Александр Тамоников - Рельсовая война

«Ленд Ровер» въехал во двор особняка через двадцать минут, в 21–38. Шепель, припарковав внедорожник рядом с «Тойотой», вышел из машины. Осмотрелся:

— Не нравится мне здесь, Сань!

— Мне тоже, но от нас ничего не зависит. Я имею в виду выбор места временной дислокации.

— Уж лучше в гостинице поселились бы. Все веселее. А то здесь как на кладбище, только крестов нет, один склеп двухэтажный.

С опозданием, в 22–10, подъехал и «Фольксваген». Тимохин спросил у Кима:

— Почему задержался, Леня?

— Гаишники на въездном посту остановили, — объяснил капитан. — Проверка документов.

— Надеюсь, ты не засветил удостоверение?

— В этом не было никакой необходимости. Только время потерял. А где, если не секрет, Самойлов?

Тимохин кивнул на коттедж:

— В доме. Проверяет здание. И довольно долго.

— В темноте?

— Действительно, ни одно окно не светится. Что за черт? А ну-ка отошли за машины.

Офицеры собрались было выполнить распоряжение командира группы, как из дома вышел старший лейтенант Самойлов. Доложил:

— Домик еще тот, товарищ полковник, в 4 этажа.

— Какие четыре, если здание двухэтажное?

— Это не считая подвала и чердака. В подвале три помещения. В одном камера, в другом холодильники и шкафы, полные жратвой, а вот третье под кодовым замком. Код из 6 цифр. Попробовал открыть, не получилось. На первом и втором этаже комнаты. Внизу кухня, столовая, кабинет, комната для совещаний, туалет, душевая, наверху три спальни. Все помещения меблированы по высшему разряду, модная новая мебель, современная аппаратура. На чердаке спортзал с различными тренажерами. Есть даже ринг. Дом не прослушивается.

— И как ты рассмотрел все в темноте? — спросил Тимохин.

Самойлов улыбнулся:

— Я знал, что вы спросите про это. Но я включал свет, и сейчас он горит во всем доме.

— Да? Отсюда не видно.

— Верно. Потому, что стекла в окнах особые. Внутри хоть сварочные работы проводи, снаружи ничего не будет заметно.

— Что же это за стекла такие? — удивился Шепель:

— О, это нечто. Мы изучали подобный тип стекол, но на практике встретил их только здесь. Принцип хамелеона, только двойного усиленного эффекта направленного фокусирования.

— А по-русски объяснить можешь?

— Короче, из дома видно все, с улицы ничего. Ни днем, ни ночью, ни при включенном электричестве, ни при выключенном. И еще, эти стекла бронированные. Выдерживают выстрел ствола 7, 62 миллиметра с расстояния в десять метров.

— Крепкие стеклышки!

— Прочные.

— А провода на столбах болтаются. Сильный ветер подует, и замкнут к чертовой матери. Тогда будет везде темно. И без этих чудо-стекол.

Самойлов вновь улыбнулся:

— Не все так просто! Провода, что подходят к дому по столбам, обесточены, выведены на щит и заглушены. Основное энергопитание особняка осуществляется через подземный кабель. Он входит в трансформатор, что стоит в подвале, где холодильники, и от него разводка идет уже по всему дому.

— Странный объект! На хрена такой и здесь?

— Это не наше дело! — сказал Тимохин и обратился к Самойлову.

— А телефоны, Сережа, тут работают?

— Так точно. Я проверял. Связь устойчивая.

— Понятно. Значит, так, сейчас все в дом, Самойлову ворота на запор. Смотрим, что в холодильнике, и готовим ужин. Старший по стряпне — мой заместитель по данной группе, майор Шепель. Как старший по званию. Затем быстро распределяем комнаты, приводим себя в порядок и в 01–00 собираемся в кабинете для совещаний. Обсудим оперативно план действий на завтра и на отдых. Вопросов не принимаю, вперед в дом. Самойлов, твоя комната в кабинете!

— Понял.

— И прихвати с собой, пожалуйста, мою сумку, мне еще надо переговорить с Феофановым.

— Без проблем.

Самойлов закрыл ворота, подхватил сумку Тимохина и провел Шепеля с Кимом в здание. Александр набрал номер начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Феофанов ответил немедленно:

— Вечер добрый, Сан Саныч, слушаю тебя!

— Мы на месте, Сергей Леонидович! Самойлов осмотрел особняк. Прослушки нет. Вообще-то мрачное местечко. Обнаружено помещение с оружием, боеприпасами и спецсредствами. Вход закодирован. Кодовый замок.

— Понял. Запоминай код и порядок его применения.

— Слушаю.

— Набираешь код — 294365. Услышишь щелчок. Переходишь к ручке. Ее окружает набор цифр от 0 до 12. Сначала выдвигаешь ручку на себя, поворачиваешь вправо, затем обратно возвращаешь в исходное положение, затем поворот налево. Второй щелчок. После чего ставишь стрелку на ручку напротив цифры «0» и поворачиваешь на цифру «6». После третьего щелчка ларец и откроется. Запомнил?

— Нет.

— Я, признаться, тоже. Читаю по инструкции, полученной с Лубянки.

Феофанов три раза повторил код и порядок открытия входа в арсенал. И только после этого Тимохин доложил, что все запомнил. Спросил:

— Почему здесь все так сложно, Сергей Леонидович? Это какой-то особой важности объект?

— Да нет, Саша, объект учебный. Там проходят практику курсанты Академии ФСБ, которых готовят для работы за «бугром».

— Понятно.

— Завтра ты должен начать поиск. А я должен знать, что ты намерен предпринимать. Ежедневно. Завтра доклад Крымову с утра, затем каждый вечер с 21–00 до 22–00. Это понятно?

— Так точно. Крымов будет дублировать доклад вам?

— Мы тут с ним разберемся. А ты разберись в Черенске!

Тимохин отключил телефон и прошел в коттедж, где в столовой офицеры накрывали стол, приготовив быстрый горячий ужин. Благо все необходимое для этого в мрачном доме было с избытком.

Черенск, 30 июня, понедельник

Розин проснулся в 06–00. Осторожно, стараясь не разбудить Зойку, хотел встать, но не тут-то было. Владелица и продавщица местного магазина, у которой ночевал Иван Петрович, обхватила его пухлыми руками, прижавшись к нему крупной, горячей грудью:

— Ты куда, дорогой? Решил по-тихому уйти? Не получится, у меня с утра самое сильное желание…

Розин, поднявшись, взглянул на голое, полное тело продавщицы:

— А ты хороша, Зойка! Ничего не скажешь. Есть за что подержаться и что помять.

Розин навалился на женщину, и тут же небольшая спальня заполнилась ее приглушенными стонами, скрипом двуспальной кровати. Утром Зойка оказалась более активной. Прошло не меньше часа, прежде чем она отвалилась от Розина — потная, изможденная, но довольная:

— Хорошо-то как!

— Ну, Зойка, ну мастерица. — сказал Иван Петрович. — Уж скольких я баб перепробовал, но ни с кем так здорово еще не было.

Женщина самодовольно усмехнулась:

— Для тебя все что угодно. Ты еще не знаешь, на что я способна.

— Надеюсь, узнаю.

— Конечно. Постепенно.

— И каждый раз даря подарки…

— Не без этого. Духи ты классные принес. А еще что подаришь?