Александр Афанасьев - Битвы волков

– Визуальный контакт! – заорал вертолетчик. – Вижу цель! Две машины, горят!

Дальнейшие действия вертолетной пары были хорошо отработаны. Американские вертолеты плохо подходили для совместных рейдов с «Ми-24», да и дорого это было для небезразмерного грузинского военного бюджета. Не было у них и блоков «НУРС», как на «Ми-8». Зато у них были отдельные места для пулеметчиков и два пулемета «ПКМ» польского производства, переделанных для стрельбы с вертолета. Американская доктрина использования вертолетов гласила, что каждый вертолет должен быть защищен пулеметным огнем с бортов. А Грузия приняла американскую доктрину.

Один из вертолетов поднялся выше, почти на предел своих возможностей, и встал на позицию прикрытия. Второй устремился к горному склону, где было подходящее место для зависания.

– Тридцать секунд!

– Тридцать секунд! Веревки!

Высаживаться с «Блэк Хока» было, конечно, удобнее, чем с «Ми-8». Две широченные сдвижные двери по обе стороны десантного отсека. В нужный момент грузинские мобильные пехотинцы сбросили тросы и соскользнули вниз.

– Десант на земле!

Вертолет пошел вверх, освобождая место второму.

– Занять позицию прикрытия! – командовал Ткебучава. – Доложить по секторам!

– Восток чисто!

– Запад чисто!

– Досмотровую группу к машинам! Опасаться мин!

Над головой уже грохотал второй вертолет, высаживая вторую группу…

– Господин генерал. – Ткебучава докладывал непосредственно в Тбилиси, это был первый случай, когда его доклад принимал лично начальник штаба сухопутных сил. – На месте обнаружены две машины, сильно обгоревшие, со следами огневого поражения из стрелкового оружия и «РПГ». Обнаружено пять трупов, они сильно обгорели, визуальная идентификация затруднительна. Нападавших было девять человек, со стрелковым оружием и «РПГ», после боя они отступили в восточном направлении. Потерь среди них, судя по всему, нет – на их позициях нет ни крови, ни пакетов, ни следов волочения, ничего. Оружие российское. Старший лейтенант Ткебучава доклад закончил.

– Принято, – зарокотал бас генерала. – Вы нашли американца? У него должен был быть жетон и документы на имя Карлайла, по буквам К-А-Р-Л-А-Й-Л.

– Отрицательно, господин генерал, такого жетона нет.

– Вы уверены, лейтенант?

– Так точно, господин генерал!

Генерал замолчал, лейтенант даже подумал, что связь отключилась. Но тут он заговорил вновь.

– Лейтенант, вы на связи?

– Так точно.

– Лейтенант, судя по вашему докладу, русские захватили и, возможно, живым американского военного советника. Мы зафиксировали активность средств связи в районе Тушети и предполагаем, что это спецназ. Они сейчас движутся к границе, если они смогут пересечь границу, для каждого грузина это будет позором. Вы знаете наши традиции гостеприимства – хозяин должен защищать гостя до последнего.

– Так точно, господин генерал.

– От того, сумеем ли мы вернуть американца, зависит многое в дальнейшей судьбе нашей страны. Поэтому я приказываю вам – сейчас же выступайте по следу русских. Если обнаружите, вы должны сковать их боем, запросить помощи и продержаться до подхода подкреплений. Как поняли приказ, лейтенант?

– Приказ понял, господин генерал.

– С богом, лейтенант. Грузия смотрит на тебя. Сегодня ты и есть Грузия.

– Грузия и свобода!

– С богом, – повторил генерал, – докладывай каждый час.

Лейтенант закончил связь, подозвал своего сержанта, менгрела по фамилии Эсакия.

– Что у тебя?

– Девять человек в натовских ботинках. Ушли на восток. – Менгрел показал в горы.

– Приготовиться к преследованию. Головной дозор – пять человек и пулемет.

– Есть. И еще…

Сержант положил на ладонь своего лейтенанта блестящий цилиндрик стреляной гильзы. Лейтенант покрутил ее в руках – не пять пятьдесят шесть и не семь шестьдесят два. Гильза русская, но не семь и шестьдесят два, как обычный патрон «АК».

– Нашел на склоне. Похоже, шесть и пять.

Про патрон шесть и пять русский как основной давно ходили слухи, но вживую его никто не видел. Говорили, что русские поступили так же, как американцы в конце семидесятых, – они хотели переходить на калибр шесть миллиметров, но вместо этого приняли тяжелую, бельгийскую пулю в том же калибре пять и пятьдесят шесть.

– Много?

– Несколько штук. И следы от сошек. Похоже, снайпер, и непростой.

Лейтенант сунул гильзу в карман.

– Нет времени, выдвигаемся…

Собственно, никаких иллюзий насчет дальнейшей нашей судьбы я не питал – сейчас не сорок второй год и не восемьдесят второй. То, что нас найдут, – это несомненно, может, уже нашли. Со спутника или с беспилотника, тот, кто считает, что от них можно укрыться, очень наивный человек. Наши плюсы – это наличие заложника, вряд ли осмелятся долбануть по нам ракетой, зная, что среди нас гражданин США. Плюс до границы относительно недалеко, хотя в горах понятия «недалеко» нету, тут дорога меряется часами пути. Они обнаружат нас, затем им будет жизненно важно отрезать нас от границы и окружить. Что будут дальше делать – не знаю, может, и на переговоры пойдут, а может, и нет. В любом случае всем нам точно не выбраться.

Мы уходили в горы, тропой. Несмотря на то что моджахеды отлично знали местность, я в любой момент ждал одного из двух – взрыва ракеты либо свиста пуль. В любом месте могла быть засада. Но ничего этого не произошло – мы дошли до гнезда, и Хамза с его людьми уже был там.

Пока моджахеды, воссоединившись с основной группой, рассказывали в красках о проведенной засаде, я отошел в сторону. Достав спутниковый телефон, включил защищенный режим, набрал номер Андрея. Он ответил сразу – понятно, что на месте. Возможно, даже он видит картинку со спутника и нас на ней.

– Опознание, Графит три.

– Принято, говори.

– У нас чрезвычайная ситуация. Вынуждены отступать, у нас американец. Карлайл. Жив, но имеет ранение.

– Черт… без этого нельзя было?

Чтобы вы понимали, сейчас не сорок второй год, и языки никому не нужны. Тем более такие стремные, как американские. Американский пленный – это повод для чудовищного давления, американцы своих не оставляют и на попытки захвата реагируют со свирепой яростью. Понятно, что пленного придется вернуть, но американцы, скорее всего, не захотят огласки и пойдут на какие-то уступки – может, кого-то из наших отпустят. А могут поступить просто и грубо – задержать за границей кого-то из родственников, жен, детей наших первых и сказать – меняемся? Законы? Плевать на законы – в США понятие «закон» очень растяжимое, Бута приземлили на тридцать лет за то, что он обсуждал с секретным агентом ФБР возможные поставки оружия в Колумбию, которое могло привести к гибели американских граждан. Ни в одной другой стране, кроме США, тут и состава преступления не было бы. Придется пленного отдавать – и потом американцы будут мстить.