Кирилл Казанцев - Инстинкт победителя

Не подумала она отказать и на его просьбу дать номер ее телефона. Не отказала впоследствии и просто дать. Вот так и завязался их бурный роман.

Самойленко объяснялся ей в любви, нещадно критикуя свою супругу, и день ото дня становился все настойчивее, требуя частых встреч. Галине было сложно улучать свободные часы, но еще сложнее оказалось отказать обаятельному капитану. Она никогда не испытывала такого романтизма и душевного подъема. Михаил всегда скуден на комплименты, никогда не приглашал в ресторан или даже кино, редко улыбался, и вообще, с ним ей было скучно. А тут вдруг такой фейерверк! Букеты, которые она не знала куда девать, золотая цепочка в подарок, что пришлось прятать, и отдаленные от города кафешки, куда он возил ее на собственной иномарке. И как тут не закружиться голове?

Самойленко даже начал вести разговоры о своем разводе с супругой.

– Подумай сама, Галюсик, детей у нас нет и быть с ней не может. Она бесплодна, как пересохший колодец. Видеть ее уже не могу. А тут ты! Даже не думал, что меня могут затронуть такие чувства. Ты словно возродила меня из пепла! А давай поженимся?

Галочку всегда восторгала речь Самойленко, полная пафосных эпитетов, но к такому повороту событий она не была готова.

– Послушай, Валера, я ведь замужем. И у меня двое детей, если ты не забыл и…

– И пусть они станут моими. Да чего тебе сдался этот хмурый прапор?! Брось его. Пойдем со мной. Ты не пожалеешь. Мы ведь просто созданы друг для друга.

И вот тут-то Галина стала приходить в себя, будто вынырнув из комы.

И уже стали раздражать ее эти сумасшедшие, никак не вяжущиеся с мужским образом речи. Он стал казаться ей каким-то клоуном, а не остроумным блистательным офицером. Ей даже думалось порой, что он не совсем психически здоров. И она решила для себя завязать эти отношения. Семья, существование которой уже встало под угрозу, была ей дороже романтики. Да и романтика-то быстро закончилась. Но не тут-то было. Самойленко продолжал донимать Галину телефонными звонками, иногда даже подкарауливал возле школы, когда она приходила за Дашенькой, и все причитал, как он влюблен и как страдает без нее. Но Галина отговаривалась от встреч, ссылаясь на занятость. Она побаивалась отбрить его сразу.

А когда Михаил преподнес ей известие о своем увольнении, а затем подробно рассказал о его причине, ей стало страшно. Не просто так там фигурировала жена Валерия Самойленко! Тем более что через некоторое время она узнала, что Валерий разводится с Ириной Васильевной. Галина поняла, что в некотором роде стала причастной к данной интриге, в которую втянули ее мужа. Своей женской логикой она практически всю ситуацию расценила правильно.

Майору Достоевскому стал неугоден его слишком честный подчиненный, и он решил его убрать. Стукачи и нюхачи майора донесли ему об отношениях Галины и капитана Самойленко. Скорее всего, Достоевский имел разговор с капитаном, приперев его фактами, а тому только и надо было этого. Самойленко, вступив в удачный сговор с Достоевским, решил оклеветать надоевшую ему жену, негласно обвинив ее в связи с Родиным. Таким образом, выгоду поимели оба подонка. Грязью были политы два ни в чем не повинных человека. Достоевский, распустив эти слухи, помог капитану Самойленко при разводе с женой выйти сухим из воды, а для себя просто расчистил поле для нечистоплотной деятельности.

Галина потому и не кинулась разбираться к командиру части. Она прекрасно знала, что муж ни в чем не виноват. Но она чувствовала вину за собой. Начни сейчас искать правду – и сама попадешь, как кур во щи. С того момента она так и не жила спокойно, постоянно ожидая, что рано или поздно все откроется. И что тогда с ней сделает муж? Но шло время, с Самойленко, как ей тогда казалось, она окончательно порвала, высказав свое мнение о его, мягко сказать, поступке, и все стало тихо. Михаил устроился на работу. С военной жизнью было покончено. Галина немного успокоилась. Но когда сегодня он коротко брякнул в трубку, что встретил какого-то однополчанина, она напряглась.

