Александр Тамоников - Больная родина

— Беззубо выглядишь, Хатиев, — заявил Гайдук.

И тут как подсвечником по лбу ударила злобная автоматная очередь! Не менее десятка бородатых боевиков, увешанных оружием, высыпали на поляну. Они гортанно кричали, матерились на чистом русском. Прибыли с гор на подмогу главарю, завернули на шум!

Гайдук чуть не взревел от отчаяния. Вот и уволился из армии! Вроде не было сил, а кувырнулся как гуттаперчевый акробат из цирка-шапито! Свистели пули, победно орали бандиты, а он летел прочь с поляны до ближайшей канавы, заросшей сорным разнотравьем. Его не зацепила ни одна пуля. Он повалился в расщелину, куда-то пополз, с изумлением отмечая, что сжимает в руке «ПМ», конфискованный у бандита. Ну ладно, хоть так.

Пальба оборвалась. Сергей отполз в сторону, осторожно приподнял голову. До гущи кустарника оставалось метров десять — проблематично их преодолеть, не подцепив пулю. С обратной стороны еще печальнее.

Сотрясаясь от судорог, Хатиев сползал по стволу — ноги не держали его. Задралась рука, пригвожденная к дереву, лезвие рвало ее вдоль. Все это смотрелось жутко и кроваво. К Хатиеву подбежал здоровяк в камуфляже, подставил плечо. Другой схватился за рукоятку ножа, стал расшатывать застрявшее лезвие. По поляне с оружием на изготовку сновали люди характерного вида. Трое, передернув затворы, крадущейся поступью направлялись к канаве, чтобы расправиться со сбежавшим спецназовцем.

В груди капитана стало как-то холодно. Его увидели! Оскалилась гнусная рожа, обрамленная ваххабитской бородкой. Пули вспороли косогор. Капитан рухнул на дно канавы.

Последовал едкий комментарий:

— Эй, военный, покажи личико, не прячься.

Он сам избрал себе такую профессию. Никто не неволил. Умереть красиво? А так хотелось увидеть маму, живущую в «прифронтовом» украинском городе Новодиеве, сестру Дашку. Он стиснул рукоятку, начал вставать с твердой решимостью забрать с собой хотя бы двоих.

Но вдруг шквал огня ударил из кустов за спиной Гайдука! Сергей присел от неожиданности, чуть не проглотив язык. Опять нежданчик? Плотность огня была настолько высокой, что у людей, оказавшихся на поляне, не оставалось шанса. Пули кромсали тела, они тряслись, как куклы в театре марионеток, валились вразнобой.

Очередь прошила Хатиева — его так и не успели оторвать от дерева. Он безвольно повис, превращенный в решето. Повалились те, кто был рядом с ним. Боевики метались, кто-то пробовал открыть ответный огонь, но тут же падал замертво. Кто-то бросился бежать и рухнул, нашпигованный свинцом. По поляне стелился едкий запах гари.

Через несколько секунд не осталось никого. Стонал раненый, пытаясь ползти. Пуля пробила ему голову, он уронил ее и застыл. За деревьями вспыхнула стрельба. Вторая часть банды тоже попала в засаду. Из кустов выскакивали люди в шлемах, при полной амуниции, перебегали поляну, скрывались за деревьями.

Один из них крикнул, пробегая мимо:

— Физкульт-привет, Серега! Как настроение?

— Не спи, капитан, — заявил другой. — Замерзнешь.

Какие родные голоса!.. Кружилась голова, осознание происходящего давалось с трудом. Гайдук выбирался из канавы, но руки не слушались, он сползал обратно. В итоге капитан бросил это занятие, распластался на камнях, пристально разглядывал ослепительно голубое небо.

Кто-то кряхтя спустился в канаву, пристроился рядом с ним, снял шлем.

— Сдавайтесь, вы окружены, — пошутил подполковник Лебедев собственной персоной.

Сергей вздохнул и начал вставать.

— Да ладно, лежи, — смилостивился начальник. — Ты так удобно устроился, жалко тревожить. И что мы здесь делаем, Гайдук?

— Работаем удаленно, товарищ подполковник.

Лебедев оценил шутку, добродушно засмеялся.

— Вижу, справляешься, капитан, но силы ты явно не рассчитал. Ладно, все в порядке, майор Васильев доложил по рации, что вы с Хатиевым отправились в бега. Пришлось части группы изменить маршрут — и очень удачно, знаешь ли, попали. Банда Довлета Долгаева, спешащая к Хатиеву, тоже зашла на огонек. Надеюсь, до Бурная они теперь не доберутся. Бандгруппу блокировали у дороги и в лесу. Я уже в курсе, что вы наделали в Бурнае. Неплохо, знаешь ли, очень даже. Ваше счастье, что без потерь, иначе на эту самодеятельность мы посмотрели бы по-другому. Эй, капитан, ты жив? — Подполковник потряс Гайдука за плечо.

— Жив, товарищ подполковник, что мне сделается.

— Пожелания есть?

— Скромное, товарищ подполковник. Похороните меня на Мальдивах, а?

Лебедев гоготнул.

— Ты вроде был уже в отпуске… ну, если можно так выразиться. Какие Мальдивы, капитан? Ты же на свою воюющую родину собрался. Или передумал уже?

— Не передумал, товарищ подполковник. Ухожу я от вас, хватит, навоевался. Да и злые вы.

— Ладно, шут с тобой. — Лебедев поднялся и погрозил пальцем. — Все, некогда мне. Сам доберешься, или носильщиков прислать?

— Сам, товарищ подполковник.

Устал он чего-то, еле ноги тащились. Преодолеть шестьсот метров оказалось равносильно переходу через Альпы. На улице Гамзатова было как-то нервозно. Шустрила местная полиция, обрадованная тем, что можно безопасно выполнять свои обязанности. Подтянулись ободрившиеся чиновники. Из дома выносили мертвых бандитов.

Сергей облился холодной водой, и ему стало легче. Он добрел до сада на задворках, отыскал автомат, жилет, погрозил кулаком снайперу, который, казалось, окаменел вместе со скалой. Тетерев, блин!

— Посмотри-ка, красавец! — Васильев как-то смущенно, словно стесняясь, заключил Гайдука в объятия.

— Не сказать, что сохранил свежесть и товарный вид, но выглядит неплохо, — поддержал Бредов.

Операция проходила на грани фола, но вроде справились. Банду уничтожили, обошлось без потерь заложников и личного состава. Как-то стеснительно улыбался лейтенант Волгин. Сержант Зуев, гордый, восседал на башне транспортера, как орел на вершине Кавказа, и учил жизни механика-водителя Долганя.

С деловой физиономией шнырял начальник полиции, подгонял своих подчиненных, занимающихся непонятно чем. Глава районной администрации бодро рапортовал по сотовому в Махачкалу, что операция под чутким руководством местных чиновников прошла успешно, Хатиев ликвидирован.

Мертвых боевиков выносили из дома. Выживших заложников из состава колонны внутренних войск погрузили в подъехавшую «Газель». Сержант Бакиев был без сознания. Прапорщик Суриков жал руки всем, до кого мог дотянуться. Детей увезли в медпункт — в том числе и злобного подростка.

Мертвого Хатиева, в отличие от прочих боевиков, убитых в лесу, привезли в отдельном фургоне и сгрузили посреди двора. Собралась толпа любопытных. Люди таращились на истерзанное пулями тело, робко улыбались, переговаривались.