Сергей Зверев - Мины по-флотски

Джон терпеливо и с интересом слушал то, что говорил ему Хусейн.

– …на сенсации вы хорошо заработаете, – подвел черту под своим предложением адмирал Исмаиль. – Беретесь?

– Я не понимаю одного, зачем вам понадобилось привозить сюда с мешком на голове не только меня, но и мою напарницу Кэтрин Браун? – спросил Грифитс.

– На тот случай, если вы не согласитесь с моим предложением, – прищурился адмирал.

– Это шантаж, угроза?

– Это констатация факта, мистер Грифитс.

– Вы немного просчитались. Я не настолько дорожу Кэтрин. Хотел бы не согласиться, не согласился бы, даже если бы вы пообещали отрезать ей уши.

– Но своей жизнью вы дорожите в полной мере? – усмехнулся Хусейн.

– Разумеется. Однако почему вы уверены, что мы будем молчать в дальнейшем? Это важный вопрос, нежелательных свидетелей и разговорчивых исполнителей нередко ликвидируют. Я не хочу, чтобы вы совершили подобную ошибку в отношении нас с Кэтрин.

– Вы, приняв предложение и выполнив его, окажетесь в одной связке со мной и не станете рисковать своей репутацией.

– Логично, а потому я принимаю предложение с некоторыми оговорками. Я не хочу на данном этапе впутывать в это дело Кэтрин. Вы ее просто отпустите.

Исмаиль задумался, затем кивнул.

– Согласен, но тоже с одной оговоркой – вы убедите ее не распространяться о произошедшем.

– Она любит деньги не меньше моего и тоже дорожит своей репутацией.

– Мы договорились?

– По всем пунктам, – подтвердил Грифитс. – Теперь отпустите Кэт. И можно приступать.

Кэтрин стояла во дворе и тревожно прислушивалась к окружающим ее звукам. Черный полотняный мешок по-прежнему закрывал ее голову. Грифитс подошел и тронул журналистку за плечо. Она вздрогнула.

– Это всего лишь я, – поспешил успокоить женщину Джон. – Сейчас тебя отвезут в город и отпустят. А я останусь. Не беспокойся обо мне. У меня здесь появилась работа. Завтра, а возможно, даже сегодня я освобожусь. Жди меня на яхте. Я обязательно вернусь.

– Джон, я боюсь, – пожаловалась журналистка.

– Мы с тобой и не из таких передряг выбирались. Все будет хорошо, поверь мне. – Грифитс пригнулся и поцеловал Кэтрин сквозь мешок в губы.

– Мне это показалось? – спросила женщина.

– Ничего не было, тебе это только приснилось. – Грифитс похлопал Кэтрин по плечу. – До встречи.

– До скорой встречи, Джон.

Журналистку усадили в джип. Оператор вздохнул.

– Приступаем к работе? – спросил он, забрасывая на плечо камеру.

Боевики Сенхариба двинулись вслед за оператором. Отошли недалеко – к прибрежным скалам. Грифитс критически осмотрел съемочную площадку, после чего стал сортировать боевиков на две группы.

– Ты налево, ты направо, – отдавал он приказания.

Люди Сенхариба слушались Джона беспрекословно. Создав две команды, он расставил их на огневые позиции.

– Начали! – крикнул он, залегая с камерой.

Затрещали автоматные очереди, взорвалась пара гранат.

– Стоп! Стоп! Стоп! – крикнул Джон, останавливая инсценировку боя. – Ну, кто же так падает? – обратился он к «убитому боевику», тот поднялся, отряхнул одежду. – Мы не художественный фильм снимаем. Так только в голливудских фильмах умирают – долго и мучительно. Ты что, ни разу никого на ходу не убивал? Вспомни, как это было, покажи, изобрази.

Боевик выронил автомат и осел на землю, схватившись за грудь так, словно ее прострелили. Грифитс поморщился.

– Так уже лучше. Снимаем. Второй дубль.

И вновь застрочили автоматы, поднимались и падали боевики. Грифитс снимал это так, словно шел настоящий бой. По его команде одна группа пошла в атаку на другую и окончательно разгромила ее.

– Снято, – азартно произнес Джон, поднимаясь с земли.

«Мертвецы» ожили, стали вставать, отряхиваться, улыбаться друг другу. Еще бы, им посчастливилось сняться в кино.

– Теперь несите трупы, – распорядился Грифитс.

Боевики потянулись к вилле, вскоре они уже притащили со двора убитых людей Ахмада Аль-Салиха. Грифитс лично контролировал, чтобы мертвецов разложили в живописных позах, им в руки вкладывали оружие, рядом рассыпали стреляные гильзы. Джон вновь вскинул камеру на плечо. Теперь он снимал «крупняки» – крупные планы мертвых боевиков Ахмада.

– Так, теперь съемка окончена. Уберите реквизит, – произнес Грифитс.

Боевики оттащили мертвые тела к ограде виллы. Вскоре подъехал грузовик. Все-таки погибшие были мусульманами, и их следовало по обычаю похоронить до захода солнца…

…Тем временем джип уже остановился. Кэт вывели из машины, она слышала, как совсем близко плещут волны, кто-то вложил ей в руки мобильник.

– Досчитаешь до пятидесяти, тогда можешь снимать мешок, – шепнули ей на ухо. Журналистка часто закивала, мол, я все поняла, и принялась считать вслух:

– Один, два, три…

Послышался звук отъезжающей машины.

– …тридцать три, тридцать четыре. Все, к черту, надоело! – выругалась Кэт и рванула мешок, забыв, что тот стянут на шее тесемкой.

Пришлось повозиться. Тесемку кто-то из похитителей догадался завязать на тугой узел, а Кэт рывком еще сильней затянула его. Наконец-то дурацкий мешок был сорван. Первым делом Кэтрин осмотрела ногти, один из них сломался.

– И пилочки с собой нет, – с досадой проговорила журналистка и только после этого осмотрелась.

Она стояла на пустынном городском пляже. Почти к самым ногам подкатывали волны. Кэтрин обернулась, за ее спиной простиралась Латакия. Слева над волноломом возвышались мачты яхт. Идти было близко. Кэт сбросила босоножки, подцепила их за ремешки на палец и побрела по сырому песку вдоль линии прибоя. Другой рукой она включила свой мобильник. На экране высветилось сообщение, что был трижды введен неверный пин-код, а потому карточка заблокирована. В качестве подсказки мобильник еще сообщил владелице, что теперь для разблокировки следует ввести пук-код.

– Какой к черту пук-код! – воскликнула Кэтрин, еле подавив в себе желание забросить телефон в волны. – Откуда я его могу знать?!

Похитители постарались, чтобы в приливе чувств Кэт не позвонила кому-нибудь.

Охранник яхт-клуба покосился на Кэтрин, когда она проходила мимо застекленной будки. Никогда прежде он не видел журналистку такой понурой.

– Вам помочь? – спросил он.

– Все в порядке. Я всегда в отличной форме, – огрызнулась Кэтрин.

– Я только спросил.

– А я ответила!

Охранник посчитал за лучшее вернуться в будку. Журналистка дошла до яхты Джона.

– Хоть бы кто помог, – непоследовательно пробормотала она, ступив на узкий покачивающийся мостик.

Пробиралась мелкими шажками, перебирая обеими руками леер ограждения. Лишь очутившись на палубе, она облегченно вздохнула. Все-таки здесь была относительна своя территория – почти родной дом.