Александр Афанасьев - Жизнь длиною в обойму

Со стороны лагеря донесся шорох, я моментально прицелился туда…

Черт, Абаль…

Женщина не может без общения. Ей надо или поговорить, или…

Может, отодрать ее, чтобы успокоилась…

– Алекс?

– Тихо…

…

– Идите спать. Вам тут делать нечего.

– Можно, я тут посижу.

– Черт с вами, сидите. Только тихо…

Она устроилась рядом, на земле – как кошка. Просто удивительно, насколько женщины хорошо умеют искать свой уголок и вписываться в него.

– Алекс…

– Я же сказал – тихо! Молчать.

– Я сказала вам неправду. Про Сану Ахмед.

Почему я не удивлен…

– Она агент спецслужбы?

– Нет… Просто… это я ее завербовала. И отправила сюда. Она даже не знала про маячки. Но это не всё…

Абаль помолчала и добавила:

– Мы с Саной были не просто друзьями. Мы собирались пожениться…

Мда-а-а-а…

Мы с Тамарой ходим парой.

Лесбиянки мы с Тамарой…

В общем-то – ничего особенно ужасного в этом нет, живя в Швеции, я и не такое повидал. Слышали последнюю новость? Активисты шведских гей-организаций предложили за свой счет установить по берегу плакаты с надписями «Швеция. Страна, толерантная к геям с 1949 года». Это для русских моряков с проплывающих подлодок. Не знаю, то ли они их отпугнуть так решили, то ли это завуалированное приглашение… [16]

Говорят, что в Скандинавии среди молодежи гомосексуалист каждый четвертый, а в крупных городах – каждый третий. Интересно, какое будущее может быть у общества, полного извращенцев…

– Я знаю, что в России к этому очень плохо относятся, но…

– Дело не в России, Абаль. Дело в том, что ты отправила в западню своего любимого человека. И теперь тебе с этим жить.

Абаль горько усмехнулась.

– Спасибо за понимание.

– Пожалуйста. За пониманием – в церковь. Я не отпускаю грехи.

– Я не знаю…

– Тихо!

– Что?

Вместо ответа я прижал Абаль к земле.

Послышалось или нет?

Нет, не послышалось. Тот же звук.

Я положил винтовку на бревно, надвинул камуфляжную сеть и прицелился. С предохранителя она уже давно была снята и патрон дослан в патронник – лязгать ночью идиотов нет.

Сначала на тропе появился головной дозор. Пять человек, два пулемета Калашникова – с двумя пулеметами они могут принять бой с усиленным отделением. Потом, через какое-то время, пошли остальные. Идут по двое, удаление – в пределах видимости, некоторые несут пулеметы и снайперские винтовки, некоторые – минометы.

Пятьдесят… шестьдесят… семьдесят…

Я не мог даже вымолвить ни слова – не исключено, что кто-то из тех, на тропе, одет в специальные наушники, усиливающие звук, соответствующий человеческому голосу и отсекающий посторонние шумы. Только слово скажи – и хана.

Под сотню уже…

Ага… все – кажется…

Прошли.

Кто это такие, на хрен?

Я начал вспоминать. Албанцев утихомирили еще в две тысячи первом. После Косово они попытались взять еще одну область Южной Сербии, точнее, три области – Прешево, Медведжи и Буяновац, но по ним те же силы НАТО, что помогали месяцем раньше в Косово, отработали с вертолетов «Апач». Они все поняли и удовольствовались тем, что есть, – тем более что США пришлось приложить немало сил, чтобы хоть как-то легализовать Косово. Многие, в том числе Россия, Косово как государство не признали. Но проблема в том, что в Сербии действительно есть южные районы, которые населены преимущественно мусульманами или в которых есть значительное количество мусульман. Есть даже сербы, принявшие ислам, а если сербы принимают ислам – то принимают радикальный его вариант. Как после Косова живется мусульманам на территории Сербии, рассказывать не надо, думаю, и сами понимаете. Албанцы тоже выезжали и в Ливию, и в Сирию, познали практический ислам. В Ливии – я это точно знаю – были албанские наемники, в основном снайперы. Они были дешевы и ближе всего к зоне конфликта. На стороне Каддафи были хорватские, итальянские, сербские наемники, а на стороне боевиков – египетские, катарские и албанские…

А сейчас время такое, что каждый норовит выложить карты на стол. Потому что почувствовали кровь. Мир после начала девяностых был для многих несправедлив, но то, что он был сытный, многие стали жить лучше, – с этим смирились. А после 2008 года, кризиса из которого так толком и не вышли, – тарелки опустели. И многие решили, что дальше с несправедливостью мириться нельзя…

Утром я собрал всех перед выходом.

– Значит, так, слушать меня. Ночью… по тропе прошла группа. Человек сто, не меньше. Не контрабандисты, боевики.

…

– Расклад отныне такой – в голове идут двое, внимание на пределе. Если нарветесь – сразу руки в ноги. Даже лучше не стрелять – просто валите. Нас по рации предупредите – уже на ходу. И чем быстрее – тем лучше.

Почему не стрелять? Потому что, если группа идет к какой-то своей цели, у нее должен быть командир, должен быть приказ прибыть куда-то. И если не было стрельбы, если нет ни убитых, ни раненых – смысл им останавливаться и отряжать поисковые группы, чтобы ловить нас в лесу? Никакого смысла.

– В случае если нас разгонят – координаты точки встречи записывайте…

Тех, кто прошел перед нами, мы так и не встретили…

– Ты уверена, что это здесь?

Абаль кивнула.

– Уверена.

Мы стояли в лесу, в густом кустарнике. На экране навигатора, видимо, доделанного, с дополнительными функциями – мерцала черная точка…

Я прокрутил пальцем у плеча – общий сбор…

– Значит, так. Лагерь дальше по тропе, в долине. Что там – мы не знаем. Выдвигаемся на разведку, дальше по обстоятельствам. Ясно?

Все кивнули.

– Значит, так. На разведку идем я и Студент. Посмотрим, что там, и отметим позиции. Судя по спутниковым снимкам – это что-то вроде палаточного лагеря. До двадцати боевиков, до пяти единиц техники, легковые и грузовые автомобили. Если все срастается – ночью атакуем.

…

– Студент, выбираешь позицию и уже с нее не уходишь. Дождешься ночи, будешь наблюдать. Я подбираю позицию для Трактора и мечу ее. Дальше – сделаю несколько снимков и возвращаюсь. Остальные – ждут вот здесь, в этой точке. Ни во что не влезают, только если край. Постоянно на приеме, слушаете волну.

– Есть.

– Трактор за старшего.

– Есть.

Я легонько хлопнул в ладоши.

– Все, побежали…

Спецоперации – на самом деле очень стремная тема…

Когда идет война, ты, по крайней мере, понимаешь, что рядом свои. Сильнее мы или слабее – но рядом свои. Спецоперация проходит на чужой территории, и если ты облажаешься, то против тебя будут все. Вся королевская конница и вся королевская рать, с танками, самолетами, вертолетами и беспилотниками. Это только в фильмах одиночка легко забарывает государство. В реальности шансы очень невелики. Просто потому, что в тебя стреляют все, и рано или поздно – по закону математической вероятности – кто-то да попадет.