Максим Шахов - Поцелуй Иуды

Уходят рано, приходят поздно, весь день в работе. Ни пьянок, ни женщин. Сняли две комнаты по объявлению в газете, деньги наперед заплатили.

В общем, не нарадуется Марья Ивановна на квартирантов. Одна беда – приехали они в Кольцов ненадолго. За две недели управились с делами – и вот съезжают.

Проснулись спозаранку, пошли умываться, на кухне чайник поставили. Стараются не шуметь, чтобы хозяйку не побеспокоить. А в старости какой сон? Давно уж не спит Марья Ивановна.

Полежала еще немного, накинула халат, подпоясалась, скрипнула дверью.

– Здравствуйте, Марья Ивановна!

– Здравствуйте! Уже собираетесь?

– Собираемся, Марья Ивановна.

Вздохнула старуха. Уж больно ей квартиранты пришлись по душе.

– Может, вам оладушков на дорожку испечь?

– Спасибо, Марья Ивановна. Не надо. Мы уж и так опаздываем.

Вконец расстроилась старуха. Вернулась к себе. Но долго не высидела. Снова вышла. А квартиранты с тряпками в своих комнатах порядок наводят, мебель протирают.

– Зачем? – всплеснула руками старуха. – Я сама приберусь, вы же опаздываете!

– Успеем, Марья Ивановна. Нам не трудно, а вы старенькая…

По-быстрому прошлись в комнатах тряпками, отнесли их в ванную, подхватили свои чемоданчики.

– Ну что, Марья Ивановна, провожайте!

Старуха щелкнула замками, открыла дверь, а у самой слезы на глазах:

– Храни вас господь!

– Ну что вы, Марья Ивановна! Не надо плакать! До свидания!

– До свидания! – махнула рукой старуха и украдкой перекрестила квартирантов.

На следующий день после своего сорокапятилетия Богданов, как всегда, проснулся рано. Взошедшее солнце ласкало лучами «царское село», под окном весело щебетали птицы. Рядом едва слышно посапывала Алла. Живи и радуйся.

Андрей Петрович осторожно выскользнул из-под одеяла, чтобы не побеспокоить молодую жену, спустился вниз. Голова у него не болела, потому что выпил он накануне не так и много.

Приняв контрастный душ, Андрей Петрович растерся махровым полотенцем, а заодно осмотрел себя в зеркале. И остался доволен.

В свои сорок пять выглядел он так, словно открыл секрет вечной молодости. Ни тебе жировых складок, ни двойного подбородка, ни брюшка. Кожа не дряблая, как у большинства ровесников, а, наоборот, упругая, словно у тридцатилетнего. Только в черных как смоль волосах уже кое-где пробилась седина. Но Алле это даже нравится.

При мысли о молодой жене Богданов, как всегда, улыбнулся и двинулся на кухню. Он был бодр, доволен собой, доволен жизнью и действительно чувствовал себя тридцатилетним. А секрет его молодости был очень прост – побольше работать, поменьше бездельничать. И вести здоровый образ жизни.

Позавтракал Андрей Петрович, как обычно, отварной осетриной с чаем. Он признавал только качественные натуральные продукты и мог их себе позволить. По вечерам час плавал в бассейне, снимая дневную усталость. Но главное, что позволяло ему находиться в отличной форме, – это работа.

Одевшись, он заглянул в свой домашний кабинет за бумагами и услышал едва уловимый скрип деревянной лестницы. Алла спускалась вниз, чтобы поцеловать его на дорогу.

– Здравствуй, солнце мое! – выглянул из кабинета Богданов.

– Здравствуй! – улыбнулась слегка припухшая со сна Алла, обнимая мужа. – Вчера ты был просто великолепен!

– Да?

– Да! – Супруга поцеловала Андрея Петровича. – Последний раз – это что-то неописуемое! Возвращайся сегодня пораньше…

– Постараюсь, – кивнул польщенный Богданов. – Пока!

