Александр Тамоников - Ненормальная война

– Спите, Анатолий Петрович? – прошептал журналист.

– Уснешь тут с вами, – проворчал Горчак и сел. – Вы оказались правы, Алексей Денисович, нас стало трое.

Згурский прилип к решетке. Заключенный в камере напротив не шевелился. Он лежал на полу, фактически под нарами, и не подавал признаков жизни. Згурский окликнул его, но никакой реакции на это не последовало.

Прошло еще несколько минут. Згурский всматривался в темноту. У него складывалось такое ощущение, что мужчина даже не дышал. Депутат поднялся, подошел к решетке.

– Он без сознания, Алексей Денисович? Вы видите его?

– Вижу. – Згурский сглотнул. – Не самая лучшая новость, Анатолий Петрович. Судя по всему, я был не прав. Нас по-прежнему двое.

Бывший депутат вздрогнул, попятился от решетки. Ноги его сделались ватными. Он доволокся до нар, плюхнулся на них, сжал виски трясущимися руками.

Полковник СБУ Вишневский плавал в полудреме на заднем сиденье внушительного бронированного джипа. Ему по статусу полагался именно такой, не подверженный воздействию мин, фугасов, крупнокалиберных пуль и прочих удовольствий поражающего характера.

Практика, по счастью, на опыте других показывала, что это чушь. Поражается все, за исключением того, что не участвует в войне и находится глубоко в тылу. Все же под защитой брони важная персона чувствовала себя спокойнее.

Полковник Вишневский был молод для своего звания и должности. Четыре дня назад ему исполнилось сорок. Но внешность он имел вполне соответственную. Не жирный, но крепкий и широкий в кости, не великан, но и не карлик, прямой как фонарный столб, невозмутимый, с чугунной тяжестью в поблескивающих зеленых глазах, всегда холеный, с аккуратной стрижкой и чистыми волосами.

Он не любил костюмы и форму, предпочитал брюки с кофтами, но подбирал их с особой тщательностью, вследствие чего всегда имел представительный и убедительный вид. Еще вчера Вишневский гулял по Крещатику, спал с женой, а накануне – с другой женщиной, жил мирной жизнью. Уже сегодня он бороздил просторы прифронтовой полосы, невольно вспоминая крылатую фразу, придуманную не самыми сознательными элементами: «Везде хорошо, где АТО нет».

Он покосился влево. Капитан Шура Бунич, верный, исполнительный служака, прибывший с ним из Киева в качестве помощника, не дремал. Он настороженно всматривался в пейзажи, мелькающие за окном. Пока в них не было ничего ужасного, типичная украинская буколика с минимумом антропогенных элементов.

Затвор автомата можно было не передергивать. До линии разграничения отсюда километров сорок.

Да и охрана, приданная в Байдаке, внушала спокойствие. Крепкий парень за рулем, такой же рядом. Позади микроавтобус, набитый воинственной, но послушной публикой.

Бунич покосился на начальника и быстро отвел глаза. Этот худощавый невысокий парень отличался феноменальной памятью, интуицией, порой на грани паранойи. Он был предан полковнику со всеми потрохами, за что Вишневский платил ему той же монетой. Исключительная редкость в наше время – иметь под боком преданного человека.

Полковник отвинтил крышку от бутылки с минералкой, всосал в себя половину емкости. Состояние его было мерзким.

– После вчерашнего, пан полковник, нам не до сегодняшнего, – метко выразился Бунич два часа назад.

Но деваться некуда, работа сама себя не сделает. Он прибыл в эту длительную командировку в прифронтовую полосу вовсе не для того, чтобы пьянствовать и отлынивать от работы.

В Байдак они въехали вчера днем на невзрачной иномарке, чтобы не привлекать внимание. До вражеских позиций отсюда было 35 верст. Городок сильно напоминал прифронтовой. Повсюду посты, на каждом углу БТРы, автоматчики, действовал комендантский час.

Дороги в этих местах были ужасные.

– Не приживается у нас асфальт, отвергает его земля, – пошучивал Бунич.

Полковник с поджатыми губами косил по сторонам. Информацией о положении дел на фронте он владел в полном объеме, но одно дело читать ее, другое – видеть собственными глазами.

В Байдак, где раньше располагался крупный металлургический комбинат, вела железнодорожная ветка. Раньше сюда ходили поезда и электрички из Днепропетровска и Днепродзержинска. Теперь пассажирское сообщение было прервано, по рельсам переправлялись только военные грузы.

Практически одновременно с сотрудниками СБУ в город прибыло одно из танковых подразделений полковника Гармаша. Громоздкие Т-64 перекрыли всю центральную улицу. Местные жители смотрели на них со страхом и невольным пиететом.

Полковнику вспомнился известный исторический казус. В Первую мировую войну эти стальные громадины еще только появлялись. Пионером в строительстве была Англия. Их переправляли на фронт судами, эшелонами. Работал режим секретности, технику маскировали чехлами. А чтобы сбить с толку вражеских шпионов, писали на грузе: «Tank». В переводе с английского – «бак», «контейнер», «резервуар». Вроде как нефть перевозили, горючее, химические соединения.

Так и прижилось. Боевые машины стали называть танками. Единственный случай в истории, когда маскировочный термин дал имя новому виду вооружений.

В райотделе СБУ их встречал местный начальник – капитан Тесляк. Грузный, ушастый, угодливый, готовый выполнить любую прихоть приезжих. Еще бы, приказ из Киева был совершенно недвусмысленным. Оказывать содействие под страхом оргвыводов!

Он дрожал, улыбался, суетился, дескать, горе-то какое привалило! С перепуга решил, что прибыли инквизиторы для проверки работы его отдела. Тесляк клялся в верности, уверял, что отдел, не щадя живота своего, двадцать пять часов в сутки стоит на страже территориальной целостности Украины. Мол, его назначил на этот пост сам начальник Донецкого управления генерал-майор Морощук, как самого исполнительного и лояльного работника.

Конечно, трудности есть. Время такое! Ведь сейчас тяжелее, чем в годы Великой… прошу прощения, пан полковник, Второй мировой войны! Если нужно, капитан Тесляк даже на украинский язык может перейти!

Выслушивать этот бред было противно. Повсеместная практика: назначаем верных, а спрашивать хотим как с умных.

Ну а украинский язык в своей работе Борис Евгеньевич Вишневский почти не применял. Он плохо знал его, считал непригодным для работы и, если честно, не любил.

Семь потов с Тесляка сошло, когда он узнал, что инспекторы из Киева прибыли не по его душу. Другой у них интерес в этой местности.

А какой же? У Тесляка забегали глаза, но полковник тут же укоротил его излишнее любопытство.

– Любим хранить секреты, капитан? – спросил он. – Примите дельный совет: лучше всего не знать их. Тогда они и не разлетятся по всему свету. Где обещанные апартаменты? Утром подать бронированный джип, охрану и не лезть не в свое дело, пока я не попрошу вас о содействии!