Александр Тамоников - Путь ярости

Стук в дверь раздался на час раньше – в пять утра. Калитка была открыта, закутанный в накидку человек просочился во двор, замкнул ее за собой. Заспанный Федор Николаевич впустил посетителя в сени, разбудил Паскевича и побрел досыпать.

– Это я, – проворчал майор Крикун, снимая накидку. – Прибыл раньше, извиняться не буду, есть причина. Поднимайте чужеземцев, Вадим.

Они сидели нахохленные, невыспавшиеся, злые, как черти, и угрюмо смотрели, как Крикун с невозмутимым лицом подключает флеш-карту к планшету.

– В Минске должен состояться очередной раунд переговоров так называемой Нормандской четверки, – объявил Крикун. – По определению статуса Донбасса. Европа начинает прогибаться под Россию – формат переговоров расширен, на них ждут представителя террористической организации ЛНР. Итоги раунда непредсказуемы, в Киеве весьма опасаются, что Запад пойдет на серьезные уступки террористам. От луганских бандитов на переговоры должен отправиться депутат парламента ЛНР, председатель комитета по обороне Рогач Михаил Александрович. В этом человеке мы видим серьезную угрозу суверенитету и территориальной целостности Украины. До 2014 года он работал в МИДе, имеет знакомства с западными дипломатами. Ловкий умелец манипулировать фактами и пускать пыль в глаза. В последнее время у него часто берут интервью западные СМИ, в которых он убедительно клеймит украинскую власть. – Крикун открыл папку в планшете, и взорам присутствующих предстал респектабельный на вид господин – лет под сорок, черноволосый, в хорошем костюме, с пытливой усмешкой в глазах. Снимок был сделан на пресс-конференции – он говорил в микрофон, а стена позади него была исписана символикой мятежной республики. Открылись другие фото – с разных ракурсов и даже сзади. В ровно постриженных волосах депутата поблескивала небольшая плешь. – Человек пунктуальный, в работе и в жизни придерживается строгого графика, очень не любит находиться под надзором телохранителей, наивно считая, что на своей земле ему ничто угрожать не может.

– Это хорошо, – задумчиво пробормотал Хардинг. – Продолжайте, майор, вас внимательно слушают.

– Рогач женат вторым браком. С первой женой развелся, сейчас она замужем за бизнесменом, проживает в Чехии с сыном. Во втором браке детей нет. Супруга – Пономаренко Валентина Петровна, 36 лет, является помощником во всех его политических делах, верным соратником и чем-то вроде секретаря. С ее помощью и были сфабрикованы документы, которые Рогач собирается озвучить в Минске. Проживают в Луганске – многоквартирный пятиэтажный дом из разряда элитного жилья, охрана на лестничной площадке, охрана внизу, сопровождение…

Крикун сделал паузу. Остальные молчали. Было видно, что агент пришел не с пустыми руками – пусть говорит.

– На переговоры в Минск Рогач полетит вместе с супругой. Думаю, охрана будет минимальной – два-три человека. Послезавтра, в воскресенье, в 16:30 он вылетает в Минск чартерным рейсом из российского Ростова. В России мы его не достанем. Значит, убрать депутата надо здесь, на Украине. По месту проживания мы его тоже не возьмем, Рогача охраняет российский спецназ. До Ростова он будет добираться вертолетом с вертолетной площадки, расположенной в окрестностях луганского аэропорта. Аэропорт, как вы знаете, разрушен. Он расположен в 20 километрах к югу от города. Но вертолетная площадка действует, обслуживает высокопоставленных лиц, принимает и отправляет грузы, воинские подразделения и тому подобное. Это серьезная база, окруженная двумя кордонами защиты. Если Рогач доберется до базы, то мы его потеряем. Достать в воздухе тоже не сможем. Наша единственная возможность – уничтожить Рогача по пути следования от места проживания до вертолетной базы. Делать это в городе сложно и нерационально. Обратите внимание на карту. – Крикун открыл файл с запечатленной на нем южной частью города. – От аэропорта до начала городской черты – девять километров. Этот участок охраняется патрулями, там негде расположиться с винтовками. Начало города – поселок Видное. Многие дома в нем разрушены, на окраине поселка население минимальное, там практически отсутствует инфраструктура… Обратите внимание на дорогу в аэропорт. – Палец Крикуна застыл в миллиметре от экрана. – Это улица Кожевникова, здесь пустыри, свалки. Дом номер два – фактически крайний. Это полуразрушенный двухэтажный барак. Заселена лишь одна квартира. Проживает некто Харецкий Леонид, опустившийся, пьющий мужчина сорока с небольшим лет. Это родственник моего дальнего знакомого. Когда-то был женат, имел работу, но все потерял. Квартира в ужасном состоянии, смысл жизни – алкоголь. Сдает в утиль какие-то старые вещи, ворует, попрошайничает, на вырученные копейки покупает алкогольный суррогат и напивается до синих соплей.

– До каких соплей? – не понял Янг, слабо знакомый с местными идиоматическими выражениями.

– До синих, – вздохнул Крикун. – Предложение такое, господа. Вас скрытно доставят в этот дом. Найти общий язык с господином Харецким несложно – скажите, что вы прибыли от его любимого троюродного племянника Жени, дайте человеку две бутылки горилки, и он проспит неделю, мешать вам не будет. Гостей у него не бывает, других жителей в бараке нет. Дорога в аэропорт одна, она проходит мимо окон барака. Если сидеть тихо, игнорировать проезжающие патрули…

– Как насчет путей отхода? – спросил Фуллертон.

– Их множество. Большинство окон выбито. Кусты, свалки, овраг. Есть наполовину засыпанный подвал в конце общего коридора.

– Когда поедет депутат? – спросил Хардинг.

– Вылет из Луганска намечен на одиннадцать утра – так он успевает сделать в Ростове свои дела и на рейс до Минска. Значит, в районе десяти утра, или несколько позднее, он будет проезжать по улице Кожевникова. Лучше занять позиции заранее. Выполнение задачи – и сразу отход.

– Состав колонны? – подал голос Джерри.

– Это обычный микроавтобус серого цвета, производство «Ниссан». Номера значения не имеют, они часто меняются. Еще раз повторяю, помпезной охраны не будет. Рогач, жена и два-три автоматчика. Микроавтобус покружит по городу – что положено по мерам безопасности, – но неизбежно появится на улице Кожевникова. О его отправлении вам сообщат. Если что-то изменится – тоже сообщат.

– Машина бронированная? – спросил Хардинг.

– Не думаю, – усмехнулся Крикун. – Рогач не любит эти штучки. Он постоянно ругается с начальником охраны по поводу чрезмерной опеки. Вы профессионалы, господа, – пожал плечами Крикун. – Найдете выход из положения. Не думаю, что в автомобиле бронированные колеса. Рогач всего лишь депутат, а не руководитель бандитского государства. Это служебный автомобиль.