– Пока!

Стоя у открытой двери, Алла дождалась, пока Андрей Петрович выведет из гаража машину и выедет за ворота. Махнула ему рукой, захлопнула дверь и поспешила к телефону…

В восемь часов из соседней области наконец вернулся Евсеев, заглянул в кабинет.

– Порядок? – поднял на него красные глаза Моляр.

– Порядок, – кивнул Паша. – Привез еще двух «чехов», которые мужика охраняли. К тебе их? По одному?

– Да нет. Давай лучше мужика этого. Посмотрю на него. Побеседую…

– Понял, – кивнул Паша.

Вскоре на пороге возник мужик. В глазах – испуг, рожа, заросшая щетиной, синяя от побоев. Но живой и сам на ногах держится.

– Проходи. Садись, – кивнул Моляр.

Мужик проковылял к затертому стульчику, тяжело опустился. После трехдневного сидения в сыром подвале и издевательства «чехов» выглядел он как привидение.

– Бутерброд с колбасой будешь? – спросил Моляр. – Позавчерашний, правда, но больше ничего нет.

– Благодарствуем, – судорожно вздохнул мужик, не поднимая глаз. – Меня по дороге уж покормили.

– Тогда рассказывай.

– Че рассказывать-то? – шмыгнул носом мужик.

– Все по порядку.

– В общем, сварщик я. В монтаже работаю. Три месяца назад подрядили нас на нефтеперегонный завод емкости бензиновые монтировать. Котлован под них вырыли на бывшем колхозном поле. А я на этом самом поле в восемьдесят не помню каком году систему орошения, значит, монтировал. Ну, трубы этой самой системы давно растащили, но одну в земле я все-таки нашел.

– Ну? – ухмыльнулся Моляр.

– Ну и попутал меня леший!.. – горестно всплеснул руками мужик. – Сделал я тайком из цистерны в эту самую трубу врезку, а на другом конце ночью вентиль присобачил. Никто ничего и не заметил. А на позапрошлой неделе цистерны эти уж в работу запустили. Выехал я ночью в поле на своем «Москвиче», в багажник бочку приспособил, ну и в канистры тоже бензина набрал. Теперь, думаю, заживу…

– Зажил?

– Ага, – вздохнул мужик.

– Ну и что дальше?

– Да что дальше? Решил, раз такое дело, свой бизнес наладить. Здесь, правда, светиться побоялся и погнал продавать бензин в соседнюю область, к авторынку. Продавал, считай, вполцены, так что брали хорошо. Три рейса сделал, отпуск даже на работе взял. А потом эти черные появились. Сперва говорят, мол, нехорошо без спроса, делиться надо. Ну я им – надо так надо. И отстегнул сколько сказали. А вскорости главный ихний на авторынок пожаловал, Асламбек, что ли. В джип к себе пригласил. И спрашивает: ты, мол, пяток бочек бензина привезти сможешь? Смогу, говорю. А цистерну, спрашивает. И по-доброму так. Запросто, говорю, без проблем. Ну тут они меня в оборот и взяли, – вздохнул мужик. – Все выпытали – про врезку, вентиль и палку, которую я на том месте в поле воткнул. А потом в погреб кинули…

– Дурак ты, дядя, – хмыкнул Моляр. – Зря ты в нефтяной бизнес сунулся. Нефть – она от крови черная. Благодари бога, что хоть жив остался. Если бы у «чехов» сегодняшняя заправка прошла нормально, они б тебя уже прикончили. Понял?

– Понял, – вздохнул мужик. – Спасибочки вам, значица… А как вы обо всем узнали? Я ж про этот вентиль – никому ни-ни.

– Работа у нас такая, – задумчиво проговорил Моляр. – Жене спасибо скажи, что вовремя заявила. Прибежала ко мне вся в слезах и рассказала, что знала, о твоем нефтяном бизнесе и о том, что ты пропал. Остальное – додумали. Что же с тобой делать, а?