Анатолий Сарычев - Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина

Под немецкой шинелью действительно стоял полевой телефон и громко подавал сигналы.

Снова накрыв телефон шинелью, Федоров вернулся к гидрокостюму. Вытащив пробку из маленького пузырька, Федоров начал лить клей на края дыры гидрокостюма. Аккуратно размазав тряпочкой клей по краям разреза и резинового бинта, Федоров остановился и, протянув руку, взял кружку с кофе, решив продолжить завтрак, одновременно поднеся бинокль к глазам. Перед ним, как на экране кино, возник Борисов, который под развесистым кустом снимал гидрокостюм.

Оглянувшись по сторонам, Борисов аккуратно сложил гидрокостюм и положил его под кустом, одновременно вытянув оттуда большой резиновый мешок.

Минута, и водолазное белье из верблюжьей шерсти снято, аккуратно скатано и положено слева от стоящего в одних трусах водолаза.

Переместив взгляд вверх, Федоров увидел брезгливую гримасу на лице водолаза-разведчика Борисова. Невольно сам Федоров втянул носом воздух, одновременно сделав глоток остывшего кофе.

Запах мужского пота, резины, спирта, бензина стойко присутствовал даже в полуоткрытой рубке, по которой посвистывал свежий ветер. Кроме какой-то неприятной сладости и жженого вкуса, Федоров ничего не ощутил и поставил кружку слева от себя, все внимание переключив на Борисова, что-то делавшего на берегу.

Борисов тем временем на берегу вытащил из резинового мешка бутылку с водкой и, скинув трусы, стал наливать в ладони водку и протирать все красное тело, на ветру покрывшееся красными пупырышками.

«Какой умный пошел водолаз-разведчик! Протирает тело не одеколоном, а водкой! Запах резины и верблюжьей шерсти довольно стойкий и совсем непривычный для берега! А водочный запах выветрится минут через пять, как только водка испарится с тела! Надо обязательно взять на заметку!» — мысленно похвалил Борисова Федоров, дав себе зарок провести со своим телом точно такую же операцию.

Борисов тем временем, встряхнув сначала водолазный свитер, потом рейтузы, аккуратно все сложил и сунул в резиновый мешок. Передернув плечами, провел руками по телу, удовлетворенно улыбнулся и быстро надел трусы. Потом последовала немецкая форма, с короткими сапогами, и вот уже под кустом сидел обычный немецкий солдат, смотрящий то вправо, то влево. Прикрыв свои мешки ветками, самозваный немецкий солдат двинулся параллельно дороге, внимательно поглядывая по сторонам.

Присмотревшись, Федоров заметил в ста метрах впереди шлагбаум, около которого стоял с сигаретой худощавый часовой, зевающий во весь рот. По дороге проехал немецкий «БМВ», в коляске которого сидел мотоциклист, выставив правую ногу на крыло.

«Никакой дисциплины у фрицев нет!» — мысленно пожурил Федоров немецкого пулеметчика.

Мотоцикл остановился перед зеленым шлагбаумом, и часовой, забрав документы сначала у водителя, начал внимательно читать солдатскую книжку.

Борисов, притаившись в тридцати метрах от КПП, внимательно наблюдал за происходящим, присев на корточках под кустом.

«Вот это Борисов зря так сидит! Ноги затекут и могут подвести в самый необходимый момент!» — мысленно пожурил водолаза Федоров, продолжая внимательно смотреть в бинокль.

Часовой тем временем, проверив один документ, принялся за второй. Минута, и второй документ был проверен, отдан владельцу, и последовала отмашка рукой.

Шлагбаум поднялся вверх, и мотоцикл проехал под ним, затем рванул по дороге и через секунду исчез из виду.

— Интересно, Борисов по-немецки шпрехает? — негромко сам себя спросил Федоров, кидая взгляд на вновь зазвонивший телефон.

Телефон продолжал противно звонить, постепенно выбивая Федорова из равновесия.

По дороге, которая вела под маскировочную сеть, тем временем показалась двухосная тентованная повозка, запряженная парой каурых лошадей. По морде правой лошади шла белая полоса от ноздрей до небольшой черной челки на лбу животного.

За ездовым видны были зеленые ящики, которыми была доверху набита повозка.

Неожиданно Борисов выскочил на дорогу и стал подпирать плечом высунувшийся из второго сверху ряда ящик.

Подводу часовой не остановил и только внимательно посмотрел на Борисова, плечом поддерживающего ящик. Тем более что уже несколько ящиков сдвинулось в правую сторону. Часовой что-то закричал, широко открывая рот.

«Жалко, что нет сейчас приборов типа бинокля, которые позволяют слышать разговор на таком большом расстоянии! Хотя с моим знанием немецкого языка мне все равно, на каком немецком диалекте вещает часовой на КПП!» — помечтал Федоров, продолжая внимательно наблюдать за часовым у шлагбаума.

Минут тридцать на дороге никого не было. За это время Федоров успел вновь сварить кофе, доесть оставленную покойным немцем кашу, доклеить гидрокостюм и воздушный мешок и с сознанием хорошо выполненного долга снова лечь на надувной матрац, дав себе слово забрать его с собой. Уж больно удобно было лежать на мягком матраце и смотреть в бинокль.

Опять в сторону завода пошли по дороге две повозки, потом проехала легковая машина с тремя офицерами, у которых часовой и не подумал проверять документы. Снова проехали два автомобиля в сторону залива и один мотоцикл-одиночка, и снова часовой не стал останавливать и проверять документы ни у одной из выезжающих транспортных единиц.

Проверив целостность воздушного мешка, склеенного гидрокостюма, Федоров снова вскипятил воду на спиртовке и сыпанул в него горсть чая. Улегшись на надувной матрац, Федоров приложил к глазам бинокль и продолжил наблюдение.

Через час терпение Федорова было вознаграждено. На дороге показалась знакомая повозка, влекомая легко узнаваемыми лошадьми, правая из которых была с отметиной.

Повозка ехала пустая, и ее не стали останавливать на КПП.

Повозка проехала под шлагбаумом, выехала из-под маскировочной сети и через сто метров свернула направо. Сзади из повозки выпрыгнул Борисов и шмыгнул в лес.

Со своего места Федорову хорошо было видно беглеца, который, пробежав метров двести, присел под кустом, чтобы через пять минут показаться снова, уже в гидрокостюме и с ИДА.

Держа в левой руке телефонный провод, а в правой свинцовые калоши, Борисов быстро пошел к воде.

«Пора ставить чай и разогревать тушенку!» — решил Федоров, открывая консервную банку.

Укутав разогретый котелок в кусок шерстяного одеяла, Федоров поставил на спиртовку полную кружку воды и стал нарезать хлеб и колбасу, которую нашел в немецком ранце.

Буквально через пять минут появился Борисов, которому Федоров с ходу начал помогать снимать гидрокостюм.

Едва гидрокостюм был снят, как Борисов сдернул с себя водолазное белье и сразу подставил ладони. Федоров налил в них шнапса, которым Борисов с ходу облил себя.