Александр Тамоников - Возвращение в строй

– Короче, Танька своего не упустила.

– Глупо было бы с такой фигурой и внешностью.

– Наших кого видишь?

– Почти нет. Слышал, Толька Родин от рака умер, а Серега Жданов, который, как и ты, после школы в военное училище подался, а потом почти все время в нем же и преподавал, на охоте погиб.

– Как это?

– А кто знает, Паш? Поговаривали, что случайно друг его за кабана принял и снес голову из двух стволов.

– Да, новости ты мне сообщил «хорошие».

– Так она жизнь такая, Пашка. Кому все, кому ничего. Кто раньше уходит, кто позже. В результате все там, – указал он пальцем на потолок, – будем.

– Это точно. Слушай, Валер, раз у тебя дело процветает, может, и для меня найдешь местечко? По старой дружбе?

– В смысле? – удивился Пузырев. – Ты же служишь, капитан.

– Отслужил я свое, Валера, в запас уволили.

– С чего бы такого молодого? Сейчас вроде прошли времена, когда из армии пачками сваливали.

– Одни времена прошли, другие настали. В общем, не служу я больше. И пенсии нет, и работы.

У Пузырева, кажется, зачесалось все, что могло зачесаться.

– Ты, это, Паш, без обиды. Дело процветает, но вакансий нет. На хреновую зарплату очередь. А я плачу хорошо. Если бы раньше знал, за полгодика, что тебе работа будет нужна, придумал бы что-нибудь.

– Ну, у тебя нет, может, у кого другого есть? Ты же в городе не последний человек, – улыбнулся Кулагин.

– Надо подумать. Так с ходу не скажу. Поговорить кое с кем надо. Ты по профессии кто?

– Специалист широкого профиля, могу директором, могу водителем, могу киллером.

– В смысле, киллером?

– Да пошутил я. Просто стреляю хорошо из всех видов оружия. Научился в свое время.

– Понятно. Но по диплому кто?

– По диплому, Валера, я инженер по эксплуатации и ремонту автомобильной и гусеничной техники.

– Да, специальность более чем «востребованная», особенно касаемо гусеничной техники. И опыта работы на «гражданке» нет, – почесал нос Пузырев.

– Откуда? Зато есть опыт работы с личным составом.

– Вот только на «гражданке» нет никакого личного состава. Слушай, а ты в полицию не хочешь пойти?

– Кем?

– Ну, хотя бы участковым. С умом можно неплохие деньги делать.

– Не возьмут.

– Почему?

– Долго объяснять. Но не возьмут ни в полицию, ни в МЧС, ни даже в УИН.

– Тебя что, выгнали из армии?

– Можно сказать и так.

– А я-то еще подумал, почему ты без пенсии уволился. Сейчас даже старшим лейтенантам при увольнении пенсию назначают и хаты дают, за училищем целый микрорайон для таких уволенных построили.

– Ну, с хатой у меня порядок. Мне работа нужна.

– Это я уже слышал.

– Поможешь?

– Сказал же, поговорю, с кем надо. Ничего не гарантирую, но постараюсь.

– А тебе телохранитель не нужен?

– Нет! Не от кого охранять. Да и лишних денег нет.

– Ясно!

Пузырев вдруг заторопился:

– Мне надо жену встретить, она заканчивает поздно. Паш, может, потом как-нибудь посидим по-хорошему?

– Может, и посидим. А ты изменился, – глядя на него, задумчиво произнес Кулагин.

– Говорил уже, жизнь такая. Не хочешь – изменишься, – усмехнулся одноклассник, вызвал официанта, бросил на стол несколько купюр: – Сдачи не надо.

– Спасибо, Валерий Вячеславович.

– На здоровье, – ответил тот и повернулся к Павлу: – Тебя подвезти?

– Не надо, я в супермаркет шел.

– Он тут недалеко.

– Знаю!

Они вышли на улицу. Ко входу тут же подкатила «Тойота».

– Если что узнаю, Паш, позвоню. Ну, давай, рад был встретиться.

– Взаимно.

