Альберт Байкалов - Отпуск на войну

– Что?

– Что слышал. Мы брата твоего заберем. А этого, – сверкнул он в сторону Балуна глазами, – не отдадим.

– Как это? – растерялся Грек.

– Дам я вам хороших хлопцев. Как только «колорады» подойдут, они их и положат.

– Ты думаешь, что говоришь? – округлил глаза Грек. – Нам ведь тоже уйти не дадут!

– Дадут, – уверенно заявил Хруст. – На этом направлении у нас огневое превосходство. Как только мои парни начнут стрелять, артиллерия из всех стволов ударит по переднему краю «колорадов», и вы спокойно отойдете.

– Я на это не соглашусь, – волновался Грек. – Не стоит так рисковать из-за какого-то солдата.

– Дело вовсе не в этом «колораде», – стоял на своем Хруст. – Они террористы, а с террористами не договариваются.

– Я не буду рисковать жизнью брата, – упорствовал Грек.

– Послушай меня. – Хруст подошел к нему вплотную. – Это не люди, с ними нельзя говорить. Они понимают только силу.

– Дело в том, что мы заранее оговорили количество бойцов, которые будут участвовать в обмене, – нашелся Грек. – С каждой стороны по десять.

– Ничего. Ты пятерых здесь оставишь, а я пятерых дам, – словно успокаивая, тронул его за плечо Хруст.

Сидя на ящике, Балун ловил каждое слово. Такое развитие событий оптимизма не прибавляло. В конечном итоге припертые к стенке ополченцы могут попытаться прорваться на свою сторону с боем. В этом случае Балун для них лишь обуза, и наверняка его просто пристрелят. Одновременно не упустит случая и Хруст. Поэтому, как ни крути, Балун отсюда живым не выйдет.

– Хорошо, уговорил, – неожиданно согласился Грек. – Только общее руководство обменом все равно буду осуществлять я.

– Сугроб, это Хруст… – поднес станцию к губам подполковник.

– Слушаю тебя, комбат, – прохрипела помехами станция.

– У меня на участке «азовцы» обмен затевают. – Он покосился на сидящего на ящике Балуна. – Одного «колорада» на бойца из спецбатальона.

– И что?

– Собираюсь им праздник испортить.

– Хорошее дело, – хрипела станция. – Привыкли в тылу баб гонять да водку пить.

Хруст испуганно посмотрел на Грека. Балун догадался, этот самый Сугроб тоже недолюбливал гвардейцев из спецбатальонов и по-своему понял Хруста.

Грек сориентировался мгновенно. Переменившись в лице, он подскочил к Хрусту и вырвал у него станцию:

– Слушай сюда, Сугроб, с тобой говорит Самоса…

– Самоса, – эхом повторил невидимый Сугроб.

– Мне все равно, кто ты, – продолжал хрипеть Грек. – Я за такие слова инвалидом тебя сделаю.

– Приходи, и сделай – равнодушно ответила станция. – Напугал ежа голой задницей.

– И приду! – Грек всучил станцию Хрусту и махнул разведчикам рукой: – Все, хватит разговоры разговаривать. Время.

– Погоди! – засуетился Хруст. – Ты же обещал! Мне людей подготовить надо. – Он не ожидал такой выходки от непредсказуемого «патриота Украины».

– В другой раз, – огрызнулся Грек.

Разведчики двинули к полю. Шли гуськом. Тайшет поднял над головой палку с белым куском материи.

– Только бы не хватились, – волновался идущий за Балуном Форос.

Шли не торопясь. Для наглядности Тайшет стал махать флагом из стороны в сторону. Где-то бухнуло, на левом фланге раздалась пулеметная очередь. Но все это было далеко.

– Под ноги смотрите, – инструктировал Грек. – Здесь мины могут быть.

Балун оглянулся. Хруст стоял на бруствере окопа для миномета и напряженно смотрел им вслед.

