Сергей Зверев - Особо сильный противник

«И рукопашный должны знать в совершенстве, – подумал Андрей. – Кто же вас, ублюдки, учил-то?»

Прикрыв глаза, он решил «заснуть». Еще пятнадцать минут он отсчитывал про себя каждую секунду, чувствуя, как учащается пульс. Краем уха майор улавливал звуки за спиной. Боевики, вволю наговорившись, притихли.

«Может быть, даже задремали, – предположил Лавров, – они не ближе, чем метрах в семи-восьми от меня».

Чтобы случайно не сделать неосторожного движения, он боялся расслабиться. Первое время сидеть напряженным ему было легко, но потом Андрей почувствовал, как затекли ноги и ноет позвоночник.

Наконец, когда отмеренное самому себе время истекло, он решился взглянуть на охранников.

«Если хотя бы один из них, тот, что у входа, отвлекся, можно попытаться их нейтрализовать. Другого выхода нет».

Медленно, словно просыпался, майор открыл глаза и… встретился с бесстрастным взглядом охранника. Тот, глядя в лицо Батяни, усмехнулся, слегка искривив губы, как будто читал все его мысли. Лавров попытался выглядеть безразличным, но это ему плохо удавалось. Лаврова всего трясло от злости и отчаяния.

«Вот твари! Ничего не получится. Неужели это конец? Во всяком случае, для меня и для Ларисы. Фээсбэшник все равно возьмет этот проклятый самолет. Старлей с ребятами тоже тянуть бесконечно не станет», – мысли путались.

Он понял, что ситуация практически безвыходная. Он смерил глазами расстояние и понял, что решаться на прыжок бессмысленно – боевики даже приподняться не дадут.

«А если у них прямой приказ меня не убивать? Ведь получается, что в таком случае Мустафа теряет главного заложника. Он должен понимать, что перед Ларисой Вежновец не остановится… Да нет! Глупости. Если и есть такой приказ, все равно на курок нажмут – инстинкт самосохранения сильнее. Да и связали бы они меня в таком случае. А эти двое очередь выпустят и не моргнут».

Лавров продолжал лихорадочно искать выход из создавшегося положения.

«Бросить в них чем-нибудь и упасть за кресло? Чем бросить? Под рукой ничего нет. Не успею. А даже если смогу каким-то чудом, один хрен – дальше-то что делать? Пока я могу только ждать. Должен же их командир сейчас выйти. Приказы-то о сдаче я буду отдавать – больше некому. Только бы эти меня поближе подпустили».

Лавров с досадой вспомнил, что у него уже был подходящий момент. Когда он только взобрался в самолет, они стояли с Мустафой друг против друга. Было делом одной секунды вцепиться в него и броситься вниз, к своим. Там бы уже сообразили его огнем прикрыть. Но в таком случае в самолете осталась бы Лариса.

«Что она сейчас делает?»

Андрей полностью взял себя в руки и, усевшись поудобнее, доброжелательно улыбнулся охраннику. Тот на это никак не отреагировал. Тогда осторожно повернулся в кресле, сев в полуобороте к проходу, одновременно краем глаза отмечая, как ощутимо напряглись боевики. Однако они только насторожились и не более того.

Положив одну руку на подлокотник кресла, он, перегнувшись, глянул назад. Одного мгновения хватило, чтобы оценить обстановку. Лавров перевел дыхание. Он никак не рассчитывал на то, что увидел. В конце салона играли в нарды два боевика. Остальных видно не было – их скрывали высокие спинки кресел. Скорее всего они спали или просто отдыхали – Лавров успел заметить несколько пар ног, высунувшихся в проход. Но самое главное было то, что Лариса была ближе всех к нему, а совсем рядом с ней он увидел прислоненный к одному из кресел автомат. Охранники не могли его видеть со своих мест – закрывало сиденье. Оружие было так близко, что Ларисе оставалось только протянуть руку. Хозяин «калаша» лежал неподвижно – то ли спал, то ли находился под действием наркотиков. Но женщина смотрела в другую сторону, видимо, не замечая пока единственного средства их спасения.

Лавров осторожно скосил глаза на стороживших его боевиков. С их мест временно бесхозный автомат точно не был виден.

«Значит, не подстава. Вполне могло оказаться, что мне специально «подсовывают» автомат без патронов. Вот черт! Как же ей дать знать? – мучительно размышлял майор. – Стрелять-то она умеет – все-таки жена военного. То есть двух военных, – поправил он себя, – как бы было все замечательно. Даже стрелять ей не придется. Она протягивает руку… Охранники на мгновение отвлекаются… Я мигом валю их… Автомат у меня… Одной очередью этих двоих. Потом, пока остальные не опомнились, уложить их, и мухой из салона. По пути забросить гранату в кабину пилотов и вниз. А там уже родной спецназ».

У майора аж дух захватило от нарисованных им перспектив. Пока это был единственный выход.

Демонстративно, самым наглым образом, он повернулся спиной к охранникам и уставился на Ларису, пытаясь привлечь ее внимание. Наконец она, видимо, что-то почувствовав, повернула голову в его сторону. Лавров глазами показал ей на автомат. После нескольких безуспешных попыток Андрея она вдруг поняла, чего он хочет. Однако то, чего ожидал Андрей, не произошло. Безразлично глянув на оружие, она отвернулась.

«Совсем обезумела от страха», – подумал Лавров.

Охранники уже нервничали, переглянулись. Пришлось сесть лицом к ним.

«Сколько прошло времени? Минут двадцать пять, не больше. Насколько хватит терпения у фээсбэшника? Если они сейчас начнут штурм, то мне и Ларисе – конец».

В дверном проеме показалась рослая фигура Мустафы. Тотчас же в хвосте салона послышались торопливые шуршание и возня. Подхватившиеся боевики бряцали оружием, спешили принять молодецкий вид. Лишь двое, сторожившие Андрея, не шелохнулись.

Быстро осмотрев салон самолета, одноглазый пробормотал что-то вроде того, что без него никогда порядка не будет. Даже майору Лаврову, не понимавшему языка, было легко догадаться.

Мустафа с гордостью посмотрел на охранников в камуфляже и потом на Лаврова, словно ожидал похвальбы.

«Как ребенок с любимой игрушкой. Сейчас опять начнет английский язык коверкать».

Мустафа будто услышал его мысли.

– Ну что, командир, – начал он, как и в прошлый раз, коверкая слова так, что майор с трудом его понимал, – пора тебе командовать. Вот твоя рация. Помнишь, что тебе надо говорить?

– Напомни, – сухо отозвался Лавров.

Мустафа несколько секунд думал, с трудом переводя одно единственное слово, сказанное Лавровым, а потом с недовольством покачал головой.

– Ты говоришь, чтобы все твои люди собрались вместе и сложили оружие. А потом мы вас всех отпускаем.

– Я подумал – зачем нам сдавать оружие? Мы и сами уйдем, если отпустите остальных заложников, – Лавров старался втянуть боевика в разговор.

Он-то знал, что капитуляции не будет. Если он через полчаса не сможет выбраться отсюда самостоятельно, то скорее всего погибнет. Возможно, даже не в бою, не успеет ничего предпринять – его просто пристрелит один из боевиков, которые сейчас сверлят его глазами, ожидая, пока Мустафа даст добро на ликвидацию командира спецназа.