Пузырев сел в машину, и внедорожник, взяв с места, скрылся за поворотом к проспекту. Кулагин усмехнулся: позвонит он, куда? Номера телефона не взял. В общем, как был Пузырь, так Пузырем и остался. Ну, и хрен с ним! Но настроение ухудшилось.

Павел зашел в супермаркет, прикупил продуктов, в основном быстрого приготовления и долгого хранения, он не был любителем ходить по магазинам. Подумав, взял и бутылку водки, а на выходе – два блока сигарет. С фирменным пакетом вернулся домой.

Сел на табурет в кухне и задумался.

Вот и еще один день на «гражданке» прошел. А что толку? Завтра надо посмотреть тачку да заняться документами, регистрацией, военным билетом. Если машина на ходу, уже проще. У него была «семерка», купленная с рук еще в 2002 году. Старенькая, таких в городе почти не осталось, но в прошлом году в отпуске он накатал на ней без проблем более двух тысяч километров. «Семерка» стояла в гараже кооператива «Заря», сразу за районным отделом полиции. В отпуске он заплатил взносы за год вперед, так что с этим вопросов к нему не будет, если, конечно, не подняли тарифы, пока он отсутствовал. Тогда придется доплачивать.

Черт! А «гражданка» дороговато обходится. Раньше он об этом как-то не думал. Теперь пришло время не только думать, но зарабатывать деньги на существование. Долг за квартиру тоже наверняка не малый. Его сбережений так надолго не хватит. Надо искать работу. Вопрос, где искать и какую? Но этим он тоже займется завтра, а сейчас…

Капитан спецназа, профессионал по борьбе с терроризмом, отличный стрелок и рукопашник, владеющий всеми видами оружия, в том числе и холодным, способный решать задачи любой сложности, в любых условиях и в любой местности, машинально достал из пакета бутылку водки. Посмотрел на этикетку. «Столичная». И зачем взял? Но понял вдруг, что ему, возможно впервые, захотелось выпить безо всякой причины, одному, в тишине квартиры.

Он открыл бутылку, выставил на стол граненый стакан, пить так уж из нормальной посуды, а не из «наперстков», не на Западе, из пакета достал хлеб и кусок копченой колбасы, наспех сделал бутерброд, поставил на стол пепельницу. Налил стакан, в три глотка выпил двести граммов, не поморщившись. Проглотив бутерброд, прикурил сигарету. А что дальше? Вот так за бутылкой каждый вечер? Ведь его лишили главного – смысла жизни, и сейчас Кулагин начал это отчетливо понимать. Без службы, без войны он – никто. Что для него «гражданка»? Ему бы в отряд, да сразу на боевые. Но… об этом теперь придется забыть и либо менять себя, либо подыхать от водки. Он налил второй стакан. Выпил. Водка начала действовать. Выкурив еще две сигареты и допив бутылку, он переложил купленные продукты в холодильник, прошел в гостиную, сел на диван и раскрыл газету, которую купил в супермаркете. В ней, в частности, был раздел, посвященный поиску и предложению работы.

– Так, – проговорил Павел, облокотившись на спинку дивана, – требуется сварщик, прораб, каменщик, штукатур-маляр, рабочие в строительную компанию, менеджеры продаж.

Дальше шло примерно тоже, и Кулагин вздохнул.

Похоже, люди требуются только на стройку. И так домов понаставили, где только можно и где нельзя, но для кого-то можно. Такое ощущение, что в Переславле как минимум полтора миллиона населения. На самом деле оно не доходило и до семисот тысяч. Для кого тогда квартиры? Или недвижимость как средство вложения денег? Но тогда получается, полгорода не знает, куда девать «бабки». Что-то по соседу, и тех, кого он видел у супермаркета, прогуливавшихся по тротуарам, – сквер тоже был застроен шестнадцатиэтажной «свечкой», – этого не заметно. Ну, да ладно. Он не сварщик, не прораб, не менеджер и даже не штукатур-маляр, хотя этому делу несложно научиться, да вот идти в ученики как-то западло. Боевой офицер – и ученик штукатура…