– Сейчас увидит, что навстречу к нам никто не выдвигается, и прозреет, – утер рукавом со лба пот Грек.

– Все сели? – не оборачиваясь, спросил Никита и повернул ключ в замке зажигания.

– Так точно! – бодро отрапортовала Катя.

Никита включил свет и чертыхнулся. Одна фара была разбита при выезде, но и той, что осталась, было много для езды по тылам карателей.

Он заглушил двигатель и повернулся на сиденье:

– Катюха!

– Здесь я! – В окошке снова возникла голова девушки.

– Пластырь поищи!

– Ты что, поранился? – раздался испуганный голос Риты.

– Нет, я цел и невредим, – успокоил он ее, – просто надо немного свет приглушить.

– Как это?

– Фару до половины заклеить чем-то, – пояснил Никита и открыл вещевой ящик. Среди разного хлама там лежала какая-то книжка и скомканный пластиковый пакет… Стоп! Это что? Упаковка американского сухого пайка. То, что надо.

– Зачем его искать? – Катя все же исчезала, и через мгновенье в окошко просунулась рука: – Держи! Я с собой еще и бинт прихватила.

– Молодец, – похвалил он, открывая дверцу.

Из темноты доносились вопли и стоны раненых карателей:

– У‑оо!

– Шева, – вопил Хитрук, – кинь ремень!

– У, сука, – шипел Шева. – Боольно!

– Шева! – вновь захрипел Хитрук. – Мне жгут наложить надо… Я кровью истекаю!

– У‑у, – снова завывал дружок.

– Убью! – срывающимся от отчаяния и боли голосом пригрозил Хитрук.

Не обращая вынимания на стенания, Никита на свету разорвал найденную в кабине упаковку из-под сухпайка.

– Помочь? – раздался за спиной голос Кати.

Никита внутренне вздрогнул. Как он мог забыть? А если бы вместо нее подкрался каратель? До оставленного ими лагеря, как и до деревни, рукой подать. Наверняка везде слышали выстрелы.

– В следующий раз, как встанем, сразу всем из машины. – Он приложил к нижней части фары кусок пластика и протянул ей пластырь: – Клей.

Она сразу сообразила, что от нее требуется, и ловко приклеила его скотчем.

– Сейчас у мужчин спросишь, кто умеет пользоваться автоматом, – приклеивая второй кусок, давал последние наставления Никита.

– Я умею, – заявила Катя.

– И в человека выстрелишь? – бросил он на нее недоверчивый взгляд.

– Глазом не моргну.

– У нас их теперь целых четыре, – улыбнулся Никита. – И мы превратились в полноценное мобильное подразделение.

Любуясь результатами своего труда, он отступил на шаг. Теперь свет фары проникал лишь через узкую щель между обрывками пластика. Светомаскировка удалась.

– По местам! – скомандовал Никита и взялся за руль.

Снова двинули в путь. Теперь едва тащились. Света хватало только на то, чтобы подсвечивать дорогу на два-три метра. Не видно было даже обочин, только левую колею. Но и этого много. Объезжая деревню, они долго петляли по лесу.

– Слышишь, Сусанин, – позвала из салона Катя. – Ты куда едешь?

– Куда надо! – огрызнулся Никита.

– Я серьезно, – не унималась она. – Ты что, дорогу знаешь?

– Не мешай! – попросил он.

Никите не нужны были ни карты, ни навигатор. Вернее, карта пригодилась лишь раз, перед тем как ехать сюда. Достаточно было лишь посмотреть на нее, и все.

Вскоре, как он и предполагал, выехали на шоссе, по всем расчетам, как раз между двумя блокпостами. В бледном свете уцелевшей фары были видны редкие деревья и кусты. Потянуло сыростью. Все верно, справа должно быть водохранилище. Значит, передний край где-то в километре. Никита съехал с дороги и надавил на тормоз.