Так и есть, теперь он все знает, и вот он надвигается на нее неверной походкой. Галина закричала, проснулись дети и тоже вышли в коридор. Увидев в таком состоянии отца, Даша взвизгнула и заплакала. Алексей же, как настоящий мужчина, двинулся на него, отгораживая женщин. Михаил немного пришел в себя и остановился.

– Ты чего? – уставился он на сына.

– Папа, иди спать, – тоном, не терпящим возражений, сказал парень. – Давай я тебе помогу.

– Уйди с дороги. Я сам, – буркнул Михаил и побрел в спальню.

Там, в чем был, он ничком рухнул на постель и тут же захрапел. Галина успокоила дочь и ушла спать в детскую. Ей, разумеется, не спалось в эту ночь. Она думала. Думала, какую тактику ей избрать при завтрашнем разговоре с мужем. И кроме как нападение, ничего в голову не приходило. Она непременно скажет утром, что ее так же оклеветали, как и его. Они ведь сволочи. С них станется.

Михаил проснулся в шесть утра от дикой головной боли и сухости во рту. Для него это было необычное ощущение. Перевернувшись на спину, он сначала вообще не понял, где находится. За окном было по-зимнему темно, жены рядом не оказалось, а тишина в квартире зловеще звенела в ушах. Еле поднявшись, он побрел на кухню и стал жадно пить прямо из носика эмалированного чайника. В голове снова все поплыло, и он пошарил в ящике, где лежали лекарства, в поисках анальгина. Под руку попался цитрамон, и он, отсчитав сразу четыре таблетки, сначала разжевал их, морщась от кислоты, а затем снова выпил воды. Посидев немного на табурете, почувствовал себя значительно лучше, и память стала возвращаться в его воспаленный мозг.

Но лучше бы этого не было. Михаил снова стал переживать тот момент, когда Сашка Салов открыл ему глаза на действительность. Сначала Родин просто не хотел в это верить, но тот привел ему такие доводы, что не поверить было невозможно. Все сходилось. Данное известие просто вышибло его из колеи. Как так? Мужики, офицеры, бойцы занимались такими дворцовыми интригами, что Мария Медичи просто ребенок по сравнению с ними. Это не укладывалось в голове. И Галочка! Его дорогая женушка, мать двоих детей оказалась обыкновенной шлюхой! И пусть не так он ее любил, как Наденьку, но тут свихнуться можно при таком раскладе. И водка, затаренная в холодильнике Салова, пришлась кстати. Сначала Михаил хотел немедленно пойти и набить морду Самойленко, потом хотел порешить Достоевского, но Сашка, пытаясь его успокоить, сказал, что прежде всего виновата жена. «Сучка не захочет, кобель не вскочит. При чем тут капитан? Он, конечно, мразь, но понять мужика можно. Твоя Галина – баба в соку», – урезонивал он Родина, уже вовсю жалея, что развязал язык. Не хватало, чтобы тот в тюрягу угодил. А ведь Михаилу стоит только кулаком махнуть, и от головы Самойленко, а уж тем более майора одни крошки останутся. И он накачивал его алкоголем все больше и больше, дабы у Родина не осталось сил на глупости. Потом вызвал такси и проводил товарища до самого подъезда, убедившись, что тот уже не то чтобы куда идти, а и говорить почти не может. Но этого Михаил уже не помнил. Вообще, надо сказать, что события того вечера он помнил фрагментарно. Лишь самое главное. Факт измены жены и необыкновенная низость офицеров его бывшего полка. И сейчас, потрясываясь от озноба, он пытался сообразить, каким образом попал домой и где сейчас Галина.