Лев Пучков - Приказ – огонь на поражение

В посылке были шербет, халва и конфеты. И пять банок ветчины, точно такой же, как из гуманитарной помощи. Наверное, для веса. Тут они схалтурили. Могли бы и получше что-нибудь придумать. А ну как я захочу поинтересоваться содержимым?

– Давай, что ли, по маленькой. – Зять взял графин и разлил по рюмкам водку.

– Давай. – Я постучал пальцем по часам и показал на дверь. Чего тянуть? Как говорится, перед смертью не надышишься.

– Ага. – Зять понятливо кивнул. – Поехали…

Зять опрокинул рюмку, а я свою подвинул к нему: мне сейчас чистые рефлексы понадобятся. Зять опять кивнул, молча употребил мою долю и встал из-за стола:

– Ты посиди, я сейчас… Пойду отолью…

И вышел. С коробкой. Ну не урод ли?

– Слышу, – ожил в моём ухе бодрый Иванов. – Ты один. Держись. В любой момент может начаться. Внимание – всем готовность номер один…

Майор ушёл, и мне вдруг стало страшно. С ним как-то спокойнее было. Он такой здоровенький, высокий, под стать Петрушину. Кроме того, с его уходом автоматически включился отсчёт времени, работающий против меня.

Я погладил левый нагрудный карман, проверяя, как лежит гарнитура. Затем сунул правую руку под куртку, расстегнул «оперативку» и попробовал, как будет выниматься пистоль. Вынимался он нормально и хорошо ложился в ладонь, только рукоятка с непривычки казалась толстой. Мы, простые смертные, как-то всё больше с обычным табельным, «ПСС» для нас в диковинку. Надо будет, как Иванов сообщит о начале движения, достать пистолет и держать в руке, прикрыв… Чем тут прикрыть? А нечем. Салфетки маленькие. Значит, просто опустить руку под стол. Я не такой тренированный, как Петрушин и Вася, когда адреналин в кровь шарахнет, ручонки вразнос пойдут, могу замешкаться. А так – только пальчиком поведи, патрон в стволе, всё готово к бою…

– Друг уехал, – сообщил Иванов. – А наши клиенты что-то не шевелятся. Ждут чего-то, что ли? Костя, подай голос.

– Что-то шашлык не несут, – буркнул я, поглаживая левый нагрудный карман. – Обещали через пять минут…

– Хорошо, слышу, держись, – ободрил Иванов. – Пока всё тихо…

А тут и шашлык поспел. Две здоровенные порции на шампурах, обсыпанные зеленью, с пылу с жару, жир ещё шкворчит…

Этого повара я в кухне не видел – наверное, во дворе, у мангала колдовал. Коренастый молодой мужик, примерно моей комплекции… Странно, но лицо его мне показалось смутно знакомым. И где же я мог видеть этого типа?

Повар поставил поднос с шампурами на стол, вытер руки о белоснежный(!) передник и достал из кармана… двухграммовый шприц.

– Ширнуться не желаешь, братишка? – По-русски он говорил чисто, без акцента. – Товар – высший сорт.

– Ну нет уж, спасибо. – Я невольно хмыкнул – вот сервис тут у них! Всё предусмотрено. Наверняка и пару слегка помытых девчат можно заказать, если есть желание… – Я что – на наркошу похож?

– Да ладно, чего там! – Повар обогнул стол, приближаясь ко мне и приветливо улыбаясь. – Это недорого! Шприц одноразовый, стерильно…

Меня вдруг как током ударило. От повара исходил… отчётливый аромат помойки!

– Стоять! – охрипшим враз голосом просипел я, левой рукой нажимая на нагрудный карман, а правой…

А правой не получилось – промазал! Не рассчитал маленько, левой прижал отворот куртки. Урод, что и говорить – руки не под это заточены…

– Спокойно, братишка… – повар железной клешнёй сцапал мою правую руку и зубами ловко снял колпачок с иглы.

– Что?! – рявкнул в ухе Иванов. – Что там у тебя?!

Резко толкнувшись ногами, я качнулся назад и вместе со стулом рухнул на пол.

