Максим Шахов - Человек из «Альфы»

– Нет, нет. Спасибо, я сам управлюсь. А претензий к вам я не имею! – быстро покачал головой Шадрин.

Он толком не понимал, что происходит, но то, что от спецназовцев нужно как можно скорее отделаться, чувствовал. К счастью, надоедать Алексею они больше не стали, синхронно козырнули и скрылись за кустами.

Вскоре в той стороне послышался шум развернувшейся машины. Только после этого Шадрин бросился к багажнику и заглянул в него сам. И снова у майора внутри все оборвалось. Багажник «Мерседеса» был пуст. Не совсем, конечно, но трупа Равиля в нем не было точно.

– Твою мать!.. – сорвалось с губ Шадрина.

Секунду-другую он стоял в полной растерянности, размышляя, как такое может быть. Собственно, размышлять особо было не о чем, турецкий спецназовец разложил все по полочкам.

Когда Шадрин неосторожно решил объехать кордон, его засекли и проследили до озера с вертолета. По наводке с воздуха сюда подъехали спецназовцы, незаметно подкрались и взяли Алексея на мушку.

Когда же он начал возмущаться, упомянув о своем дипломатическом статусе, один из спецназовцев шагнул к багажнику. О трупе он, конечно, не подозревал, просто хотел посмотреть, действительно ли на машине стоит дипломатический номер. Но при этом спецназовец обязательно должен был увидеть труп, поскольку багажник был приоткрыт. А он его не увидел…

Выходило, что труп пропал за ту минуту-другую, что Шадрин искал, отматывал и отрезал веревку. И тут Алексей вдруг вспомнил, что предшествовало появлению спецназовцев. Кузов «мерса» неожиданно качнулся!

– Твою мать! – снова вырвалось у Шадрина.

Наконец-то он понял, что же произошло. Алкоголики и наркоманы – народ живучий. И Умар впопыхах просто не додушил Равиля до конца. В багажнике «БМВ» наркоман оклемался, потом притворился мертвым и только здесь, когда Шадрин оставил крышку багажника приоткрытой, «ожил» и потихоньку смылся.

– Мать-перемать! – прорычал Алексей.

Столь удачно проведенная операция по отводу подозрений от Умара повисла на волоске. И виноват в этом был Шадрин.

Майор быстро оглянулся. «Мерседес» стоял так, что его багажник находился всего в паре метров от обрывистого берега. И тут Шадрин понял, почему спецназовцы не заметили Равиля. Едва выскользнув из багажника, татарин наверняка сразу сполз вниз с берега. А раз так, то уйти далеко он не мог…

Шадрин сделал два шага и наклонился над обрывом. Его предположение оправдалось. В метре внизу он увидел своеобразный природный карниз. На нем четко просматривался отпечаток ноги.

Шадрин наклонился еще ниже, но так и не смог понять, в какую сторону ушел Равиль. На миг задумавшись, майор бросился через кусты влево. Кровь стучала в его висках, ветки цеплялись за брюки…

Периодически он поворачивал, продирался сквозь кусты к берегу и перегибался вниз. Равиль как сквозь землю провалился. Наконец майор бросился назад. Вернувшись к машине, он двинулся в другую сторону. И снова обследование берега не дало никаких результатов.

– Вот же черт!.. – вздохнул Шадрин. – Ушел…

Сплюнув в кусты, он начал разворачиваться и вдруг увидел на земле совсем свежий след. И еще один. Равиль был где-то рядом. Совсем близко. Не успел Шадрин как следует сориентироваться, как сбоку раздался душераздирающий вопль.

Сообразив, что его выследили, из кустов с треском выскочил Равиль. Майор отпрянул назад, но недооценил наркомана. Вложив в свой бросок последние силы, тот вонзил в живот Шадрина прихваченную из багажника отвертку.

– А-а! – взвыл майор.

Левой рукой он тут же нанес Равилю сокрушительный удар в челюсть. Наркоман дернулся и начал оседать на траву. Шадрин ловко накинул на его шею веревку и намотал концы на ладонь правой руки. Шея Равиля неестественно выгнулась, лицо начало быстро синеть.

Левой рукой Шадрин придерживал себя за бок. Торчавшая из тела отвертка пульсировала в такт ударам сердца. Выдергивать ее Шадрин не решался, чтобы не потерять сознания.

Секунд через тридцать он решил, что с Равилем покончено, и ослабил веревку. Опустив тело наркомана на траву, Шадрин медленно, чтобы чересчур не тревожить рану, сходил за домкратом. Вернувшись, он привязал груз к ногам татарина, подтащил его к берегу и, перекрестившись, спихнул в зеленоватую воду.

Когда пузыри перестали вырываться на поверхность, Шадрин смахнул со лба капли холодного пота и поковылял к машине. Здесь он хлебнул для храбрости граммов сто коньяка, потом достал из аптечки бинт и наконец выдернул отвертку из раны.

Боль была адской, но крови оказалось не так уж и много. Наскоро перевязавшись, Шадрин еще раз приложился к бутылке и поехал в город докладывать начальству, что операция «Стамбульский транзит», несмотря на некоторые неувязки, в целом завершилась успешно…

Своим поведением полковник Марченко напустил на Мережковского страха. Доктор по жизни очень не любил вида крови. И в офисе представительства морского флота, увидев раненого Шадрина, испытал настоящий шок. А на судне вообще едва не упал в обморок, услышав, что для допроса неизвестного Марченко нужна звуконепроницаемая каюта.

На доктора тут же нахлынули самые ужасающие картины. Он вспомнил леденящие кровь легенды о том, что кагэбэшники сжигали людей живьем. А маршалу Блюхеру вообще выбили на допросе глаз…

В результате спуск в чрево сухогруза превратился для Аркадия Захаровича в подъем на эшафот. В моральном плане.

Каюта, которую им выделили для допроса, оказалась нежилой. Мережковский плюхнулся на одну из четырех коек, дрожащими руками положил на пыльный стол чемоданчик и, судорожно вздохнув, оглянулся по сторонам.

Больше всего доктора удивило то, что в каюте совершенно не было окон. Вернее, иллюминаторов. От этого каюта очень походила на пыточную камеру тюрьмы.

Мережковскому вдруг захотелось вскочить и убежать отсюда прочь, но в этот момент в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, полковник Марченко и помощник капитана в белоснежной форменной сорочке втащили в каюту связанного человека.

На вид тому было лет тридцать с лишним. Внешность выдавала в нем кавказца, но долгое время жившего по европейским стандартам. Человек был одет с иголочки, выбрит и аккуратно подстрижен.

Мережковский инстинктивно схватил со стола свой чемоданчик и отпрянул назад, прижимая его к груди. Марченко с помощником капитана бросили кавказца на противоположную кровать. Полковник, тяжело дыша, оглянулся и сказал:

– Свободны…

Помощник капитана молча кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Марченко посмотрел на Мережковского, потом перевел взгляд на Дилялова и процедил сквозь зубы:

– Просыпайся, красавец! Нас обокрали!