Александр Тамоников - Рельсовая война

Среда, 2 июля

День начался с замены наблюдателей. Самойлова сменил старший лейтенант Анатолий Шустов, Колданова — майор Макаров. На слежение за Лунций отправился заместитель Тимохина, майор Гарин. И прошел этот день спокойно, без сюрпризов. Обстановка изменилась к вечеру, когда к реке выехал Розин. На противоположном берегу его уже ждали майор Шепель и отдохнувший старший лейтенант Самойлов с дистанционным прослушивающим устройством. Как только «семерка» Розина встала за кустами высокого правого берега, Шепель вызвал на связь Тимохина:

— Командир! Клиент прибыл на реку.

— Что делает? — спросил Александр:

— Достал из багажника чехол с удилищем, раскладной стул, закрыл машину и спустился к воде. Сейчас разматывает удочку.

— Ты сказал удочку. Она у него одна?

— А на хрена ему несколько, если он приехал не за рыбой, которую в этой реке, по словам Локтева, давно никто не ловит. Зато с его места должен хорошо быть виден мост.

— Вы-то сами замаскировались?

— Обижаешь, начальник…

— Ладно. На реке людей много?

— На том берегу, где обосновался Розин, никого — по крайней мере, в поле нашего зрения, на этом ближе к городу отдыхает какая-то компания, человек шесть; среди них двое детей.

— Каково расстояние от места, где устроился Розин, до моста?

— Метров двести, не больше. Так, клиент забросил удочку, сел на стул, закурил.

— Следите за ним внимательно. Прослушка настроена?

— Само собой.

— Как будут новости, сразу же свяжись со мной!

— Есть, связаться с вами, товарищ полковник.

По докладам Макарова и Гарина, Кубаев еще находился в офисе, Миледи одна отдыхала в своей съемной квартире. Ни с кем по телефону не общалась, ни с кем в контакт не вступала.

Затишье продолжалось до 23–30. Именно в это время Тимохина вызвал Шепель:

— Командир, у нас изменение в обстановке.

— Что происходит?

— Господин Розин, так и не поймав ничего, свернул удочку и, видимо, решил прогуляться перед сном.

— Что значит прогуляться?

— В 23–35 Розин пошел по берегу в сторону моста. Медленно, как бы прогуливаясь.

— А ты?

— А что я? Естественно, двинулся параллельным курсом, только по тропе, что проходит вдоль кустарниковых зарослей.

— Самойлов с тобой?

— Нет. Ему-то чего дергаться?

— А если Розин решит с кем-то переговорить по телефону или радиостанции?

— Серега заверил, что его аппаратура зафиксирует переговоры Розина, даже если тот перейдет через насыпь. Он лучевую антенну на иву бросил, сказал, этого достаточно. Ну, а если что, то у меня с собой «Пробой».

— Ясно! Смотри, чтобы Розин не засек вас.

— Ты уж совсем опускаешь нас, командир! — произнес недовольно Шепель.

— Я предупреждаю. Вполне возможно, от ваших действий в дальнейшем будет зависеть исход всей антитеррористической операции. Надеюсь, это ты понимаешь?

— Понимаю, все понимаю. И давай, Сань, отбой, а то посажу к чертовой матери аккумуляторы.

Шепель отключил телефон, сунул его в карман куртки. Пройдя метров пятьдесят, остановился. Чтобы удобнее было следить за Розиным, пропустил того вперед. Розин все так же, прогулочным шагом, постоянно озираясь по сторонам, продвигался к мосту, не подозревая, что находится под пристальным вниманием офицеров одной из самых мощных российских антитеррористических спецслужб. Он шел, соблюдая повышенные меры предосторожности, к границе когда-то охраняемой территории вокруг моста. Колючая проволока бывших заграждений была большей частью порвана, и Розин беспрепятственно подошел к наземной, бетонной опоре моста. Обошел ее, посмотрел вверх, отошел назад, поднялся по насыпи к путям. Встал у первого пролета, закурил. Шепель, применяя прибор ночного видения, внимательно следил за ним. А Розин, выкурив сигарету, бросил окурок в реку и направился обратно. На этот раз шел он гораздо быстрее, не осматривая местность.

Шепелю тоже пришлось прибавить ходу, но так, чтобы не выдать своего присутствия. Впрочем, офицеры боевых групп спецназа умели передвигаться бесшумно. Он вышел на позицию наблюдения одновременно с Розиным, который, подойдя к месту рыбалки, присел на стул. Идти в машину спать он не собирался. Ждал чего-то? А может, кого-то?

Ситуация прояснилась в 01–10, когда на сотовом телефоне Розина сработал сигнал вызова, и сигнал этот был хорошо слышен в ночной тиши. Самойлов включил записывающее устройство, Шепель надел наушники системы «Пробой-1».

— Да? — отозвался Розин.

Аппаратура спецназовцев фиксировала не только речь Розина, но и его собеседника.

— Как дела, Иван Петрович?

— Твоими молитвами, Вели.

— Много рыбы поймал?

— Одну! Золотую.

— Теперь ломаешь голову, какие желания загадать?

— У меня единственное желание: пойти спать. А завтра быстрее уехать отсюда.

— Успеешь. Ты ходил к мосту?

— Недавно вернулся. Доложить результаты осмотра?

— Мне не надо, доложишь Вампиру.

— Он что, будет звонить?

— Наверное. Ты мне вот что, Иван Петрович, скажи: на реке есть посторонние люди?

— Ниже по течению, на противоположном берегу, у костра сидит компания. Костер виден хорошо, люди — плохо.

— А когда ходил к мосту, ничего подозрительного не заметил?

— Нет.

— Хоп! Отдыхай. Домой поедешь только после команды. Понял?

— Чьей команды, гражданин начальник?

— Узнаешь! Спокойной ночи.

Розин отключил телефон, поднялся к машине и скрылся в салоне.

— Записывающее устройство вырубать? — спросил Шепеля Самойлов.

— Это ты у меня спрашиваешь? Кто из нас главный по прослушке? Ты давай продолжай наблюдение, а я свяжусь с Тимохиным.

Шепель отошел за кусты, набрал номер телефона командира группы:

— Клиент после осмотра моста разговаривал с неким Вели, — сообщил он. — Кубаевым, наверное.

— Да, с Кубаевым. Макаров уже доложил о переговорах. Мы оказались правы, цель террористов — мост. Или состав, который пойдет по нему.

— И связь Розина с Вампиром подтверждается.

— Продолжайте наблюдение. Самое интересное, думаю, ждет нас на рассвете.

— Считаешь, что на связь с Розиным выйдет Вампир?

— Должен выйти!

Шепель, отключив телефон, потянулся. Перекурил, вернулся на позицию. Прилег рядом с Самойловым:

— Так, Серега! Обоим нам пялить глаза на «семерку» козла Розина глупо, поэтому поступаем следующим образом: до трех часов клиента пасешь ты, с трех и до рассвета за ним смотрю я. Хоть полтора-два часа поспим. Кто знает, какую вводную нам подкинет Тимохин поутру.

— Согласен.

— В общем, я на боковую. Ровно в три поднимешь меня. Или раньше, если обстановка изменится.

— Давай, отдыхай.

Шепель, накрывшись легкой курткой — ночью на реке было довольно прохладно, — тут же уснул крепким сном.