Сергей Зверев - Идущие напролом

— Если это так, то зачем? — У Демона возникло чувство, что Монах знает ответ, и он решил попытаться его направить, пока на ощупь, в нужное русло: — Что тебя заставило так подумать?

— Его с утра как будто подменили, — ответил Монах.

— Мне помнится, что ты и раньше считал, что он не в себе, — напомнил Демон.

— Сегодня все гораздо серьезнее, — стоял на своем Монах. — Мне кажется, он чем-то напуган.

— Погоди! — остановил его Демон и нахмурился. — Угрюмов должен был идти на пенсию?

— Ему ее отложили в связи с командировкой, — подтвердил Монах.

— А в чем его обязанности здесь заключаются? — допытывался Демон.

— Да ни в чем, — задумчиво проговорил Монах и неопределенно передернул плечами. — За дисциплиной следит.

— А раньше он в Уганде был?

— Говорит, это третья командировка.

— Ночью к нему могли прийти гости? — продолжал расспрашивать Демон.

— Исключено, — категорично заявил Монах. — Охрана не пропустит.

— Тогда, выходит, ему позвонили, — сделал вывод Демон. — И чем-то напугали.

— Я слышал, что утром он с кем-то очень громко говорил по телефону, — признался Монах и отвел глаза в сторону. — Здесь стены как бумага.

— Так, — протянул Демон. — Колись!

— Я слов не мог разобрать…

— Не верю! — не дал ему договорить Демон. — Отбрось свою порядочность. У тебя друг и боевой товарищ похищен.

— Хорошо, — сдался Монах. — Кое-что слышал. Он оправдывался, что не виноват в похищении Олега.

— И ты молчал! — вспылил Демон.

— Я… Что? — Монах захлопал глазами.

— Одного слова Угрюмова тебе должно было быть достаточным, чтобы понять, что случилось с Мозжериным! — негодовал Демон. — Не виноват в похищении! — передразнил он. — Так вот где копать надо…

— Надо же, — пробормотал Монах. — Я как-то не придал значения…

— Странно, — не обращая внимания на Монаха, проговорил Демон. — Перед кем он оправдывался?

— Понятия не имею.

Последнее Монах сказал с облегчением, что не ускользнуло от внимания Демона, следившего во время любого разговора за поведением и внешностью человека. Это наводило на мысль, что Монаху больше нечего добавить. Но и того, что он рассказал, достаточно, чтобы превратиться в очередную ниточку клубка, распутывая который, они найдут подполковника.

— Хорошо, — пробормотал Демон, переваривая рассказ Монаха. — О нашем разговоре никому.

— Дела, — под впечатлением услышанного протянул Лекарь и скрылся в душе, однако вскоре появился вновь: — Воды нет.

— Кто бы сомневался, — усмехнулся Демон. — Поэтому здесь сначала идут и смотрят, есть вода или нет, а потом раздеваются.

— Теперь буду знать.

Демон взял трубку спутникового телефона.

— Что-то случилось? — с ходу спросил Федосов.

— Мне нужно знать, кто за последние двенадцать часов общался с Угрюмовым по телефону.

— Что-то нарыл? — оживился Федосов.

— Возможно, — уклончиво ответил Демон, размышляя, стоит или нет докладывать генералу о последних результатах работы.

Федосов позвонил спустя полчаса.

— На номер Угрюмова был сделан единственный звонок с телефона жены Мозжерина, — сказал он.

— Странно, — пробормотал Демон.

— Что?

— Чем она могла его напугать?

— Все очень просто, — стал объяснять Федосов. — Я приказал заодно сделать распечатку всех входящих на ее телефон. За полчаса до того, как звонить ему, ей позвонили из Уганды.

— Неужели она причастна к похищению собственного мужа? — не поверил собственным мыслям Демон.

— Не торопись делать выводы, — предостерег Федосов. — Сейчас идет обработка данных. Возможно, скоро получим место, откуда произведен звонок.

— А получится?

— Даже не сомневайся, — заверил его Федосов.

Демон спросил просто так. Скорее подспудно пытаясь поторопить шефа. С увеличением террористических угроз у спецслужб появилось множество новых технологий и способов противодействия им. Теперь отследить разговоры не составляет труда.

Олег чувствовал, как на него со всего размаху рухнул человек, и даже услышал хруст собственных костей. Потом его перевернули на живот и стали связывать за спиной руки. Он повернул голову и увидел ноги обступивших его людей. Все, кроме одного, были обуты в армейские ботинки. Лишь Коссу был босиком. Олег смотрел на грязные брюки, огромные, похожие на грязные клубни картофеля пальцы с остатками толстых ногтей и не мог поверить, что все кончено. Неожиданно до сознания стал доходить смысл слов говорившего над головой человека.

— Ты хорошо потрудился, Коссу, — хвалили пигмея на хорошем английском. — Поэтому телефон можешь оставить себе.

— Ка-лаш-ни-ков хочу.

— Зачем тебе? — удивился кто-то. — Он громко стреляет. Джунгли любят тишину.

— Тогда дай денег.

— Дам, — заверил голос. — Десять долларов устроит?

— Конечно! — обрадовался пигмей.

Олег вскрикнул от боли в заломленных за спину руках. Двое амбалов подхватили его и поставили на ноги.

— Ну что, клоун, набегался? — Сазон заглянул ему в глаза и провел ладонью по небритому подбородку.

— Значит, вы все подстроили? — заранее зная ответ, с досадой спросил Олег.

— А ты думал! — Сазон самодовольно улыбнулся. — Я лично наблюдал в ночной прибор за тем, как ты бегал по джунглям.

— Значит, и нападение на деревню было инсценировано? — догадался он.

— Зачем его инсценировать? В каждом мужчине живет охотник! — повеселел Сазон и посмотрел на громил, которые держали с двух сторон Олега: — Верно говорю, парни?

— Он, наверное, не знал, — хохотнул тот, что справа.

— Мы воспользовались случаем и поупражнялись в стрельбе, — стал рассказывать Сазон. — Я трех обезьян подстрелил…

— Обезьяны — это… — Олег не договорил.

— Ее жители, — подтвердил его догадку Сазон. — А зачем еще в Африку ездить? На слонов смотреть? Так их в любом зоопарке валом. Так что совместили приятное с полезным, и душу отвели, и тебе язык развязали.

— Неужели ради денег можно целую деревню?.. — Олег снова не договорил. Он никак не мог поверить в произошедшее. Перед глазами встали ребятишки и женщины, которые вышли к ним.

— Можно, — между тем подтвердил Сазон. — Ради таких денег можно все.

— А тот угандиец, который был убит в хижине?

— Я думал, ты уже о нем забыл, — удивленно проговорил Сазон. — Зачем он тебе?

Олег не знал, зачем он спросил. Ведь Сазон ясно дал понять, деревня стала декорацией, а жившие в ней люди расходным материалом к ней. Осознание причастности к этому буквально раздавило его. Он не мог поверить, что все это происходило с ним.

«А ведь именно я виноват в том, что это случилось!» — неожиданно ужаснулся он.

— Через проделанные в стенах щели мои люди наблюдали за твоей возней, — разоткровенничался Сазон. — Я знал, что ты забрал автомат угандийца и спрятал его под нары.