Анатолий Гончар - Афганский компромат

Ефимов повел бритвой по щеке. Лезвие внезапно скользнуло в сторону, оставив за собой небольшой порез.

«Вот сволочь! — Сергей обругал то ли себя за неаккуратность, то ли провинившийся бритвенный станок и продолжил свои безрадостные рассуждения. — До следующего восхождения остается трое суток. Надо успеть восстановиться. — Подумав так, он вдруг ощутил неуверенность, давно не посещавшую его. — А что прикажете делать, если проблема не в акклиматизации, не в скорости и не в недостатке кислорода? Вдруг причина в чем-то ином? Как быть, если и в следующий раз ноги точно так же выйдут из строя? Н-да. — По телу Ефимова растеклась горячечная волна беспокойства. — И бухта еще эта! Зачем я тащил ее до самого низа? Надо было отдать кому-нибудь из ребят, да еще и с рюкзаком вместе. Самоуверенный идиот! — Старший прапорщик продолжал заниматься самобичеванием. — Сам ведь постоянно учу бойцов, мол, когда чувствуешь, что сильно устал и скоро не сможешь идти, отдай товарищам часть груза или даже весь. Лучше сделать это сразу. Иначе потом потащат и тебя! — Сергей закончил бритье и дважды сполоснул лицо водой, смывая остатки крови, выступившей из пореза. — Но ведь я дошел!» — подумал он не без некоего самодовольства, вздохнул и заверил сам себя уже вслух:

— Ничего, прорвемся!

После чего Ефимов вынул из несессера одеколон, открутил с флакона крышку, налил в ладонь добрую порцию спиртосодержащей жидкости, плесканул ее на лицо. Пока по его щекам растекалось легкое жжение, он размышлял над тем, как лучше избавиться от молочной кислоты, накопившейся в мышцах.

«Надо зайти в аптеку, купить янтарной кислоты, а еще ходить, ходить и ходить. Пусть мышцы работают. Иначе никак!» — решил Сергей, еще раз плеснул на лицо одеколоном, вытерся полотенцем и наконец-то освободил ванную комнату.

— Миша, вставай, время! — выкрикнул Ефимов, войдя в спальную комнату и включив свет.

— Да, уже… — Михаил сонно зашевелился.

— Поднимайся!

— Встаю. — Старший лейтенант оторвал голову от подушки, провел ладонью по глазам, пересилил желание еще немного поваляться и скинул с себя одеяло.

— Сколько времени? — спросил он сонно.

— Через десять минут надо стоять на зарядке.

— Ага, понятно. — Михаил резво поднялся, сунул ноги в тапочки и потрусил в санузел, припадая на правую ногу.

Шесть минут спустя они выбрались из своей комнаты и двинулись к выходу.

— Давайте лифтом, — предложил Михаил, едва оказавшись на лестничной площадке.

— Ты его сейчас полчаса ждать будешь, — предупредил Ефимов, справедливо рассудив, что не они одни такие шустрые.

— О блин, ноги-то как болят! — Михаил поморщился, нагнулся, потрогал правую икроножную мышцу.

— У меня аналогично.

— Я вчера чуть не сдох! — Старший лейтенант тяжко вздохнул. — Это вы как конь летели.

— Увы и ах, у меня вчера на спуске ноги тоже отказали, — «успокоил» его Ефимов, идущий словно на деревяшках.

— Да? — удивился Трясогузкин.

— Правду говорю. Мышцы в коленях вообще перестали меня держать. Почему, так толком и не понял. Сам-то я чувствовал себя вполне сносно, казалось, почти не устал, а вот такой облом. Думаю, все из-за темпа. Наш инструктор летел будто на пожар.

Трясогузкин и Ефимов подошли к лестнице. Сергей попробовал сделать первый шаг и понял, что идти как обычно у него получится не очень.

— Вот зараза! — выругался он, начиная продвигаться чуть наискось.

Ефимов постепенно приближался к стене, затем разворачивался и таким же манером спускался в направлении перил. Делал он это молча, едва заметно морщился от болевых ощущений.

Только дойдя до следующей лестничной клетки, Сергей выдал вслух свое недавнее заключение:

— Похоже, банальная нехватка кислорода.

— В мышцах? — Михаил, тихо матерясь, двигался следом.

— Ну да. Я ведь в молодости пару лет учился в институте физкультуры, — начал просветительную речь Ефимов, тем самым отвлекая себя от боли, причиняемой каждым шагом. — Еще в те времена читал, что наш организм устроен довольно странным образом. Интенсивное сокращение мышц зачастую приводит к блокировке поступления кислорода. Парадокс, но при интенсивной нагрузке местный кровоток замедляется, вследствие чего уменьшается и поступление кислорода в мышцы. То есть происходит так, что наши самые загруженные мышцы нуждаются в кислороде, в то же время они ограничивают кровоток, чем уменьшают приток этого самого газа. Похоже, со мной приключилась та же история. Интенсивная нагрузка на те группы мышц, которые не привыкли к такому темпу, вот кровоток и замедлился. А тут вдобавок еще и естественный недостаток кислорода из-за высокогорья.

— И чего он летел?! — осведомился старший лейтенант и помянул инструктора не самым хорошим словом.

— Черт его знает. — К немалой радости Ефимова, они наконец-то спустились на первый этаж. — Если это элементарная проверка на вшивость, проводимая по команде, полученной от кого-то, тогда все верно, совершенно правильно. А если как элемент тренировки, то я не понимаю. Этот «поход» не продвинет нас вперед, а наоборот, отбросит назад. Любая тренировка предполагает постепенность. — Они миновали лифты и спустились в гостиничный холл. — Люди не акклиматизировались, не втянулись в физические нагрузки, потому у многих сейчас произошла элементарная перетренировка. Если бы наращивание нагрузок было постепенным, то к концу обучения результаты оказались бы выше, чем будут теперь.

— Ну да, — согласился Трясогузкин. — Но начальству виднее.

— Ладно, чепуха это все. День прошел, да и фиг с ним. — Ефимов махнул рукой.

— Не спорю.

Они пересекли холл и вышли на улицу едва ли не последними. Весь личный состав за исключением ефрейтора Зудова находился на месте.

— Где Зудов? — требовательно спросил командир группы.

— Сейчас спустится, — ответил Арсанов, живущий с ним в одной комнате.

Тут у двери нарисовался капитан Кречетов.

— У тебя люди все? — едва успел спросить он Трясогузкина, как из-за его спины выскочил Зудов.

— Разрешите встать в строй?

Кречетов покосился на бойца, тяжело вздохнул и заявил:

— Вставай. Остальные на месте?

— У меня все, — ответил Михаил и оглянулся, словно еще раз пытаясь убедиться в том, что никто никуда не убежал и весь личный состав в наличии.

— У меня тоже.

— Все.

— Незаконно отсутствующих нет, — доложил командир четвертой группы.

— Хорошо. — Кречетов несколько минут помолчал, раздумывая, потом проговорил: — Зарядки сегодня не будет. Пять минут всем побыть на свежем воздухе. Раньше в гостиницу никто не заходит!

— И чего задницы морозить? — вставил свое слово неугомонный Прошкин.

Ефимов грозно зыркнул на него, но промолчал. Большого смысла в таком вот стоянии на улице он тоже не видел.