Сергей Зверев - Пылающая межа

– Ты что делаешь, сука?! – завопил «партнер по бизнесу», бросаясь на обидчика.

Хватка у «потерпевшего» оказалась на удивление цепкой. Немалая сумма и страх прибавили ему силы. Авакян прыгнул на турка и повалил того на землю. Залегшие за камнями террористы были слишком заняты ситуацией и пока не могли помочь шефу.

– С вами говорит капитан российских миротворцев Огольцов! – Мощный голос разлетался эхом. – Повторяю еще раз: сложить оружие. В случае сопротивления открываем огонь на поражение.

Керимоглу пытался сбросить с себя армянина, но тот клещом вцепился в него. Тигран придавил Керимоглу, а сам вцепился ему в горло.

– Отдай, тварь… убью! – Выражение лица Авакяна ясно говорило о том, что именно это он и намерен проделать, причем уже в любом случае – вернут ему кейс или нет.

В голове агдамца помутилось. Нервное напряжение последних дней и вот теперь такая развязка – это сыграло с Авакяном злую шутку.

Хасан хрипел, пытаясь извлечь из кармана пистолет. К сожалению, он лежал во внутреннем кармане пиджака, до которого трудно было добраться сейчас, когда Авакян навалился на него всем телом. Армянин действовал с таким бешеным напором, что турок уже всерьез стал опасаться за свою жизнь. А после того, как Тигран ударил его затылком о землю, продолжая бешено душить, Керимоглу понял – или сейчас, или…

Сделав невероятное усилие, задыхаясь, он все-таки вытащил спасительный пистолет и дважды выстрелил в живот лежащего на нем Авакяна. Дернувшись, тело сразу обмякло, руки ослабели, и турок с усилием столкнул его с себя. Судорожно хрипя, Тигран прощался с жизнью. Едва поднявшись на ноги, Хасан послал пулю в голову подбегавшего к нему Хачатряна. Слишком поздно заметивший «непорядок» начинающий шантажист со стоном сел на землю.

Словно в ответ на это, моментально ночную тишину разрезали выстрелы автоматов, трескотня которых заглушила предсмертные хрипы Авакяна. Пришедшие в себя террористы также открыли беспорядочный огонь. Но группа спецназовцев успела к тому времени укрыться так, что ответная стрельба не причинила им вреда. Очухавшиеся после внезапного нападения боевики сменили тактику, огрызаясь из-за камней.

Неожиданно с другой стороны, где-то слева за деревьями, совсем близко, затакали автоматные очереди. Сначала длинная, потом короткая… Хасан, оскалившись, что-то злобно выкрикнул и полоснул из «АКМ». Грохот выстрелов больно ударил по перепонкам. Турок жал на спусковой крючок, чувствуя, как автомат, словно живой, рвется из рук.

Казалось, повсюду укрылись десантники, поливая смертоносным свинцом и не позволяя высунуть голову. В дело пошли подствольники, усугубляя ситуацию. Взрывы озаряли сполохами темноту.

– Хасан! – закричал долговязый. – Мы не продержимся. Надо уходить!

Десантники приближались, их огонь усиливался. Пули все чаще били в ствол дерева, за которым лежал турок, срезали листья с ветвей. Нужно было менять позицию. Короткими перебежками он двинулся в сторону, стараясь выйти на фланг линии огня. Огонь десантников густел, но хуже всего то, что, судя по нему, они обходили с флангов.

Долговязый боевик сжал в руках свой «АКМ» и с нечеловеческим рыком бросился навстречу десантникам, нажав на спусковой крючок до боли в пальце. Затем, широко размахнувшись, он бросил гранаты – одну за другой. Взрывы сотрясли воздух. Наступавшие, не ожидавшие такой яростной контратаки, залегли, прекратив на время огонь. В очередной раз наступила мертвая тишина, от которой становилось жутко. Террорист не мог понять, что происходит, живой он или нет. Палец продолжал судорожно сжимать спусковой крючок автомата, затихшего, как и все вокруг. Но тишина не продолжилась долго.

Затравленно поводя головой то вправо, то влево, боевик думал о том, что надо было давно убираться из этого проклятого Карабаха. Эх, хотелось еще подзаработать, а вот ведь что из этого вышло…

Придя в себя после нечеловеческого усилия воли, заставившего добежать до противоположного края большой продолговатой поляны, окруженной с двух сторон голой возвышенностью, Хасан замер – появилась возможность перевести дыхание. Укрывшись за стволом поваленного дерева, он положил около себя автомат и нож. Здесь же, рядом, находился драгоценный кейс.

– Ничего, еще посмотрим, – стиснув зубы, процедил Керимоглу.

Несмотря на все происходившее, он не собирался так просто складывать руки. Не для того он старался, не для того он получил денежки, чтобы за здорово живешь расстаться с ними.

Впереди в кустах что-то мелькнуло, и в ту же секунду ударила очередь. Пули веером неслись сквозь листву, сбивая их и срезая ветки. Люди турка пытались остановить надвигающихся десантников. Канонада слилась в один сплошной гул, но казалось, треск автоматных очередей еще больше усиливался.

Турок выстрелил в сторону набегающих десантников и бросился на землю. Он не попал, но с их стороны прозвучали ответные очереди. Одна из пуль сбила кепку с головы Хасана. Он машинально потянулся за ней, тут же опомнившись и перекатившись в сторону, подальше от места, ставшего таким опасным. Пошатываясь, Керимоглу побежал вправо, вдоль края зарослей, намереваясь отойти в сторону. Он споткнулся, упал и двинулся дальше на четвереньках. Затем прополз несколько метров до более защищенного места и вглядывался вперед. Затем двинулся дальше.

Пули засвистели совсем рядом с Хасаном. В стороне кто-то закричал. Сильный крик перешел в резкий визг, который, казалось, смог заглушить стрельбу и больно резал слух. Керимоглу ощутил мурашки на спине и подумал о том, что способен кричать так же.

– Нет уж, вы сами подыхайте, а я как-нибудь обойдусь! – прошептал он. – У меня другие планы…

Разрыв гранаты отбросил турка в сторону. Рухнув в какую-то яму, он был засыпан землей, а следом на него свалилось что-то тяжелое. Ничего не соображая, он с трудом выбрался из-под колоды, свалившейся на него, и выполз наверх. Морщась от боли, поднялся, потрогал ушибленную голову и глянул вперед…

«Они уже здесь», – резанула в мозгу страшная мысль: к нему бегом приближались расплывчатые темные силуэты вооруженных людей.

К счастью, в темноте противник пока не видел его, что давало возможность для маневра. Извиваясь, как змея, с необычайной для своей солидной комплекции ловкостью, турок полз между камней, крепко сжимая кейс. Над головой то и дело пели пули. Иногда они попадали в камни, которых здесь было превеликое множество. Тогда в шуме боя появлялись новые интонации – визгливый звук рикошета, от которого у Хасана переворачивалось все внутри.

Особенно ему не хотелось погибать или быть захваченным именно сейчас – когда в его руках оказалась вся сумма. Теперь, когда можно было не ломать голову по поводу этого ненужного дележа денег или устранения невыгодных коллег-конкурентов… Сейчас надо было любой ценой выжить и выбраться отсюда.