Максим Шахов - Бомба под президентский кортеж

– Смотри, Паша, – вдруг оборвал свое ворчание Коневский и показал вперед, где на трассе стояла иногородняя фура и «Беларусь» с тракторной тележкой.

В тележке виднелись большие бочки, литров по двести каждая. И из одной шлангом переливали, явно солярку, в бак «КамАЗа». Коневский мгновенно прищурился, хмыкнул и полез за телефоном.

– Ну-ка, сбавь скорость, – велел он Паше и набрал номер старшего лейтенанта из ДПС, который сейчас ехал с напарником где-то недалеко сзади. – Слушайте, парни! Тут на трассе нам на глаза попались интересные мужички, которые явно торгуют ворованной солярой. Нужна ваша помощь. Отлично, давайте, газуйте! Мы постараемся их разным посторонним трепом задержать, а вы поспешите.

Мужик в тракторной тележке и камазист возле топливного бака своей фуры посматривали на дорогу, но особенно, кажется, не беспокоились. Бояться им нечего, дело привычное. И не только для этих мест. По всей большой России дальнобойщики норовят сэкономить и снизить расходы на каждый рейс левой соляркой, купленной у трактористов и иных шустрых мужиков из тех, кто к ней имеет доступ на местах. И обычный «уазик» не вызвал у них абсолютно никаких эмоций. Мало ли их по российской глубинке ездит.

Паша свернул и поставил машину прямо возле задних колес фуры. Коневский со счастливым видом вылился из кабины и кинулся выражать радость по поводу того, что тут стоит трактор, а в тракторной тележке есть бочки с соляркой, а у них «КамАЗ» стоит в паре километров отсюда, и у него кончилось горючее, и никакого иного выхода, кроме как подвезти солярку туда, он не видит. Главным образом Коневский приплясывал от радости и нетерпения возле камазиста, потому что отпускать эту машину было нельзя. Какой же протокол может быть без второй стороны: один продает солярку, второй покупает. Вот и вся сделка налицо.

– Слушай, – стал приставать Коневский с озабоченным видом к камазисту, – у меня тяга пропала. Тыщу верст прошел нормально, а как назад порожняком пошел, так не тянет, и все. И, главное, не пойму закономерности. То и в гору легко бежит, а то и на ровном месте на раскочегаришь…

– Ты недавно, что ль, на «КамАЗ» сел? – солидно и снисходительно ответил мужик, поглядывая в бак и прикидывая уровень уже налитого топлива.

– Да, – признался Коневский, – если честно, то «КамАЗы» я плохо знаю…

– И один поехал? – уставился на него мужик как на идиота. – Надо было хоть напарника себе взять опытного, раз сам не кумекаешь…

И пошли перепалки, обсуждения, предположения, технические вопросы, в которых, как знал Паша, Коневский был не очень силен. Скажем, на уровне простого автолюбителя. Идея сработала, потому что камазист увлекся обсуждением и желанием помочь непутевому коллеге. Так его можно было продержать минут десять или пятнадцать, а за это время вполне могут успеть подъехать ребята из ДПС.

Хуже дело обстояло с трактористом. У него практически все бочки были пустыми, и лишь в одной бочке осталось литров двадцать для своих нужд. Кому-то он домой в деревню обещал. И торопился тракторист сильно. Убедить его, что для «КамАЗа» и двадцать литров не помеха, если позволит доехать до ближайшей заправки, было нереально. Тракторист только рукой махал и утверждал, что ближайшая заправка находится километрах в ста пятидесяти отсюда и никаких двадцати литров «КамАЗу» не хватит.

Паша понял, что пора включаться в игру, и полез из машины уговаривать тракториста. Он упорно пытался убедить его, объясняя, что, купив литров по десять с проезжающих «КамАЗов», он наберет все же нужный объем топлива, чтобы докатиться до заправки. Тракторист резонно замечал, что в этом случае и двадцать литров погоды не сделают, если все равно останавливать машины на дороге и покупать. Только он не стал говорить, что машин тут почти нет и многие все еще едут по объездной.

Перепалка и уговоры длились уже минут двадцать, когда наконец появилась машина с двумя офицерами из ДПС. Коневский облегченно вздохнул и вытер пот рукавом. Паша, намеревавшийся уже силой вытаскивать тракториста из кабины, куда тот уже полез, тоже оставил свои попытки. Старший лейтенант поставил свою машину так, чтобы ни «КамАЗу», ни трактору было не двинуться с места, и они с напарником вылезли.

Тракторист перепугался и понуро стоял возле своей тележки. Камазист оказался мужиком опытным и настырным. Он резонно заметил, что инспекторам ДПС на личных автомашинах работать запрещено. И что, извините, конечно, вы, наверное, на карман пытаетесь сработать. Пришлось подключаться Коневскому и выдумывать некий рейд, на который собрали всех, даже на кого и служебных машин не хватало. Старший лейтенант сообразил и стал делать вид, что вызывает оперативников для фиксации кражи и реализации солярки со стройки. И что он задержит водителей до приезда оперативно-следственной группы.

Наконец сник и камазист. Доводы показались и ему убедительными. Тем более что старший лейтенант якобы получил приказ начать снимать объяснения с обеих сторон до приезда группы. И после того как тракторист письменно признался, что украл солярку на стройке и только что продал водителю «КамАЗа» с такими-то номерами за такую-то сумму и получил за эту сделку от него деньги в сумме такой-то и такими-то купюрами, камазист сплюнул и тоже стал давать показания. Он пытался повернуть ситуацию таким образом, что у него якобы не было выхода, что ему было не доехать, что, по слухам, ближайшую заправку закрыли и что ехать придется до следующей аж… и так далее и тому подобное. Паша с Коневским выступали как понятые, как члены оперативного отряда дружинников при ГУВД, которое якобы было наконец создано в прошлом году.

Потом, подчиняясь незаметному знаку Коневского, старший лейтенант быстро изобразил новый телефонный звонок. Якобы им срочно нужно было сниматься и куда-то выезжать на более важное дело. И что он оставляет на месте до приезда группы дружинников. Выглядело с точки зрения профессионализма, конечно, глупо. Но водители были уже в таком состоянии, что логично думать не могли.

– Ну, что, – деловито осведомился Коневский, просматривая только что заполненные «объяснения». – Ждать нам предстоит долго. Курите пока, мужики.

За этим предложением, как водится, последовали ответные предложения простить, порвать и отпустить. Естественно, за некую благодарность, исчисляемую в отечественных денежных знаках. Коневский внял мольбам спустя минут двадцать. Он отпустил камазиста, категорически отказавшись брать с него деньги. Пришлось, правда, отвести его в сторону и немного порасспрашивать про криминальную обстановку на трассе. Камазист ничего нового к уже известному не добавил, скутера на дороге не видел. И вообще он тут бывает в лучшем случае пару раз в год. Обычно он колесит по Приморью.