начнут снова долбить, пока саперы переправу не восстановят и основные силы сюда не перекинут.

– Упорно немцы дерутся. Я думал, после Курской дуги будут бежать без остановки, – рассуждал капитан. – В газетах трубят, гоним фашистов. А они на Днепре три месяца держались. Помнишь, сколько на переправах людей погибло?

– Помню. Катя Маренкова там погибла.

– Неужели немцы верят еще в свою победу? Удар за ударом получают, а дерутся отчаянно. Взять хоть этого пленного. Чуял смерть, а вел себя нагло, гаденыш.

– Из Белоруссии прямая дорога на Германию. На своей земле они еще сильнее драться будут.

Заряжающий Костя Бурлаков с автоматом наготове следил за лесом, откуда могли появиться немцы. День близился к вечеру. В неподвижном воздухе звенели комары, которые ночью не дадут покоя.

– У, гад, сколько крови высосал, – звонко хлопнул себя по щеке Костя.

А через минуту зазвенела, набирая высоту, первая немецкая мина.

– Всем, кроме механика, в укрытие! – приказал Карелин.

Капитан Бобич спешил к своим десантникам. Экипаж самоходки Карелина укрылся в узкой неглубокой щели, где хлюпала под ногами болотная жижа. Правда, сверху соорудили двойной накат из березовых плах, но выдержат ли они обстрел?

Карелин перебежками проверил три другие самоходки своей батареи. Потерь пока не было. Но мины падали все гуще. Где-то впереди раздался крик раненого бойца, на пригорке горел сушняк.

В придачу к обычным осколочно-фугасным минам немцы пускали зажигательные, начиненные фосфорной начинкой. Сырая почва спасала от пожара, однако ядовитый серый дым заставлял людей вылезать из укрытий.

Падали «прыгающие» мины. Коснувшись земли, срабатывал вышибной заряд, и мины подскакивали вверх, взрывались на высоте человеческого роста, доставая бойцов в укрытиях. Росли потери. В нескольких местах мины угодили в траншеи и узкие защитные щели. Погибли и получили ранения около двадцати человек из пехотного батальона.

Еще одна мина попала в артиллерийский погреб, где хранились ящиков пять снарядов к «сорокапяткам». Большинство зарядов было бронебойным. Взрыв от детонации получился не такой и сильный, но вспыхнувший порох указал цель.

Новая серия мин обрушилась на орудийный расчет, выбив его почти целиком. Прямое попадание вывело из строя противотанковую пушку.

Фосфорная мина взорвалась рядом с самоходкой лейтенанта Зацепина. Пока тушили брезент и сбрасывали с брони комки горящего фосфора, сильно обгорел наводчик.

Все ждали темноты, когда восстановят бревенчатую дорогу и подойдет подмога. Но саперов непрерывно обстреливали. Когда переправа была почти готова, на нее обрушила огонь батарея 150-миллиметровых гаубиц.

В течение сорока минут вновь проложенная дорога была разбита попаданиями тяжелых снарядов. Все это произошло ночью.

Теперь помощи ждать было бесполезно. Справа и слева продолжалась артиллерийская стрельба. Наступление, начатое утром 22 июня (из осторожности названное «разведкой боем»), продолжалось на широком фронте в 400 километров.

На рассвете 23 июня, когда уже была разрушена переправа и отрезанный десант ждал новой атаки, сразу в нескольких местах раздался грохот орудийной канонады. Отрезанный от своих, десант не знал, что после разведки боем началось основное наступление, известное в истории как операция «Багратион».

В ходе успешных наступательных операций к июню 1944 года советскими войсками была освобождена большая часть территории страны. Но оставались оккупированными более 70 процентов Белоруссии, некоторые северные области России, часть Западной Украины, Молдавия, Прибалтика.

В мае сорок четвертого года был подготовлен план операции по освобождению Белоруссии, получивший название «Багратион».

Линия фронта на этом участке проходила по реке Припять, восточнее Витебска, Орши, Могилева, образуя огромный выступ в сторону Москвы, в центре которого уже три года находился в оккупации Минск. Восточный край Белорусского выступа был менее чем в 500 километрах от Москвы. Расстояние очень небольшое и опасное.

Даже в сорок четвертом году после наших побед на Курской дуге, стремительного броска к Днепру, освобождения Киева немецкая авиация продолжала авиационные налеты на Москву. Об этом в средствах массовой информации не сообщалось. Налеты на столицу страны никак не вязались с бодрым тоном газет, где в каждом номере сообщалось об успехах Красной армии.

Большинство самолетов не могло прорваться сквозь сильный зенитный огонь и сбрасывало бомбы на окрестности. Но сам факт говорил об опасной близости врага к столице Советского Союза.

Красная армия в начале сорок четвертого года предприняла несколько попыток оттеснить немецкие войска и срезать Белорусский выступ. Удары оказались неудачными и обернулись большими потерями в людях и технике.

Можно говорить о недостаточной продуманности этих попыток, однако нашим войскам противостояла сильная и опытная группа армий «Центр». Самая мощная из гитлеровских группировок.

В сорок первом году она гигантским катком прошла от западных границ Советского Союза и была остановлена лишь под Москвой. Командующий группы фельдмаршал Эрнст Буш был твердо намерен удержать свои позиции в Белоруссии, а при возможности нанести ответный контрудар.

Если посмотреть на военную карту июня сорок четвертого года, сразу бросается в глаза, что при удачном наступлении Красной армии и освобождении Белоруссии наши части выходят на границу разбухшей, как паук, Германии. А расстояние до Берлина составит немногим более пятисот километров.