Сергей Зверев - Тельняшка – наш бронежилет

Но и это занятие не расслабило его. Он обвел глазами свой кабинет, стараясь зацепиться взглядом за что-то, что могло бы отвлечь его внимание. Но все вокруг было знакомо до боли. И поэтому, возможно, он еще острее почувствовал тревогу.

Ситуация, и это опытный Маккейн ощущал кожей, резко осложнилась, начала выходить из-под контроля.

Главный вопрос — где находится Ланкастер? Почему он не выходит на связь в условленное время?

— Сэр, — снова из потайной двери появился помощник, — к вам на прием просится наш агент Горничная. Требует срочной встречи.

После этих слов помощник передал в руки Маккейна записку.

Маккейн взял записку, прочитал написанные от руки слова:

«ЛАНКАСТЕР ПОХИЩЕН ФАТИМА».

— Пропустите агента, — сказал Маккейн, который сейчас был на грани сердечного приступа.

Услышав приказание, помощник тут же исчез за дверью. Там он отдал приказание охранникам пропустить женщину в кабинет Маккейна.

Через минуту в кабинете Маккейна появилась растерянная и испуганная Фатима. Как правило, Фатима встречалась только с помощником, через него она получала деньги, ему же она и сообщала о поведении Ланкастера. Маккейна Фатима видела первый раз.

Наверное, она и на этот раз не увидела бы Маккейна, но умный сообразительный помощник понял, что шефу нужно самому разобраться в сложной ситуации.

Сбивчиво, заикаясь от испуга и волнения, Фатима рассказала все, что видела возле гостиницы: о пленении Ланкастера, о живом и невредимом Газифе.

Маккейн и помощник, выслушав Фатиму, чуть не остолбенели. Все становилось с ног на голову…

— Фатима, — сказал Маккейн спокойным голосом. О том, что Маккейн взволнован, мог догадаться только помощник. Для Фатимы Маккейн был само спокойствие и вежливость. — Мы тебе очень благодарны за предоставленную нам информацию. Я думаю, что мы тебя хорошо отблагодарим не только деньгами, но и найдем приличную легкую работу, которую ты заслуживаешь… А сейчас, дорогая Фатима, ты посиди в приемной. Мы тебя вызовем. Возможно, ты нам поможешь в одном важном деле. Возможно, без твоей помощи мы никак не сможем обойтись… — Маккейн хорошо разбирался в психологии человека, он хорошо знал по опыту, что главное — похвалить человека, показать ему, что без его помощи никак не обойтись, еще во время сбивчивого рассказа Фатимы Маккейн уже прикинул схему дальнейших действий. И сейчас нужно было посоветоваться с помощником о реализации новых планов.

— Слушаюсь, — Фатима задом начала пятиться к высокой двери и, не сводя взгляда с Маккейна и помощника, открыла все тем же миниатюрным задом дверь и тут же скрылась за ней.

После небольшого раздумья Батяня принял решение:

— Калмыков! Сейчас спустишься в трюм. Ознакомишься с обстановкой и тут же подашь нам сигнал. Если все в порядке, если там и в самом деле находится команда сухогруза, постучишь по трубе вот так…

Батяня выбил пальцами по трубе знакомую всем мелодию детской песенки: «Старый барабанщик крепко спал… Он проснулся, встрепенулся…»

— Есть, товарищ Лавров!

Калмыков исчез в длинном коридоре, освещая себе дорогу фонариком. Покачивающийся на полу огонек вскоре исчез. Вероятнее всего, Калмыков или выключил его, или спустился по лестнице на второй подпалубный этаж — в трюм, откуда слышалось загадочное постукивание…

Потянулось томительное ожидание. Как обычно бывает в таких случаях, всем казалось, что прошло уже полчаса, а может, и более… Хотя на самом деле прошло минут пять, не более…

Наконец в трубе раздался прерывистый перестук — песня веселого неунывающего барабанщика.

Молча Батяня пошел в ту сторону, где только что исчез Калмыков. Группа бойцов потянулась за ним. Вместе с ним шел тот загадочный человек, который недавно отравленный газом вывалился из бокового входа и у которого были окровавленные пальцы. Батяня догадался, что этого человека с окровавленными пальцами пытали пираты. Но расспрашивать незнакомца сейчас было некогда.

В трюме, в углу, сидели измученные матросы.

Капитан сухогруза был ранен — на его лице возле правого виска была запекшаяся кровь.

— Били? — на всякий случай спросил Батяня у капитана.

Капитан не стал долго объясняться, лишь кивнул головой. Медик тут же стал перевязывать рану на голове капитана.

— Что с остальными?

— Помощник… У него сердечный приступ. Умер на наших глазах.

Капитан кивнул, и все посмотрели в ту сторону, куда он кивнул. В углу трюма на полу лежало неподвижное тело, укрытое куском брезента.

Медленно, не дожидаясь лишних расспросов, капитан стал говорить. Иногда он замолкал, давая возможность врачу забинтовать рану на голове:

— Они прикинулись потерпевшими бедствие… Резиновая лодка… Машут руками, просят о чем-то, галдят, как цыгане. Они совершенно не были похожи на пиратов. Мы решили, что это нелегалы, которые сейчас в Европу валом валят. Решили спасти их… Сами бросили им лестницу… И здесь все началось… Под лохмотьями у них были спрятаны автоматы. Наши родные «калашниковы»… Продаем их всякой швали на свои же головы… Пошла пальба. Пошел мордобой… А чем мы могли ответить? Потом, сами видите, заперли нас в трюм, заварили дверь, чтобы не сторожить. И здесь уже от пережитого у первого помощника случился сердечный приступ. Сердечник был. А тут еще жара. Давление за сто восемьдесят зашкаливало…

Капитан замолчал.

— Как думаете, почему они не потребовали выкуп? Почему в эфир не вышли? Да и вообще, зачем все это: ваше заточение, минирование сухогруза?.. Что, им деньги не нужны? — спросил Батяня.

— Не знаю, — ответил капитан.

И здесь все молча посмотрели на незнакомца — на его испуганное лицо, на его окровавленные пальцы. Все поняли: он также пострадавший… Как поняли и то, что только он сейчас может прояснить ситуацию.

К удивлению присутствующих, незнакомец заговорил на русском языке. Не совсем чисто, а так, как говорят иностранцы… Но смысл, главное, смысл был ясен.

— Я — простой ученый. Я занимаюсь по программе Торота. Это всем известный меценат. Он создал фонд помощи африканскому населению. Мы изучаем малярийные эпидемии. И вот теперь я — обычный заложник. Меня взяли прямо в гостинице, избили до потери сознания. Завязали глаза и увезли сюда. Когда сняли повязку с глаз, я увидел, что нахожусь здесь. Они спрашивали у меня, где деньги. Но у меня нет денег. Мне не верили. Меня избивали. Вот, вы сами видите мои пальцы. Потом мне удалось сбежать. Вот что они со мной сделали… — незнакомец все время показывал свои окровавленные пальцы как доказательство правдивости своего рассказа.

Всем и без этого доказательства было ясно, что незнакомца пытали. Судя по его испуганному лицу, по искореженным пальцам, пытали крепко…