Александр Афанасьев - Диверсия высочайшего уровня

Этот важнейший пост занимал бывший комсомольский вожак из Днепропетровска с русской фамилией Перминов. Вся Украина знала его под прозвищем Кровавый Пастор, чего он сам совершенно не стеснялся. Это был человек лет пятидесяти, вечно не бритый, почти лысый, с негромким голосом и тихим безумием в глазах. Он и в самом деле был пастором – проповедником в секте пятидесятнического направления.

Впрочем, и этот человек, уже успевший побывать исполняющим обязанности президента, ни разу не сомневался в том, что он жив, только пока казаки кричат «любо». А как только будет «не любо», то и его скинут в толпу и поднимут на вилы.

Перминов видел и всю ненадежность своего контроля за теми разномастными силами, которые в теории ему подчинялись. Украина хлебнула свободы полной грудью. Военные, а особенно сотрудники милиции, многократно преданные, оплеванные в угоду текущему политическому моменту, старались не высовываться, ни во что не вмешиваться и хапать, где это возможно. Уголовники, выпущенные из тюрем, бомжи, наркоманы, отморозки, из которых формировались различные территориальные батальоны и нацгвардия в целом, изначально никому подчиняться не собирались.

В СНБО входили все руководители силового блока. Они принадлежали к разным политическим силам и, не скрывая этого, боролись за место под солнцем. В этом совете не было только одной силы – пропрезидентской. Вообще.

Министр внутренних дел Гульков, выходец из Харькова, бывший бизнесмен и губернатор, вознесся на эту должность на волне революционной эйфории. Тот факт, что его еще год назад разыскивал Интерпол, никак не смущал президента, подмахнувшего указ о назначении. Всего за год новоиспеченный министр допустил рост тяжких и особо тяжких преступлений в целом по стране вдвое, а в Киеве – вчетверо. Количество террористических проявлений в/на Украине возросло в десятки раз.

Но это ничуть не беспокоило самого министра. Он постоянно обтяпывал собственные делишки, приумножал личное имущество, пополнял ряды своей камарильи. Короче говоря, этот бывший контрабандист очень органично вписался в ряды украинской милиции. Поэтому люстрация ее почти не затронула.

Нельзя было не учитывать и тот факт, что многочисленные подразделения национальной гвардии, которые превратились в параллельную армию, хотя бы в теории подчинялись именно МВД, а не Министерству обороны. Считалось, что Гульков – человек премьера, но это было верно лишь отчасти. Он являлся таковым только до того момента, пока речь шла о противостоянии президенту и о бюджетных ассигнованиях. Если дело касалось чего-то другого, то министр внутрешних справ выступал только сам за себя и больше ни за кого.

Вторым по влиянию человеком в этом зале был министр обороны Иван Четвертак, бывший командующий внутренними войсками и уже только поэтому – злейший враг Гулькова. Намного более грамотный, чем предыдущие министры, но все же паркетный генерал, он своевременно понял, что успешность его как чиновника в сегодняшнем Киеве во многом зависит от пиара и связей с общественностью. Поэтому Четвертак в отличие от своих предшественников сделал ставку на привлечение волонтеров. Блогеры служили у него даже заместителями министра.

Ставка на пиар давала свой результат. Четвертаку удалось скинуть начальника Генерального штаба, одного из немногих людей президента в силовой когорте, и поставить своего человека. Он сумел избежать ответственности за страшные поражения в зимнем, летнем и осеннем наступлениях, за бойню в Дебальцевском котле и потерю донецкого аэропорта.

Блогеры изощрялись во вранье, а люди, как и обычно, им верили. Постепенно шло разворовывание огромных средств, выделяемых на армию, освоение премиальных. Основных схем тут было две. Первая держалась на том, что солдат, давно погибших, числили живыми и получали на них все виды довольствия, часть которого тут же толкали на рынках или сбывали донецкому ополчению.

Именно поэтому официальные цифры потерь оказывались настолько смешными, что в них не верили даже самые отмороженные на голову патриоты. Они думали, что это делается для того, чтобы не допускать паники. На самом деле потери были выше почти десятикратно. Их потихоньку списывали, тела солдат прятали в водоемах, сбрасывали в шахты и копанки. Деньги от такой коммерческой деятельности делились между офицерами, доходили до самого верха.

Часть второй схемы вскрылась во время скандала. Артиллерийским ударом были якобы уничтожены на земле несколько самолетов ДНР, и возник спор, можно ли за это платить премиальные, как если бы машины были сбиты. В процессе перепалки выяснилось, что никакие самолеты уничтожены вовсе не были. Артиллеристы приложили к отчету старую пленку из грозненского аэропорта.

На фронтах подписывались совершенно безумные акты об уничтожении бронетехники противника, установок «Град», сбитых вертолетах. Все это шло наверх. За такие вот подвиги из бюджета полагались деньги. Они исправно выделялись и делились между заинтересованными лицами.

В отличие от министра внутренних дел Четвертак не был бизнесменом, не являлся частью криминально-политического клана. Зато он скоренько набрал в военную контрразведку оперов, уволенных из МВД, и почти открыто готовился к агентурно-боевой работе на улицах Киева. Четвертак считался сторонником президента, но лишь потому, что министр Гульков был его врагом.

Следующими надо упомянуть комбатов.

Они представляли на совещании легализованные отряды самообороны Майдана, ДУК «Правый сектор», добровольческие части, сформированные уже после начала боевых действий. Самые серьезные батальоны были размером с полнокровную бригаду, имели свою бронетехнику и артиллерию. В джентльменский набор командира такой вот вооруженной структуры входила корочка депутата Верховной рады, в которую они избирались от самых разных партий. Все они имели военное звание подполковника или полковника Министерства обороны либо внутренних дел.

Командиры батальонов были самыми разными людьми. Начиная от подполковника милиции, откровенного фашиста Чернецкого, который сейчас, как и все, тихо сидел в зале, и заканчивая аферюгой Степанченко, который каким-то образом отметился еще в Донецке на стороне сепаратистов, а потом создал собственный батальон.

Эти воинские части были своего рода джокерами в политической игре. Они лишь номинально подчинялись командованию, фактически занимались рэкетом, грабежами и мародерством, получали помощь от олигархов взамен на участие в рейдерских захватах. Батальоны имели свое место и в планах государственного переворота, который намечался давно и вот-вот должен был грянуть.