Александр Тамоников - Ликвидатор

Я понятия не имею, какая здесь глубина. Может так получиться, что через день-два эти вещицы кто-то случайно отыщет. Но меня это не волнует.

Во-первых, отныне я не Станислав Владимирович Пинегин, а Артур Анатольевич Дорохов. Во-вторых, через сутки я планирую оказаться очень далеко от Петровска. Там, где следственные органы меня никак не достанут.

Неплохо бы избавиться и от машины, но без нее я пока обойтись не могу.

Все. Наконец-то со старой жизнью покончено. Признаюсь честно, к сегодняшнему дню мне чертовски надоело ходить над пропастью по тонкому тросу без всякой страховки. Я жутко устал и хочу насладиться обычной, самой простой человеческой жизнью без каждодневного риска быть убитым либо телохранителями, либо родственниками ликвидированных жертв, либо своими же коллегами.

Испытав неимоверное облегчение, я сажусь в автомобиль, запускаю двигатель, в приподнятом настроении возвращаюсь на трассу и мчусь на юг.

В Клещевке я оказываюсь в шесть утра. Несмотря на ранний час, в селе уже начинается рабочий день. Люди выгоняют со двора коров, спешат на ферму. Кто-то едет на тракторе по улице, поднимая клубы серой пыли.

Катя подробно объяснила, где находится дом ее дальнего родственника по мужу, и поиски не занимают много времени. Я паркую внедорожник напротив ворот и нажимаю на кнопку звонка у высокой калитки.

Слышатся торопливые шаги, раздается лай собаки.

– Кто там? – спрашивает мужской голос.

– Станислав. Катин знакомый.

Калитка открывается.

– Заходи.

Двоюродным дядей покойного супруга Кати оказывается рослый мужик лет шестидесяти.

– Николай, – представляется он, вводит меня в дом и уточняет: – Катя с Дашей еще спят.

– Надо бы разбудить.

– Может, чайку с дороги?

– Спасибо, тороплюсь.

Екатерину я бужу нежным поцелуем. Она открывает глаза, улыбается, обнимает меня.

Затем вскакивает как ошпаренная и заявляет:

– Станислав, ты живой! Слава богу! Я так волновалась!..

– А почему я должен пребывать в другом агрегатном состоянии? – удивляюсь я.

– Не знаю. У тебя слишком опасная профессия.

– Была. Забудь о ней. Ночью я написал рапорт об увольнении. С сегодняшнего дня я на пенсии.

С пробуждением Дашки получается проще.

– Вставайте, девушка, – говорю я и треплю ее за пухлую щечку.

– Зачем? Рано еще, – бормочет она сквозь сон.

– Между прочим, тут кое-кому новый смартфончик подъехал.

Сна как не бывало. Девчонка отбрасывает одеяло, спрыгивает с постели.

– Правда? – Детские глаза загораются восторгом.

– Держи! – Я вручаю Дашке коробочку и добавляю: – Собирайся, мы скоро выезжаем. По дороге рассмотришь.

Сборы занимают немного времени. Я хочу ехать на своем внедорожнике, но Николай отговаривает меня. Безопасней будет на его машине.

– А что делать с джипом? – спрашиваю я. – Если его найдут здесь…

Но Николай перебивает меня:

– Не найдут. Об этом есть кому позаботиться. Ты же его все равно бросишь?

– Брошу.

– Ну вот, а я подработаю неплохо.

– Разборка?

– Тебе какая разница?

– Никакой.

– Так оставляешь?

– Забирай вместе с Катиной «бэхой».

– Вот и отлично.

Оба автомобиля я загоняю во двор Николая. В семь тридцать он везет нас в соседний областной центр на своем стареньком авто. Истинную причину поспешного отъезда мы объяснять не стали. Просто сказали, что необходимо отбыть на неопределенный срок. Николай не стал задавать лишних вопросов. Надо – значит, надо.

Дашка сидит сзади у правого окна, любуется новым телефоном, не видит больше ничего и никого. Катя в середине, я – слева. Николай занят дорогой, а мы негромко переговариваемся.

– Стас, у моего покойного мужа были влиятельные знакомые, – шепчет молодая женщина. – Может быть, сообщить им о нашей проблеме и попросить помощи?

– Самая распространенная на свете иллюзия – это будто бы кому-то до кого-то есть дело. Никто из бывших друзей твоего мужа нам не поможет. Уверяю, первой реакцией на твой рассказ станет колоссальный испуг и куча отговорок.

– А правоохранительные органы?

Я смеюсь и говорю:

– Самый порядочный мент в России – полковник Глухарев. Но он обитает очень далеко, где-то в телевизоре, в зазеркалье НТВ. Со стражами порядка вообще лучше не связываться.

– Что же ты предлагаешь?

– Свалить. Далеко и надолго. Кстати, у вас с Дашей есть загранпаспорта?

– Есть.

– Надеюсь, ты их прихватила?

– Разумеется. Но нас ведь могут обнаружить. По дороге или в аэропорту.

– Ты проходила в школе теорию вероятности?

– Конечно, как и все.

– Так вот, вероятность того, что мы спалимся, уж извини за жаргон, составляет ноль процентов и восемь нулей после запятой.

– Почему ты так уверен в этом?

– Да потому, что генерала Семирядова нет в живых уже двадцать восемь часов. А его заместитель ловить нас по всей стране не станет. Ему сейчас тоже не до этого.

От Клещевки до соседнего областного центра было около ста пятидесяти километров.

– Вам куда в этом городе? – спрашивает Николай, когда за окнами машины начинают мелькать домишки пригородных кварталов.

– Если не трудно, то поближе к аэропорту, – прошу я.

Дальний родственник Екатерины вскидывает брови, но молчит.

Город уже проснулся, люди спешат на работу. До аэропорта нам приходится ехать еще с полчаса.

– Вот мы и на месте, – говорит Николай и поворачивает на свободную стоянку. – Так куда же вы все-таки собрались?

– Дружище, нам необходимо улететь как можно дальше, – отвечаю я, пожимая его руку.

– А зачем?

Переглянувшись с Катей, я вполголоса сообщаю:

– Понимаешь, до нас дошли слухи, что автокатастрофа, в которой погиб твой двоюродный брат и племянник, была не случайна.

– Вы серьезно? – Улыбка слетает с его лица.

– Абсолютно. Такими вещами не шутят. А посему у нас к тебе большая просьба.

– Буду рад помочь. Что нужно сделать?

– Ничего. Просто если у тебя кто-нибудь о нас спросит…

– Я ничего не скажу!

– Напротив, скажи все как есть. Отвез, дескать, в соседний областной центр. Только про аэропорт упоминать не стоит. Высадил у остановки общественного транспорта и больше не видел. Договорились?

Он яростно трясет мою руку, и по его уверенному виду я понимаю, что этот человек нас ни за что не сдаст.

Попрощавшись, мы подхватываем вещицы и спешим внутрь скромного аэровокзала. Предстоит выяснить расписание, купить билеты, дождаться регистрации на рейс и обязательно перекусить в ресторане. Я ведь со вчерашнего вечера ничего не ел.

Вынужденное купание в холодной осенней реке надоело мне до чертиков. Но деваться было некуда, приходилось терпеть. Ныряя раз за разом, я снижал вероятность того, что меня обнаружат телохранители и друзья покойного Макеева. К слову сказать, их число росло на глазах. К этому моменту у баржи стояло более десятка автомобилей и толпилось не менее пятидесяти человек.