Повар – проворный малый – тотчас же оказался верхом на мне. Да так ловко сел, гад, навалившись всей массой на грудь, – я не то что шевельнуться, дышать нормально не мог! Его руку со шприцем я каким-то чудом успел перехватить и теперь с трудом удерживал – игла блестела у самого моего лица, неумолимо приближаясь к щеке.

«А здоров, сволочь, – пережмёт ведь!» – мелькнула отчаянная мысль.

– Помогите! – тоненько закряхтел я, задыхаясь и чувствуя себя страшно беспомощным и совсем одиноким на этом свете. – Да помогите же…

– Р-р-р! – тихо зарычал повар, рывком преодолевая сопротивление и вгоняя иглу мне в щёку.

Бац! – раздался глухой удар, повар отлетел в угол и с разбегу забодал лбом стену.

– Уф-ффф! – Я жадно глотнул воздуха – сразу полегчало. В расплывающейся панораме возникла физиономия Петрушина с горящими глазами голодного ягуара.

– Да что там у вас?! – жалобно крикнул в ухе Иванов. – Подайте голос хоть кто-нибудь!

– У нас – порядок, – буркнул моему карману Петрушин. – А вот у вас…

– Мм-м-мууу… – Повар застонал и, ухватившись руками за голову, лёг на бок, поджав колени к груди.

– Коровка, – сказала голова Васи Крюкова, заглядывая в дверной проём. За Васиными ногами, в створе распахнутой двери кладовки, я рассмотрел чьё-то бездыханное тело. – Муу-у-у! У коровки четыре сиськи. Надо проверить – сколько у этого… Жека, раций нет. Оружия – тоже. Странно, да? Только ножи. Вот.

Вася показал два охотничьих ножа с костяными ручками.

– Перестарались, значит, – флегматично сказал Петрушин. – Ты как?

– Щёку проколол, гад, – слёзно пожаловался я, выдёргивая из щеки шприц – поршень был в крайнем заднем положении, «повар» не успел стравить содержимое.

– Одноразовый вроде. До свадьбы заживёт. – Петрушин достал из кармана обрезок стропы и нагнулся к повару – вязать.

– Ап!!! – «Повар» вдруг резиново изогнулся, мощным ударом двух ног долбанул Петрушина в грудь и со спины выпрыгнул в стойку!

– Ох! – Петрушин рухнул на пол, крепко стукнувшись затылком о край стола, и на пару секунд замер без движения.

– Что там у вас? – заголосил в моём ухе Иванов. – Доложите обстановку!

– Р-р-р!!! – «Повар» пушечным ядром рванул к выходу, размазав по косяку лёгкого Васю, влетел в кладовку и захлопнул за собой дверь.

– Бегом… – болезненно морщась и мотая головой, Петрушин на получетвереньках вяло просунулся в кухню. – Бегом!!!

– Я его полоснул… – виновато отчитался Вася, вставая с пола и ощупывая спину. – Я его полоснул – вон, кровь!

– Кого там полоснули? – надрывался Иванов. – Да скажет мне кто-нибудь, что там у вас происходит?!

Бум! Бум! – лейтенант Серёга, видимо, страховавший вход, метнулся к кладовке, подёргал ручку и принялся бухать в дверь плечом.

– Пусти… – Петрушин встал бочком, отступил на шаг и мощно лягнул дверь ногой.

Ржаво каркнули сорванные петли – дверь с шумом обрушилась внутрь.

Я покинул кабинет, мельком осмотрелся и приблизился к кладовке. Ребята – точно, перестарались. На полу в кухне лежали двое здоровенных бородачей. У одного ещё дёргались ноги, в то время как второй, с неестественно вывернутой шеей, был недвижим. Крови не было, чисто сработали. Ибрагим и давешний пацан скрючились под столом, дисциплинированно возложив руки на затылок. Окно раздачи было закрыто, через щель поверху доносился тоскливый голос Миши Круга, жаловавшегося на женскую вероломность. В общем, вполне рабочая обстановка – никакого шума, никого лишнего…