Сергей Соболев - Хрустальная армия

– Много народу тут собралось, – подал реплику Ветров. – Надо было нам с другой стороны подъехать…

– Вряд ли там народа будет меньше, – сказал напарник. – На дороге «блоки» через каждый километр!

– Мда… Плотное колечко вокруг этой горы выставили.

Правее насыпи узкоколейки, примерно в двух километрах, заметили еще один временный полевой лагерь.

– Давненько я такой концентрации техники и «спецуры» внутренних войск не видел, – заметил Силаев.

– Ну и на фиг, спрашивается, было еще и нас привлекать?

– А вот это, Костя, уже не нашего ума дело.

– Вертушку видишь? – спросил Ветров. – Останки ее, вернее…

– Где?

– Метров триста левее от портала.

– Левее, говоришь?

Силаев наконец увидел в десятикратный бинокль нечто, некий бугорок, смутно напоминающий лежащий на боку летательный аппарат.

– Три верта в этом районе потерпели крушение, если верить нашим источникам, – негромко сказал он. – За одну только неделю. Ну и ну…

– Многовато.

– Вряд ли можно говорить про ошибки пилотов, – заметил Антон.

– Еще один в болоте, но его отсюда не видно.

– А третий?

– Ты же видел карту с отметками? Он на противоположном склоне.

– Это я тебя проверял, дружище, – Силаев чуть приподнял край маски и почесал подбородок. – Тест на внимательность.

– Верт-то первым я заметил… А где четвертый аппарат, умник?

– Ты про патрульный «Ястреб»? [15]Ну, так он упал примерно в двенадцати километрах отсюда…

– Костя, надо запустить «дрона», – всматриваясь в очертания горы, сказал Силаев. – С двухканальными камерами, с «инфракрасной» подсветкой.

– Ты думаешь, мы одни такие тут умные? – подал реплику напарник, тоже прикипевший к окулярам. – «Зеленые человеки» уже запустили беспилотник…

– Два дрона летают, – уточнил Антон.

– Один держится неподалеку от портала… кругами ходит!.. А второй где ты видел?

– Второго я заметил ближе к западному склону. Что-то размерами поболее «гранита» или «груши»….

Из кунга вышел «эмчеэсник» и направился напрямки к оставленным возле внедорожника «экологам».

– Товарищи ученые, я доложил о вашем прибытии начальнику оперативного штаба… – сообщил полковник. – Он сказал, что в курсе, что должны прибыть ученые. Его об этом уже известили. Но поскольку и он сам, и его зам сейчас заняты, то не смогут, к сожалению, выделить время для разговора с вами… Вот такие дела.

Ветров и Силаев переглянулись. Вообще-то, они не горят желанием общаться с местным начальством. Конечно, было бы неплохо разжиться инфой, но они давно уже привыкли в любом деле полагаться только на себя и на других коллег из «Бастиона».

– Ну что ж, не будем отвлекать занятых людей, – сказал Ветров. – Пусть каждый занимается своим делом… Мы можем запустить свой «дрон»? Или надо дополнительно согласовывать?

– Я уже спрашивал. Сказали, пусть ученые работают. Так что, можете запустить свой летательный аппарат…

– Значит, можем приступать?

– Можете, но меня просили передать вам, товарищи ученые… – несколько смущенно произнес эмчеэсник, – чтобы вы не мешались у них под ногами. Не отвлекали, значит, их сотрудников от выполнения поставленных перед ними задач…

Сотрудники «Бастиона» извлекли из салона «Волка» сумку, в которой в сложенном виде хранился портативный БЛА.

– Костя, мы забыли кое-что сделать, – сказал Силаев.

– Не понял?

– Капли. И контактные линзы. Помнишь, что Шаманиха сказала?

– По прибытии закапать те капли из того флакончика, что она дала…

– И вставить комплект линз, который она нам вручила.

– Давай сначала соберем «летак»?! А потом уже линзы вставим… Хотя лично я в этих линзах работать не люблю.

Силаев несколько секунд молча смотрел в сторону Медной. Туда же, в том же направлении глядели в эти самые мгновения несколько экипированных уже сотрудников, которые на глазах у них выбрались из стоящих возле «кунга» двух «Тигров». Антон вдруг ощутил нервную дрожь. У него даже – на какой-то миг – вдруг потемнело в глазах. В следующую секунду его целиком всего накрыла некая волна. Сама эта темная гора как будто даже приблизилась к нему! Или, наоборот, он сам переместился неведомым способом к тому вырубленному в скале проходу, расстояние до которого отсюда составляет не менее семи километров. Между лопатками повеяло холодком; душа – иначе и не скажешь – обвалилась в пятки. Ощущение было странным и даже пугающим. Никогда в своей жизни ничего подобного он не испытывал. Даже в минуты смертельной опасности.

– Костя? – Голос Силаева сделался сиплым. – Слышь, Костя?

– Чего?

– Ты что-нибудь ощущаешь?

– В смысле?

Напарник, раскрывавший липучки на сумке, выпрямился и с удивлением посмотрел на товарища.

– Что именно я должен, по-твоему, ощущать?

Силаев тряхнул головой – морок, окутавший его, исчез так же быстро, как и возник. Какое-то наваждение…

– Нормально, значит, себя ощущаешь? – переспросил Силаев.

– Я в норме, – сказал Ветров. – Вот только глаза немного чешутся. Как будто пылью припорошило…

– Давай-ка вернемся в салон «Волка»!

– Зачем? Сумки мы из багажника достали…

– Закапаем «волшебные капли», – сказал Антон. – Вставим линзы. А уже после этого соберем и запустим наш «Дрон».

Пострадавших из числа пассажиров и экипажа совершившего аварийную посадку в Кольцово самолета доставляли реанимобилями, каретами «Скорой» и даже транспортом спасателей в одно из специализированных медицинских учреждений Екатеринбурга. А именно: в ГБУЗ «Свердловский областной клинический психоневрологический госпиталь для ветеранов войн», расположенный на окраине облцентра, за Окружной, в поселке Широкая Речка. Ни в какое другое медучреждение, к примеру в госпиталь внутренних войск или в военный «окружной» клинический госпиталь, ни один из тех, кто находился на борту «сургутского» рейса, не попал. Хотя эти медучреждения находятся ближе к аэропорту, они располагают современной диагностической аппаратурой, а работающий там персонал вполне квалифицирован.

Выбор в пользу данного медучреждения был сделан не в области, не городскими властями и даже не региональным оперативным штабом по ЧС, а высоким московским начальством. В десять утра в госпиталь из Кольцово доставили первую партию пострадавших; в четверть двенадцатого эвакуация была завершена. Трое членов экипажа «ATR-72», включая КВС, и примерно четверть пассажиров рейса Самара – Сургут – из числа наиболее пострадавших – сразу же были определены в реабилитационное отделение. Остальных поместили в палаты основного корпуса, выделив для них целиком один этаж стационара (всех находившихся там больных в срочном порядке распределили по другим отделениям).