Сергей Зверев - Предельная глубина

Илья Макаров, разбуженный спустя три минуты после известия о задымлении в БЧ-1, сразу же принял единственно правильное решение: людей немедленно эвакуировать, переборки задраить, перекрыть систему вентиляции, чтобы дым не втянуло в соседние отсеки, запустить химическую систему пожаротушения и немедленно всплыть.

— Продуть балласт. Машина — полные обороты. Всем по местам стоять, всплытие! — скомандовал он и помчался в носовую часть, натягивая на ходу ПДУ — портативное дыхательное устройство, напоминающее гибрид противогаза и гигантской фляги.

Огромный пологий трап, ведущий от центрального поста к отсекам, командир проскочил в считаные секунды. Пробегая БЧ, он успел выслушать рапорты вахтенного, старшего смены главной энергетической установки и командира пожарного дивизиона.

— Торпеды не на боевом взводе? — лихорадочно прикидывал Морской Волк.

— Нет. Но может случиться всякое, — нервно поморщился старпом. — Неровен час, повыгорает отсек, рванет — мало не покажется…

Со слов вахтенного, пожарный дивизион уже работал в БЧ-1. Переборки, как и положено, были задраены наглухо. Полузадохнувшихся от дыма торпедистов тащили в медсанчасть. Со слов командира отсека, пожар вроде бы начался из-за короткого замыкания в проводке; на старых, отслуживших свой век «бомбовозах» подобное случается нередко.

Командир пожарного дивизиона по внутренней связи доложил, что с возгоранием должны справиться быстро, так что химическую противопожарку запускать пока не стоит.

И когда командир уже почти успокоился, произошло самое страшное… За переборкой рвануло, будто бы рядом по курсу взорвалась глубинная бомба. Корпус завибрировал, стрелки приборов дернулись в конвульсии. Электричество замигало, погасло, однако спустя несколько секунд все же заработало вновь.

Морской Волк сразу все понял. Видимо, кто-то из противопожарников случайно задел клапан ВВД, воздуха высокого давления. Такие устройства предусмотрены во всех отсеках для создания противодавления, если внезапно прорвется забортная вода. Напор сжатого воздуха, словно кислородный баллон, подсоединенный к газовой горелке, раздул пламя. Можно было не сомневаться — пожарный дивизион погиб мгновенно, ведь в торпедном отсеке сейчас полыхало, как в мартеновской печи. Если огонь подберется к торпедам — всей команде можно заказывать панихиду. Последствия гибели атомного «бомбовоза» с баллистическими ракетами и вовсе были непредсказуемы.

Тем временем лодка, набирая скорость, всплыла. Словно кнут, стеганула по ушам сирена, а это означало, что аварийная защита сама отключила парогенераторы. Начальник ГЭУ по межотсечной связи доложил, что реактор только что заглушили и тепловой взрыв теперь исключен. Однако легче от всего этого не стало: в торпедном по-прежнему бушевал пожар. Отключить воздушную магистраль не представлялось возможным — она была разгерметизирована. Счет пошел на секунды. Нужен был доброволец, согласный напялить термозащитный скафандр и шагнуть в адское пламя, чтобы немедленно отстрелить торпеды из аппаратов…

— Я пойду, — скупо молвил Макаров. — Вы молодые, у вас семьи, а я — один.

— Там давление в пять-шесть атмосфер, — осторожно напомнил старпом. — И температура где-то под триста. Шансы выжить — один из ста. Больше двух, максимум трех минут никто не продержится, даже ты, Георгич…

— Я пойду, — упрямо повторил командир. — Иначе каюк всем. И не только тут, на «железе»… Фреон запустите в отсеки. Ничего, прорвемся. Бывало и хуже.

«Когда?» — хотел спросить старпом, но не стал этого делать.

Он пошел бы и сам, но командир решил, и его решение некому было отменить.

Теперь предстояло срочно эвакуировать людей из второго отсека, задраить переборки между вторым и третьим, запустить химический пламегаситель, и только после этого командир в защитном термоскафандре мог ступить в преисподнюю.

Старпом и вахтенный, перейдя в третий, встали у задраенной переборки и прикипели глазами к часам. Секундная стрелка двигалась издевательски медленно. И лишь когда она пошла на третий круг, лодка сотряслась от торпедного залпа…

Макаров не помнил, как он оказался на ракетной палубе. Он лежал на спине, глядя в небо, и наглое утреннее солнце, слепившее глаза, невольно напоминало ему о недавнем пожаре. Серые волны ритмично били о борт субмарины. Жемчужная облачная пелена молочно светилась на горизонте. Слева от головы командира чернел покореженный огнем шлем термоскафандра с ошметками гофрированных шлангов.

Первой мыслью было: как я сюда попал? Однако ее тут же заглушила вторая: а почему у родного «железа» небольшой дифферент на нос?

— Товарищ командир, торпедный отсек полузатоплен, — словно угадав его мысль, отрапортовал старпом.

— Штурман! — чужим сиплым голосом скомандовал Макаров.

— Так точно!

— Местоположение. Кто на румбе?

— Мы вблизи территориальных вод Норвегии. Полчаса назад передали аварийный сигнал в КП Северного флота. Обещали прислать помощь… Часа через четыре будут, если ничего не произойдет.

Взглянув на рукав своего огнезащитного скафандра, Морской Волк механически отметил, что серебристое покрытие черно от копоти. Сверхпрочная термоткань растрескалась от перегрева, как пересушенная земля. И только теперь командир «бомбовоза» почувствовал чудовищный жар и страшную ломоту во всем теле.

— Метеосводка? — запекшимися губами прошептал командир.

— В ближайшее время волнения не ожидается, можно идти в надводном. К нам направили дизельную подлодку и спасательное судно. Обещали взять на буксир.

И тут откуда-то сверху и сбоку донеслось едва уловимое акустическое колебание, быстро оформившееся во все нарастающий стрекот вертолетного двигателя. Спустя несколько минут над терпящим бедствие «бомбовозом» завис вертолет с опознавательными знаками береговой охраны Норвегии.

Радиосвязь установили быстро: встревоженные норвежцы интересовались, нужна ли помощь.

— Илья Георгиевич, может, вас действительно вертолетом доставить в госпиталь? — предложил вахтенный. — Тут до Нарвика всего ничего…

— Своих дождемся… — на исходе сил прошептал командир и словно провалился в черную бездонную яму…

ЧП на атомном ракетоносце «К-513» не вызвало такого резонанса, как авария «Курска»: погибших — всего семеро из пожарного дивизиона, лодка спасена и благополучно отбуксирована в Северодвинск, международные журналюги ничего не узнали… Субмарину срочно списали, семьям погибших дали давно обещанные квартиры, а норвежцам вежливо ответили: мол, что вы, никаких аварий не было, обычные плановые учения по восстановлению живучести, спасибо за предложенную помощь. Однако теперь следовало срочно найти и показательно покарать виновных. Лучшей же кандидатурой в козлы отпущения, по мнению сухопутных штабных моряков, был командир «К-513» капитан второго ранга Илья Георгиевич Макаров. Ни его геройство при пожаре, ни грамотные действия, ни почтенный возраст атомохода в расчет не брались: мол, ты командир, тебе за все и отвечать.