Александр Тамоников - Война не по правилам

Скоробогатов подал команду бойцам выйти из укрытия и проверить, не осталось ли из банды раненых. Сам же подошел к Мирзади. Тот корчился от боли в окружении трупов своих ближайших соратников. Майор достал болевую аптечку, ввел Мирзади промедол. Боль отступила, и главарь с ненавистью посмотрел на командира российского спецназа:

— Сволочи, обманули. Мы же договаривались.

— Это ты сволочь, Абдулла. И я с тобой ни о чем не договаривался. Я вообще с такими, как ты, не договариваюсь.

— Добей меня, если ты воин.

— Нет, Абдулла, смерть — слишком легкое наказание для тебя. Ты полетишь со мной в Россию и там сгниешь в одиночной камере тюрьмы особого назначения. За все преступления, которые совершил здесь и которые были совершены по твоему приказу у нас.

— Вы все еще пожалеете!

— Не думаю.

Майор подозвал прапорщика Гусева:

— Смотри за ним, Витя. И смотри внимательно. Раненый шакал опаснее волка.

— Если что, немного помять этого шакала разрешите?

— Ну если немного.

К Скоробогатову подозвали бывшего генерала Глобина:

— Ну что, мразь, отбегался? Тридцать лет назад тебя не посадили, посадят сейчас и очень надолго. А ты, наверное, мечтал о спокойной обеспеченной старости где-нибудь на островах? Скажи, тебе пацаны, которых ты обрек на смерть, по ночам хоть иногда не снятся.

— Я ни в чем не виноват.

— Это скажешь следователю. — И ударом в челюсть Скоробогатов сбил предателя с ног.

Пошли доклады, что вся банда уничтожена.

В сопровождении бойцов подошли спасенные заложники.

— Майор, — сказал, волнуясь, Гарин, — как вам это удалось?

— У вас, Анатолий Владимирович, своя работа, у нас своя.

— А откуда… хотя о чем это я? Спасибо.

— Не за что. Скоро домой полетим.

— Да, домой. Это хорошо, это замечательно!

Скоробогатов вызвал связиста.

Старший лейтенант Муров подошел с подготовленной к работе спутниковой станцией:

— Товарищ майор?..

Договорить он не успел, его прервал крик Басова:

— Командир! С востока подходит отряд всадников.

— Заложников в укрытие, к бою! — отдал приказ командир группы.

Но Басов снова крикнул:

— Командир, головной всадник поднял белый флаг.

— Уж не хатуиты ли это?

Отряд остановился, вперед выехал всего один человек с белым полотенцем и, приблизившись к бойцам, представился. Говорил всадник на пушту, и Скоробогатов его хорошо понимал.

— Я — Бани Ардан.

— Очень приятно, вождь племени хату.

— Вам известно о нас?

— Немного. Что хочешь, Бани?

Афганец кивнул на Мирзади:

— Отдайте мне этого шакала и уходите.

— Но он и нам нужен, вождь!

— Мы мирные люди, мы не хотим войны. Но мы — гордый народ и обид не прощаем. Мирзади выставил нас бандитами, поэтому я поклялся перед всем племенем, что накажу и его, и банду, что в наших одеждах убивала и похищала врачей. Ты — офицер и должен понять меня. А я должен выполнить клятву. Я не хотел бы, чтобы из-за продажного шакала Мирзади мы поссорились, но я вынужден буду отдать приказ отбить его.

— Я тоже не хочу воевать с хату. Подожди. — Майор повернулся к Мурову: — Связь мне с Центром!

Старший лейтенант передал трубку командиру группы.

— Товарищ генерал? Майор Скоробогатов.

— Ну что, Рома?

— Задача выполнена. Банда уничтожена, заложники освобождены, у нас потерь нет, Мирзади ранен, Глобин пленен.

— Прекрасно. Вызывай «вертушку» и уходи оттуда.

— Не все так просто, Александр Михайлович.

— В чем проблема, майор? — Слышно было, как напрягся голос генерала.

— Да тут ребята из племени хату объявились. Отряд всадников, человек сорок во главе с Бани Арданом. Последний просит отдать Мирзади, так как поклялся наказать его. Мы, конечно, можем отказать, но тогда не избежать боя с хатуитами, а мне, честно говоря, не хотелось бы драться с ними. Они не враги. Мирные, но гордые горцы.

— Отдай Мирзади, черт с ним. В принципе он нам особо и не нужен. Вторая группа совместно со спецами Таджикистана утром разбила банду Анзура Баржона. Сам Баржон взят «тепленьким» в постели. Сейчас дает подробные показания по местам хранения взрывчатки и планам Абдуллы, касающимся террористических актов в Москве. Думаю, ничего нового Абдулла не скажет, а хату разберутся с ним. Отдавай и возвращайся.

— Понял, до связи, товарищ генерал.

Скоробогатов передал связисту трубку, затем взглянул на Ардана и улыбнулся:

— Уважая гордый народ хату, в Москве принято решение передать вам Абдуллу Мирзади.

Главарь террористической организации закричал:

— Нет! Не отдавайте, я буду вам полезен. Все что угодно, только не хату. Прошу, умоляю, майор! У меня много денег. Я много знаю!

— И почему бандиты всегда предлагают деньги? — скривился Скоробогатов.

— Потому, — ответил Ардан, — что они для них заменяют все!

— Да, наверное, так и есть. Что ж, забирай Мирзади!

Ардан подал знак, и к нему прискакали трое всадников. Он что-то обрывисто приказал им, и воины племени хату схватили Мирзади, забросили, как куль, на одного из коней и снова отошли к отряду.

Ардан протянул Скоробогатову руку:

— Русские — настоящие и благородные воины. Мы всегда останемся друзьями.

— Мы тоже уважаем вас, горные воины, — пожал вождю руку майор.

— Счастливого возвращения домой.

— И вам того же.

Отряд племени хату как быстро появился, так быстро и ушел.

Скоробогатов кивнул Мурову:

— Вызывай Лаприна. И наших из пещер.

— Все, Рома? — подошел к нему Белов.

— Все!

— Как-то легко прошла операция.

— А ты как хотел, чтобы бой затянулся, «вертушка» не могла подойти, и нам пришлось бы тащить на себе заложников, раненых, отрываясь от преследования по перевалам и ущельям, рискуя каждую секунду словить пулю?

— Нет, конечно, но все равно как-то уж буднично. Постреляли немного, подорвали, и все дела. Будто не на боевом выходе в Афгане, а в учебном центре.

— Ну извини, ничего другого предложить не могу.

Офицеры рассмеялись.

Спустя полчаса «Ми-8» капитана Лаприна шел над низкими облаками, обходя торчащие из них заснеженные вершины, к Термезу. Группа выполнила задачу и возвращалась домой. И никто не чувствовал себя героем, никто не ждал наград. Спецназ просто летел домой, сделав свою работу. Летел к родным и близким, как возвращаются домой обычные люди после трудового дня.